Четыре самых странных обычая для беременных на Руси. Четвёртый — жестокий

Представьте себе глухую деревню где-нибудь в Суздале. Зима. Снег ложится на крыши изб, а внутри — напряжённое ожидание. В углу избы стонет роженица, а вокруг стоят-сидят женщины с открытыми ртами. Да-да, вы не ослышались. С открытыми ртами.

Это был не просто перекур во время родов — это был ритуал. Считалось, что в момент родов все земные двери, сундуки и даже уста должны быть раскрыты, чтобы путь ребёнка в этот мир был лёгким. Если дверь останется приоткрытой, роды могут затянуться. Если кто-то закроет рот, «душа младенца застрянет». Даже конскую сбрую развязывали, а петли на одежде расстёгивали. Всё должно было «раскрыться» вместе с матерью.

А знаете, кто кричал во время родов? Не сама женщина. А её муж.

Да, в старину считалось, что если женщина будет кричать от боли, то её голос привлечёт нечисть. А злые духи, как воры в ночи, могли украсть душу младенца или подменить его на подкидыша.

Поэтому на помощь приходил «тихомир» — особый обряд, во время которого мужчина, стоя у порога, ревел как медведь, чтобы отвлечь потусторонние силы. Иногда он даже бил в деревянное ведро или тряс кольями. Главное — чтобы крик был громче страданий жены. Историки находили записи о случаях, когда мужья теряли голос на неделю. Но считалось, что «лучше потерять голос, чем ребёнка».

А вот что делали с пуповиной — тут уже начинается магия судьбы.

Если рождался мальчик, пуповину перерезали обухом топора или наконечником стрелы. Не просто так. Это был символ: «Пусть руки его будут крепки, как у охотника, а глаз — метким, как у лучника». В некоторых поселениях пуповину даже закапывали под молодым дубом — чтобы рос крепким, как дерево.

Если же рождалась девочка, пуповину перерезали о прялку или над веретеном. И пели заклинания: «Пусть руки её будут ловки, как у пчелки, а ум — тонок, как нить». Позже эту нить сушили и хранили в семейном сундуке — как оберег для будущего рукоделия. Кстати, в архивах Троице-Сергиевой лавры сохранились записи о том, что такие «пупочные прялки» иногда передавались по наследству — как реликвии.

Но самый шокирующий обычай — «запекание младенца».

Если ребёнок рождался слабым, с бледной кожей и тихим плачем, его трижды опускали в русскую печь, уже протопленную, но не горячую — тёплую, как мать-земля в мае.

Вынимали, окунали в снег (да-да, зимой это было особенно драматично) и снова — в тепло. Три раза. Считалось, что это «пробуждает силу жизни», как закалка железа. «Запечённый» ребёнок, по поверьям, не будет болеть до семи лет. Учёные из Казанского университета в XIX веке находили в деревнях свидетельства таких обрядов и даже отмечали, что дети, прошедшие «печную закалку», действительно реже болели простудой. Конечно, это не научно... но и не просто суеверие.

Что в этом правда?

Многие из этих обычаев задокументированы этнографами — от Афанасьева до Проппа. Они отражают не просто страх перед смертью, а глубокую связь между природой, телом и верой. В мире, где не было медицины, ритуал становился лекарством. А магия — первой психологией.

Так что, когда вы слышите про «открытые рты во время родов», не спешите смеяться.

За этим стоит целая вселенная, где каждый жест был попыткой защитить самое хрупкое — только что появившуюся на свет жизнь.

Источники https://azbyka.ru/otechnik/Afanasev/poeticheskie-vozzrenija-slavjan-na-prirodu/

https://www.shm.ru

https://www.ethno.ru