— Нет, Ира. Мы больше не сёстры, — отрезала Анна. — С этого дня у моих родителей есть только одна дочь. Любимая, хрупкая, которой все должны.

В их семье Анна всегда была скалой. Старшая, серьёзная, ответственная. Она была тем человеком, к которому обращались, когда ломалась машина, когда нужны были деньги до зарплаты, когда требовался мудрый совет. Её младшая сестра, Ирина, была её полной противоположностью — лёгкая, капризная, порхающая по жизни бабочка, которую родители обожали и оберегали от всех невзгод.

Муж Анны, Дмитрий, казался таким же надёжным, как и она сама. Они были вместе десять лет, построили дом, воспитывали сына. Ирина была частым гостем в их доме, и Анна никогда не видела в этом угрозы. Она же сестра. Родная кровь.

Конец её мира наступил не внезапным взрывом, а тихим, ядовитым шёпотом. Дмитрий стал отстранённым, а Ирина — неестественно заботливой. А потом, в один из вечеров, они оба сели напротив неё в её же гостиной.

— Аня, мы любим друг друга, — сказал Дмитрий, не глядя ей в глаза.

— Прости, сестрёнка, сердцу не прикажешь, — добавила Ирина, сжимая руку её мужа.

Но самым страшным ударом была реакция родителей, которым она, рыдая, позвонила в тот же вечер.

— Ну что ж, дочка, бывает, — вздохнула в трубку мать. — Дима — хороший парень, не пропадать же ему. А Ирочка у нас такая хрупкая, ей нужна опора. А ты... ты у нас сильная. Ты справишься.

«Ты сильная». Эта фраза, которую она слышала всю жизнь, прозвучала как приговор. Её сила была не поводом для гордости, а разрешением на предательство. Её просто списали со счетов, будучи уверенными, что она выплывет.

Она выплыла. Развод был быстрым и грязким. Дмитрий и Ирина, поддерживаемые родителями, отсудили у неё половину дома, который Анна считала своей крепостью. Ей пришлось продать свою долю и переехать с сыном в маленькую квартиру на окраине города.

А потом начался сюрреалистический кошмар. Новая «семья» — её родители, её бывший муж и её сестра — почему-то решили, что развод ничего не изменил в её дочерних и сестринских обязанностях.

Первый звонок был от матери:

— Анечка, у Ирочки с Димой холодильник сломался. Они же сейчас на свадьбу копят, лишних денег нет. Ты бы не могла им помочь? Ты же у нас хорошо зарабатываешь.

Анна, ошеломлённая такой наглостью, молча повесила трубку.

Через неделю позвонил отец:

— Дочка, Диму с работы попросили. У тебя же там знакомые есть, может, замолвишь за него словечко? Не чужой же человек.

«Не чужой человек». Человек, который спал с её сестрой в её доме. Анна снова промолчала.

Апогеем стал звонок Ирины. Её голос был сладким, как мёд с ядом.

— Ань, привет! Мы тут дату свадьбы назначили. Я подумала, может, ты поможешь с организацией? У тебя же вкус хороший. Подскажешь с рестораном, с платьем...

В этот момент внутри Анны что-то оборвалось. Вся боль, вся обида, всё унижение последних месяцев сконцентрировались в одной точке и превратились в холодную, звенящую сталь.

— Помочь? — переспросила она тихим, незнакомым голосом. — Помочь тебе организовать свадьбу с моим бывшим мужем?

— Ну да, — не почувствовав подвоха, прощебетала Ирина. — Мы же сёстры!

— Нет, Ира. Мы больше не сёстры, — отрезала Анна. — С этого дня у моих родителей есть только одна дочь. Любимая, хрупкая, которой все должны. Пусть она им и помогает. Покупает холодильники, устраивает на работу их зятя, решает все их проблемы. А я... я для вас всех умерла.

Она завершила звонок и методично, одного за другим, заблокировала их номера в своём телефоне. Потом она сломала старую сим-карту и вставила новую.

Она сменила работу, перевела сына в другую школу и оборвала все связи со старой жизнью. Она больше не была «скалой», на которую все опирались. Она стала островом. Одиноким, но свободным.

Они пытались её найти. Приезжали к ней на работу, караулили у дома. Но она проходила мимо, глядя сквозь них, как на пустые места. Они кричали ей вслед о дочернем долге, о совести, о родстве. Но для неё их слова были лишь шумом ветра.

Она слышала от общих знакомых, что у них дела идут неважно. «Великая любовь» Ирины и Дмитрия не выдержала бытовых проблем, а родители, оставшись без надёжной финансовой и физической поддержки, быстро сникли. Они, наконец поняли, что потеряли. Они поняли, что она была их опорой. Но было уже поздно. Аня, раз и навсегда оборвала любую связь и общение.