Левый коньяк в Херсоне. О нем упомянул агент ЦРУ в своем отчете

Забытая история, которую ЦК Компартии УССР хотела стереть из памяти. Но я о ней решил написать.

И фактуру взял, не поверите, из опубликованных документов ЦРУ.

С начала 1950-х ЦРУ развернуло широкомасштабную разведку против СССР. Американцы пытались изучать всё. Даже консервная промышленностью Советского Союза стала предметом тщательного анализа.

А консервный завод в Херсоне заинтересовал ЦРУ настолько, что для более подробного изучения предприятия на нём завёлся настоящий американский шпион.

Шпион сообщил, где в СССР делали самый крепкий «блатной» самогон.

Не в деревне. Не на даче. А прямо на крупнейшем консервном заводе страны — в Херсоне.

Не удивляйтесь. Это не шутка. Это история директора Марьянчика — человека, который понял: помидоры в томатной пасте — это хорошо, а деньги в кармане — ещё лучше.

После войны на Херсонский консервный завод пришёл новый директор — Марьянчик.

Еврей, фронтовик, член партии. Всё, как в паспорте: красная звёздочка, ордена, идеологическая чистота. На бумаге — образцовый хозяйственник. А на деле — гений советского чёрного рынка.

Завод по плану должен был выпускать компоты, овощные закрутки и томатную пасту. Но Марьянчик решил: «А зачем нам эти банки, если можно гнать брагу?»

И вот однажды паровые котлы, трубопроводы и цеха для стерилизации банок начали работать на новую, секретную продукцию — самогон премиум-класса.

Технология была проста, как табурет:

Сырьё списывали как испорченное. Яблоки «испортились»? Отлично! Свёкла «сгнила»? Прекрасно! Ягоды «перезрели»? Прямо в бродильню!

Из этого добра варили брагу, перегоняли в котлах — и получали чистый, как слеза, спирт.

Готовый продукт развозили по ресторанам, партийной номенклатуре и рынкам.

Цена? В 5–10 раз выше, чем за консервы.

Представьте себе: весь Херсонский исполком вместе взятый зарабатывал меньше, чем один Марьянчик. И при этом — никаких отчётов в ЦК! Только улыбки, бутылки и благодарные начальники.

Всё шло как по маслу — до 1951 года.

Однажды в бочку с самогоном попала мышь. Нет, это не символично. По-настоящему. Живая, пушистая, любопытная. Залезла, утонула, стала частью «экспериментального напитка».

А этот напиток случайно попал в партийную столовую. Санитары увидели... и чуть не упали в обморок.

Проверка из Москвы приехала быстрее, чем «скорая помощь» к соседу, который «немного перебрал».

Марьянчика вызвали на ковёр.

— Где мышь?!

— Это не мы, товарищи! Это… производственный брак!

Но было поздно.

Директора сняли. Посадили.

А в финале его ждал новый котёл — не паровой, а лагерный.

Вместо фруктового ликёра он отправился вариться в другом котле. Лагерном.

История Марьянчика — это не просто анекдот, хотя и попахивает городским фолклёром. Это зеркало эпохи, когда система в некоторых отраслях промышленности СССР была настолько абсурдной, что некоторые предприимчивые "товарищи" считали честью обмануть её.

Он не воровал. Он оптимизировал.

Не сидел без дела. Он работал в две смены — одну на государство, другую на себя.

Думаю, что тот американский шпион, ошивавшийся на консервном заводе в поисках секретной информации, стань он директором завода, поступили бы так же. Интересно, кто он был по национальности?

Источник https://www.yaplakal.com/forum2/topic2309956.html https://picturehistory.livejournal.com/10184212.html

https://atnews.org/tajna-kabachkovoj-ikry-kak-cru-izuchalo-xersonskij-zavod/

https://irp.fas.org/cia/product/net_sov.htm