Семьи бывают разные

В семье Анны и Виктора было две дочери — Светлана и Ольга. С самого детства роли были распределены четко и, казалось, навсегда. Света, старшая, была их гордостью и светом в окне. Красивая, бойкая, удачно вышедшая замуж, она всегда была в центре внимания. Оля, младшая, была тихой, ответственной и какой-то... удобной. Именно она бежала в аптеку для заболевшей мамы, помогала отцу на даче и выслушивала бесконечные рассказы о Светочкиных успехах.

Оля не обижалась. Она любила своих родителей и сестру и считала своим долгом помогать. Она жила в скромной съёмной квартире, много работала и откладывала деньги на первый взнос по ипотеке, мечтая о своём уголке.

Когда родителям исполнилось по шестьдесят, они собрали дочерей для важного разговора.

— Мы тут подумали, — начал отец, избегая смотреть на Олю. — Мы уже немолодые. Надо с имуществом разобраться. Решили нашу трёхкомнатную квартиру переписать на Свету.

Оля замерла. Сердце пропустило удар.

— У неё же семья, двое детей, — подхватила мать. — Им нужнее расширяться. А ты у нас одна, мобильная. Ты сильная, ты сама себе заработаешь. Мы в тебя верим.

Светлана приняла новость как должное, с благодарной улыбкой. Оля молча проглотила ком в горле. Было больно. Не из-за квартиры, а из-за этой фразы: «Ты сильная, ты справишься». Это звучало не как комплимент, а как приговор — приговор к тому, чтобы всегда быть на вторых ролях, всегда обходиться своими силами.

Но она промолчала. Это же родители.

А потом началось то, что окончательно сломало её терпение. Не прошло и месяца, как позвонила мама:

— Оленька, у нас кран на кухне потёк. Ты не могла бы вызвать сантехника и заплатить? А то у Светы сейчас денег нет, они же ремонт в нашей бывшей квартире затеяли.

Оля заплатила. Через пару недель отец попросил отвезти его на дачу.

— А Света? У них же машина большая, — робко спросила Оля.

— Ой, да у них свои планы, шашлыки с друзьями. Не будем же мы их дергать по пустякам, — отмахнулся отец.

И Оля повезла. Она покупала им продукты, платила за коммунальные услуги в квартире, которая теперь принадлежала сестре, возила по врачам. На все её недоуменные вопросы ответ был один: «Ну Свете сейчас некогда, у неё дети, семья. А ты же у нас свободная».

Последней каплей стал звонок матери посреди рабочего дня.

— Оля, срочно приезжай! — плакала она в трубку. — Отцу плохо с сердцем, скорую вызвали! Света приехать не может, она с детьми в торговом центре, не бросать же их!

Оля сорвалась с работы, подведя начальника, и примчалась в больницу. Она провела там всю ночь, держа отца за руку, разговаривая с врачами. Утром, измотанная и бледная, она вышла в коридор и увидела идущую к ней мать.

— Ну что? Что врачи говорят? — спросила та. — Я вот Свете позвонила, она просила передать, что очень переживает.

В этот момент внутри Оли что-то оборвалось. Она посмотрела на мать пустыми глазами.

— Переживает? Мама, а где она была всю ночь? Где она была, когда нужно было платить за сантехника? Где она была, когда отцу нужны были лекарства?

— Оля, как ты можешь! — всплеснула руками мать. — У неё же семья!

— Да, у неё семья. И у неё есть квартира. Ваша квартира, которую вы ей отдали. Вы отдали ей всё, а обязанности оставили мне. Так вот, я слагаю с себя эти полномочия.

Оля развернулась и пошла к выходу.

— Ты куда?! А отец?! — кричала ей в спину мать.

Оля не обернулась. Она села в свою машину и впервые за много лет заплакала — не от обиды, а от облегчения. Она ехала в свою маленькую съёмную квартиру, которая в этот момент казалась ей самым надёжным и честным местом на земле.

Она заблокировала номера родителей и сестры. Первые недели были мучительными. Чувство вины боролось с ощущением свободы. Но потом она поняла, что поступила правильно. Она больше не была «удобной» Олей, которая всегда придёт на помощь. Она была просто Ольгой. Человеком со своей собственной жизнью, своими планами и своими мечтами.

Она потеряла семью, которая никогда по-настоящему её не ценила. Но впервые за долгие годы она обрела себя.