С какого перепуга Наполеон оказался на советской памятной монете к 500-летию России

Сентябрь 1991 года. Страна на пороге развала. КГБ уже не тот, Президиум — не такой, как раньше, а по телевизору то ли Гайдар, то ли Ельцин что-то бормочет про «рыночные реформы». И тут — бац! — выходит юбилейная монета:

«500 лет единого Русского государства».

Да, друзья, именно в 1991 году, когда единое государство уже трещало по швам, как старый свитер у бабушки на даче, Центральный банк СССР решил почтить пятисотлетие централизованной власти. Ирония? Да вы издеваетесь! Это не ирония — это фарс вперемешку с историческим абсурдом.

И знаете, кто стал главным украшением этой монеты? Не Иван III. Не Дмитрий Донской. И даже не Михаил Романов.

Наполеон Бонапарт.

На советской монете. В 1991 году.

Вы не ослышались. Французский император, въехавший в Москву с армией, которая сжигала всё на своём пути, теперь красуется рядом с Александром I, как будто они вместе пили чай в Александровском саду после приятной прогулки.

Ладно, давайте на секунду станем серьёзными. Хотя бы ради истории.

Единое Русское государство, каким мы его знаем, начало складываться в конце XV века. Главный герой — Иван III, великий князь московский, человек с твёрдым взглядом и ещё более твёрдой политикой. В 1478 году он присоединил Новгород, перестал платить дань Орде, принял титул «государь всея Руси». Короче говоря, собирал земли, как другие собирают марки.

Причины объединения были вполне логичны:

Удельные князья ненавидели друг друга больше, чем налоговую инспекцию.

Орда регулярно напоминала о себе набегами и требованием дани.

Церковь хотела иметь одного патриарха, одну веру, один центр — и выбрала Москву.

Экономика требовала порядка: без него не работают ни торговля, ни ремесло.

К 1480 году, после знаменитого стояния на Угре, зависимость от Орды прекратилась. Россия стала самостоятельной. Ну, почти.

А теперь представьте: спустя 500 лет вместо того, чтобы почтить этот подвиг, мы возводим на пьедестал... французского завоевателя, который пришёл, чтобы чуть ли не окончательно разрушить этот самый порядок.

Внимание, детали!

Монета из платины номиналом 150 рублей (по тем временам — сумма, за которую можно было купить квартиру в центре Ленинграда… (если бы уже началась приватизация). На реверсе — верхушка Александровской колонны в Петербурге, где ангел смотрит вниз с таким видом, будто знает, что через год Союз распадётся.

Слева — портрет Наполеона I, справа — Александра I. Под каждым — подпись. Как будто это не враг и победитель, а два партнёра по совместному предприятию «Отечественная война 1812 года».

Что хотел сказать дизайнер?

— «Ребята, давайте помиримся?»

— «Наполеон тоже был значимой фигурой в нашей истории»?

— «А вдруг он вернётся — пусть знает, что мы его помним»?

А может, просто решили: раз юбилей — нужно кого-то противопоставить. Нужен антагонист. Без злодея нет героя. Без Наполеона — нет славы Александру.

Только вот, друзья, победа над Наполеоном — это 1812 год.

А 500-летие государства — это 1480-е.

Это как отмечать день основания дома, но на торте поставить фигуру грабителя, который пытался его ограбить в 1941 году.

Выпуск этой монеты в 1991 году — словно последний вздох умирающего гиганта.

СССР понимал, что исчезает, и решил напомнить: «Мы — продолжатели великой традиции».

Хотели показать преемственность: от Ивана III до Брежнева, от Москвы до Урала, от Судебника 1497 года до Конституции 1977 года.

Но получилось как высказался покойный Черномырдин:

— Хотели как лучше.

— Получилось как всегда.

Изображение Наполеона — не ошибка. Это символ.

Символ того, что к концу эпохи мы уже не отличаем героев от врагов, память от мифа, юбилей от предсмертного хрипа.

Глава 5. Что бы сказал Иван III, увидев эту монету?

Представьте: Иван III, суровый, скуластый, привыкший к поклонам и докладам наместников, вдруг оказывается в 1991 году. Ему вручают монету.

— Это что? — спрашивает он.

— Юбилей, государь. Пятьсот лет единому государству.

— Хорошо. А это кто? — указывает на Наполеона.

— Враг, который сжёг Москву.

— И почему он на монете?

— Чтобы подчеркнуть вашу победу, государь.

— Мою? Я с ним не воевал.

— Ну… Александр I.

— А я?

— Вы — предтеча.

— А деньги из платины?

— Да, государь.

— А страна?

— Распадается.

— …Кажется, я вернусь в могилу.

Заключение: память, которую мы заказываем сами

Монета «500 лет единого Русского государства» — не просто коллекционный предмет.

Это зеркало эпохи.

Эпохи, когда история стала декорацией.Когда память стали оформлять, как новогоднюю ёлку: что красиво, то и повесим.

Наполеон рядом с Александром — это не кощунство. Это метафора.

Метафора времени, когда прошлое перестаёт быть руководством к действию, а становится реквизитом.

Но, чёрт возьми, какая же это красивая метафора.

Платиновая. Весом 15,55 грамма.

И с подписью Ленинградского монетного двора — как будто кто-то в 1991 году всё ещё верил, что будет «ЛМД», а не «Лужков, мэр и доллары».

Ну, а для тех кто точно задал бы вопрос: "А сколько сейчас стоит такая монета", – отвечу.

Посмотрел нумизматический сайт Raritetus.ru. (статью готовил ещё 23 сентября)

Средняя цена продажи 53 рубля 24 копейки (по состоянию на 23 сентября 2025 года).

P.S. Если у вас есть такая монета — не продавайте. Храните. Это не деньги. Это памятник последнему юбилею империи, которая забыла, кого должна чествовать.

Источник исходной информации https://www.raritetus.ru/stoimost-monet/monety-sssr/yubilejnye/dragmeta**ll/150-rublej-1991-otechestvennaya-vojna-14224/