— Ну что, нагулялась? Поняла, что без меня ты — никто?

Когда Лена уходила от Антона, она забирала с собой не чемоданы с вещами, а саму себя. За пять лет брака он, как умелый скульптор, пытался вылепить из неё удобное для себя существо: тихое, покорное, не имеющее собственного мнения. Он решал, с кем ей дружить, какую стрижку носить, как громко смеяться. Её мир сузился до размеров их квартиры, а её горизонт — до его настроения.

Решение уйти созревало долго и мучительно. Она ушла тихо, пока он был на работе, оставив на столе лишь обручальное кольцо. Сняв крошечную студию на другом конце города, она сделала первый за много лет глоток по-настоящему свежего воздуха.

Она думала, что это конец. Но для Антона это было только начало.

Сначала это были сотни звонков и сообщений в день. Угрозы сменялись мольбами, обвинения — клятвами в вечной любви. Лена сменила номер.

Тогда он начал появляться. «Случайно» оказывался у её нового офиса. «Просто проходил мимо» её дома поздно вечером. Он не подходил, не говорил. Он просто стоял и смотрел. Его присутствие было как ледяное клеймо на её новой, хрупкой свободе.

Потом начались «подарки». На капоте её машины она находила одну алую розу — точно такую же, как он дарил ей в начале их романа. На пороге квартиры — коробку её любимых пирожных. Это не были жесты примирения. Это были метки. Он показывал ей: «Я знаю, где ты. Я могу достать тебя в любой момент. Ты всё ещё моя».

Лена обратилась в полицию. Дежурный устало выслушал её и развёл руками.

— Он вам угрожал? Бил? Нет. Ну а что мы можем сделать? Он просто стоит на улице. Это не запрещено.

Она оказалась в вакууме страха. Он не нарушал закон, но он разрушал её жизнь. Она начала бояться выходить из дома. Каждый прохожий в тёмной куртке казался ей Антоном. Каждый телефонный звонок с незнакомого номера заставлял сердце ухать в груди. Он не трогал её, но его невидимое присутствие было хуже физического насилия.

Последней каплей стала ночь, когда она, проснувшись от странного шума, вышла на кухню. На столе стояла её любимая чашка, которую она точно помнила, что убирала в шкаф. А рядом лежал ключ от их старой квартиры.

Он был здесь. Он вошёл в её дом, в её убежище, пока она спала. Он не взял ничего. Он просто передвинул чашку и оставил ключ, как визитную карточку призрака. Это был высший акт доминирования. Он показал ей, что для него нет замков и нет границ.

В этот момент страх в Лене умер. На его месте родилась холодная, кристаллическая ярость. Она поняла, что не сможет убежать. Единственный способ избавиться от монстра — это перестать его бояться и посмотреть ему в глаза.

Она не стала снова звонить в полицию. Она потратила последние деньги на установку скрытых камер в квартире и на лестничной клетке. Она купила мощный диктофон. Она начала документировать каждый его шаг, каждый его «случайный» визит, каждую розу на капоте.

Через неделю она сама ему позвонила.

— Приходи, — сказала она спокойным, ровным голосом. — Нам нужно поговорить.

Он пришёл, уверенный в своей победе. Он думал, что она сломалась и готова просить прощения. Он вошёл в квартиру с хозяйской ухмылкой.

— Ну что, нагулялась? Поняла, что без меня ты — никто?

Лена молча указала ему на экран ноутбука, стоявшего на столе. На экране в режиме реального времени транслировалось видео с камеры, установленной в коридоре. Вот он входит в её дверь.

— Улыбнись, Антон, тебя снимают, — сказала она всё тем же ледяным тоном. — И не только сейчас.

Она открыла папку на рабочем столе. В ней были десятки видеофайлов и аудиозаписей за последние недели. Вот он стоит под её окнами в три часа ночи. Вот он кладёт розу на её машину. Вот запись его ночного визита, где он тихо ходит по её кухне.

— Это — моя коллекция, — сказала Лена. — В отличие от твоей, она не про любовь, а про статью 139 Уголовного кодекса — «Нарушение неприкосновенности жилища». И про статью 119 — «Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью», потому что именно так полиция будет трактовать твоё систематическое преследование.

Улыбка сползла с его лица. Он смотрел на экран, и в его глазах впервые появился страх. Его игра закончилась.