— Нашему сыну нужна жена покрепче. И попроще. Эта слишком много о себе думает. Мы её сломаем.

Антон искренне верил, что у него идеальная семья. Его жена, Лена, была тихой, доброй и заботливой. Его родители, Галина Петровна и Виктор Степанович, были, по его мнению, «людьми старой закалки» — строгими, но справедливыми. Он не замечал, что для его жены эти «люди старой закалки» были искусными мучителями.

Пытки происходили на еженедельных семейных ужинах, которые Антон так любил. Как только он выходил из комнаты, чтобы ответить на звонок, атмосфера менялась.

— Леночка, мясо опять суховато, — с укоризной говорила Галина Петровна. — Мой Антон такое не любит.

— И скатерть не мешало бы отбелить, — басом добавлял Виктор Степанович, брезгливо отодвигая свою тарелку.

Они критиковали всё: её причёску, её работу («Рисуешь свои картинки, лучше бы консервировать научилась»), её манеру говорить. Но как только Антон возвращался, его мать тут же менялась в лице.

— Антоша, какая у тебя жена молодец! Такой ужин приготовила! — щебетала она, и Лена молчала, потому что знала — ей никто не поверит.

Антон был слеп. Он видел только то, что хотел видеть: улыбающуюся жену и «заботливых» родителей.

— Милая, они просто желают нам добра, — говорил он, когда Лена робко пыталась намекнуть на их отношение. — У них характер такой, прямой.

Лена терпела. Она любила мужа и не хотела ставить его перед выбором. Она медленно угасала под этим постоянным, капающим на мозг ядом, теряя уверенность в себе, превращаясь в запуганную тень.

Развязка наступила в день их годовщины. Антон хотел сделать жене сюрприз и отпросился с работы пораньше. Он купил огромный букет её любимых пионов и тихо вошёл в квартиру, чтобы не спугнуть момент.

Из кухни доносились голоса. Это были его родители, которые приехали «помочь» с праздничным столом. Антон уже хотел войти, но услышал фразу матери и замер за дверью.

— ...и я ей говорю: «Леночка, это платье тебя полнит», а она, представляешь, чуть не плачет! — со смешком рассказывала Галина Петровна. — Такая неженка! Ничего, ещё пара месяцев, и Антоша сам поймёт, что ошибся. Увидит, какая она никчёмная.

— Нервная вся, — поддакнул отец. — Нашему сыну нужна жена покрепче. И попроще. Эта слишком много о себе думает. Мы её сломаем.

Антон стоял в коридоре, и букет пионов в его руке дрогнул. Он слушал, и мир вокруг него рушился. Это были не «люди старой закалки». Это были два монстра, которые методично, неделя за неделей, уничтожали его жену. Его Лену. И он, их сын, был их главным оружием, их ширмой.

Он не ворвался с криком. Он очень тихо вошёл на кухню.

— Очень интересный разговор, — сказал он так спокойно, что его родители вздрогнули.

Они обернулись, и их лица, только что искажённые злобой, попытались натянуть привычные маски радушия.

— Антоша! А ты чего так рано? Сюрприз!

— Да, — кивнул он, и его взгляд был холодным, как сталь. — Сюрприз. Особенно для меня.

Он подошёл к Лене, которая стояла у плиты, бледная, как полотно, и всё слышала. Он молча протянул ей цветы. А потом он повернулся к родителям.

— Я всё слышал. Каждое ваше слово. Про то, как вы её «ломаете». Про то, какая она «никчёмная».

— Сынок, ты не так всё понял! — запричитала мать. — Мы же из лучших побуждений!

— Из лучших побуждений?! — его голос сорвался на крик. — Вы травили её у меня за спиной! Вы доводили её до слёз, а потом улыбались мне в лицо! Вы пытались разрушить мою семью!

Он взял Лену за руку.

— Прости меня, — прошептал он ей. — Прости, что я был таким слепым идиотом.

А потом он снова посмотрел на застывших родителей.

— Так вот. Семейные ужины отменяются. Навсегда. Ваша помощь нам больше не нужна. Никакая. Вы хотели, чтобы мой сын был счастлив? Так знайте: моё счастье — вот оно, — он крепко сжал руку Лены. — А вы... вы для меня больше не родители. Вы — чужие люди, которые пытались причинить боль самому дорогому для меня человеку.

Он достал из кармана ключи от их квартиры.

— Вот ваши ключи. Чтобы вашей ноги здесь больше не было. И ещё. Дача, на ремонт которой вы у нас просили денег... Забудьте. И поездка в санаторий, которую я хотел вам подарить... тоже. Вы хотели, чтобы ваша невестка исчезла? Поздравляю.