Рассказ первый: «Тень соляного камня»
Артём закрыл ноутбук. Сегодняшний день слился с вчерашним, а завтрашний, он знал, будет точной копией. Тридцать лет. Тридцать лет, из которых последние пять прошли под знаком тонированного стекла офисных окон и синего свечения монитора. Он потянулся к кружке с остывшим чаем, и в этот момент воздух в комнате застыл.
Не то чтобы он перестал двигаться. Скорее, он стал густым, как желе. Звук уличной пробки за окном затих, заменившись нарастающим, низкочастотным гулом. Артём замер, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Это было не похоже на мигрень.
«Артём Соколов», — раздался спокойный, бархатный голос.
Прямо напротив, в его же собственном кресле, сидел незнакомец. Мужчина лет сорока, в идеально сидящем темно-сером костюме. Его лицо было трудно запомнить — правильные черты, коротко стриженные волосы, спокойные руки, сложенные на коленях. Но глаза... глаза были старыми. Не старыми от возраста, а старыми, как потёршаяся монета, видевшая слишком много.
«Кто вы?» — голос Артёма дрогнул, но он старался этого не показать.
«Меня зовут Лиам. Я — ваш проводник. Точнее, оператор».
«Оператор чего?»
«Проекта «Коррекция». — Лиам сделал паузу, давая словам улечься. — Мироздание, Артём, не идеально. Оно... пористое. Как известняк. И в нём, как в известняке, образуются карстовые провалы. Ошибки в судьбах. Одна трещина тянет за собой другую, и целая ветвь реальности может рухнуть в небытие, утянув за собой соседние».
Артём смотрел на него, не веря ни единому слову, но и не находя сил назвать это галлюцинацией. Галлюцинации не пахнут озоном после грозы.
«При чём тут я? Я программист».
«Вы — когерентная душа. Редчайший случай. Вы можете стать якорем для других версий себя, не теряя собственного «Я». Сейчас одна из таких версий, Артём-2, находится в точке бифуркации. Его падение создаёт опасную деформацию. Вам нужно стать его тенью и подтолкнуть к правильному решению».
«Почему я должен вам верить?»
Лиам улыбнулся, и в его улыбке не было ни капли тепла. «Потому что вы уже полгода каждую ночь просыпаетесь в три часа и смотрите в потолок, чувствуя, что проживаете не свою жизнь. Это шанс не только помочь ему. Это шанс найти себя».
Он протянул руку. На ладони лежал небольшой, холодный камень, похожий на кусок гранита с прожилками. «Ваш якорь. Держите его при себе. Когда будете готовы, коснитесь его и произнесите его имя. Артём-2. Соль».
«Соль?»
«Так мы помечаем миры с высокой концентрацией выжженной боли. Она разъедает душу, как соль — камень».
Артём сглотнул. Безумие. Но это безумие было куда привлекательнее, чем его реальность. Он взял камень. Он был ледяным.
СОЛЬ
Первым пришло ощущение. Тяжесть. Абсолютная, всепоглощающая. Она давила на веки, на грудь, на мысли. Потом запах. Пот, прокисшее пиво, пыль и под ним — едкий, лекарственный аромат отчаяния. Потом звук — навязчивый, прерывистый стук капель из неисправного крана.
Артём открыл глаза. Он лежал на диване, заваленном грязной одеждой. Комната была в запустении. На столе, заваленном пустыми бутылками, стоял ноутбук, на экране которого застыл незаконченный дизайн-макет. Это была его работа. Точнее, работа него.
Он поднялся, и мир поплыл. Голова раскалывалась. Где-то в глубине сознания шевелились чужие воспоминания, как подвальные крысы. Анна. Сестра. Машина. Скорость. Белый свет. Тишина. Боль, острая и свежая, пронзила виски. Он потянулся к полупустой бутылке, стоявшей на полу, но его собственная рука остановила его.
«Нет», — тихо сказал он сам себе.
Он подошел к зеркалу в прихожей. Из него на него смотрел незнакомец. Изможденное лицо с лихорадочным блеском в глазах, небритого, с потухшим взглядом. Это был он, но будто бы составленный из пепла и сломанных обещаний. Артём-2. Дизайнер. Вдовал. Алкоголик.
«Лиам?» — позвал Артём шёпотом.
В ответ в голове прозвучал спокойный голос: «Я на связи. Ваша задача — не прожить его жизнь. Ваша задача — найти точку приложения силы. Рычаг. У вас есть 48 часов по местному времени. После каждого погружения вам потребуется отдых».
Артём осмотрелся. Его взгляд упал на ноутбук. Он сел, отодвинув бутылки. Чужие пальцы скользили по клавишам с привычной ловкостью. Он открыл папки. Эскизы, проекты, наброски. Талант. Настоящий, яркий талант, похороненный под слоем пивных этикеток. И тут он нашел её. Папку «Для Ани».
Внутри были сканы детских рисунков. Яркие, неумелые. Солнце с человеческим лицом, синий слон, дом с кривыми окошками. И несколько профессиональных эскизов — начало иллюстраций к книге. Сказке о мальчике, который искал украденное солнце. Работа была не закончена.
«Карстовая ошибка здесь — чёрная дыра горя», — прозвучал в голове голос Лиама. «Он не может принять её смерть. Он пытается утопить боль, но тонет сам. Если он не выберется, его ждёт цирроз и забвение. А его искусство, которое должно было изменить детскую литературу в этом мире, умрёт вместе с ним».
Артём смотрел на рисунки. Он чувствовал чужую боль как свою. Он понимал этого человека. Потому что в его собственной реальности он тоже хоронил мечты, просто делал это медленнее и тише, под аккомпанемент клавиатуры.
Он принял решение.
Всю ночь он работал. Его собственная воля, подкреплённая навыками двойника, оживляла эскизы. Он закончил серию. Мальчик, нашедший солнце в кармане у старого тролля. Финальная иллюстрация — рассвет над городом, такой яркий, что, кажется, от него пахнет свежим хлебом и надеждой.
Наступило утро. Тело ломило от усталости и абстиненции. Он распечатал работы, собрал их в папку и, шатаясь, вышел из дома.
Издательство «Радуга» находилось в старом центре города. Он помнил дорогу — это были воспоминания двойника. Он вошел внутрь, и секретарша, увидев его, поморщилась.
«Артём? Боже, на тебе лица нет».
«Марья Ивановна, — его голос был хриплым, но твёрдым. — Можно к Ольге Петровне?»
«Она занята...»
«Это по старому проекту. Для Ани».
Женщина посмотрела на него с внезапной жалостью и кивнула.
Ольга Петровна, худая женщина в очках, смотрела на него с нескрываемым скепсисом.
«Артём, мы все соболезнуем. Но ты пропал на год. Твои долги по контракту...»
Он молча положил папку на стол.
Она открыла её. Молчание затянулось. Она медленно перелистывала страницу за страницей, потом сняла очки и протерла их.
«Боже правый... — она смотрела то на него, то на рисунки. — Это... гениально. Это именно то, чего нам не хватало. Где ты был всё это время?»
«Я... возвращал солнце», — тихо сказал Артём и почувствовал, как сознание начинает плыть. Время вышло.
* * *
Он очнулся в своей квартире. Сидел в том же кресле, в той же позе. За окном всё так же гудели машины. Серый свет пасмурного дня наполнял комнату.
Он был один.
Он глубоко вздохнул. Во рту не было привкуса перегара, только лёгкая горечь от невыспанности. Но в груди что-то было. Не боль. Не пустота. Что-то новое.
На столе перед ним лежал якорь-камень. Теперь одна из его прожилок слабо светилась тёплым, золотистым светом.
В голове прозвучал голос Лиама, на этот раз без посредничества устройств, прямо в сознании: «Карстовая ошибка «Соль» стабилизирована. Артём-2 заключил контракт на полную серию книг. Алкоголь больше не является его единственным солнцем. Спасибо, Корректор».
Артём подошёл к окну. Его город был прежним. Серым, суетливым, немного унылым. Но сейчас он разглядел в нём иное. Он увидел вдали вывеску книжного магазина. И ему показалось, что в его реальности тоже может появиться книга с солнечными иллюстрациями. Не сейчас. Но когда-нибудь.
Он взял со стола стакан, подошёл к крану и налил себе чистой, холодной воды. Он пил её медленно, маленькими глотками, чувствуя, как влага очищает его изнутри.
Первый шаг был сделан. Где-то там, в другой реальности, его двойник тоже смотрел в окно, и в его глазах, вместо боли, впервые за долгий год, отражалось утро.
Артём повертел в пальцах тёплый камень-якорь. Он был больше не просто программистом. Он стал Корректором.
И он знал — это было только начало.
