Ненависть, драка, борщ, мир.

В их квартире шла тихая, изнурительная война нервов. Лена, жена, пыталась отстоять своё право на личное пространство. Её свекровь, Тамара Павловна, вела партизанскую войну за полный контроль над территорией. Муж Лены, Саша, был в этой войне кем-то вроде демилитаризованной зоны — он не принимал ничью сторону, а лишь умоляюще повторял: «Девочки, ну давайте жить дружно».

Тамара Павловна была женщиной-танком. Она не видела препятствий. Она приходила без звонка, открывая дверь своим ключом. Она переставляла мебель, потому что «так светлее». Она могла выключить сериал, который смотрела Лена, со словами: «Хватит глаза портить, лучше иди полы помой».

Лена долго терпела. Она дышала глубоко, считала до десяти, медитировала. Она не хотела расстраивать Сашу. Но с каждым днём давление в этом котле нарастало.

Взрыв произошёл в субботу. Причиной стал не очередной скандал, а борщ.

Лена сварила большую кастрюлю борща по своему фирменному рецепту, с копчёной грушей. В этот момент в квартиру, как всегда без стука, вошла Тамара Павловна. Она подошла к плите, сняла крышку и брезгливо поморщилась.

— Опять свою бурду сварила? — сказала она. — Ни свеклы не чувствуется, ни навара. Дай сюда, я сейчас всё исправлю.

С этими словами она схватила банку с уксусом и щедро плеснула в кастрюлю.

— Вот так! — заявила она. — Теперь хоть какой-то вкус будет.

Для Лены это стало последней каплей. Это был не просто борщ. Это был символ. Символ её дома, её труда, её личного пространства, в которое в очередной раз бесцеремонно вторглись и всё испортили.

— Не смейте! — закричала Лена и попыталась отнять у неё кастрюлю.

— Руки убрала! — рявкнула в ответ свекровь. — Я лучше знаю, что любит мой сын!

И тут плотина, которую Лена строила годами, прорвалась. Она вцепилась в ручку кастрюли. Тамара Павловна, не ожидавшая такого отпора, вцепилась в другую. Они начали тянуть её в разные стороны, как канат.

— Отдай! — рычала Лена.

— Не отдам, я сказала! — шипела свекровь.

Кастрюля накренилась, и горячий, красный, как кровь, борщ хлынул на пол, забрызгав и Лену, и Тамару Павловну.

От неожиданности они обе поскользнулись в этой луже и с грохотом повалились на пол. И вот тут началось то, чего никто не мог себе представить. Это была не драка. Это был клубок из двух разъярённых женщин, катающихся по полу в луже борща.

Они вцепились друг другу в волосы. Тамара Павловна пыталась ущипнуть Лену. Лена, защищаясь, отталкивала её лицо. Они шипели, рычали, выкрикивали все обиды, накопившиеся за годы. Кусочки капусты и свеклы застряли у них в волосах. Это было похоже на сцену из фильма ужасов, снятую на кухне.

В этот самый момент домой вернулся Саша. Он открыл дверь и замер.

Перед ним предстала картина, достойная кисти Босха. Его кухня была похожа на поле битвы после извержения вулкана. Посреди всего этого, в луже чего-то красного, катались два существа, отдалённо напоминающие его жену и его мать.

— Девочки?.. — неуверенно пролепетал он.

Они замерли и одновременно повернули к нему свои перепачканные борщом лица.

— Она первая начала! — хором закричали они.

Саша смотрел на них несколько секунд, и его лицо медленно менялось. Он не стал их разнимать. Он не стал кричать. Он молча достал телефон, открыл камеру и сделал снимок.

— Что... что ты делаешь?! — взвизгнула его мать.

— Сохраняю момент, — спокойно ответил Саша. — На память. Чтобы потом показывать внукам, как их бабушка и мама делили борщ.

Он убрал телефон.

— А теперь слушайте сюда, обе. У вас есть ровно полчаса, чтобы привести эту кухню и себя в порядок. А потом мы все втроём сядем и будем разговаривать. И если я ещё хоть раз услышу от вас хоть одно оскорбление в адрес друг друга, я распечатаю эту фотографию в формате А3 и повешу в гостиной. В рамочку.

Он развернулся и ушёл в комнату, плотно закрыв за собой дверь.

Лена и Тамара Павловна остались сидеть на полу в остывающей луже борща. Они посмотрели друг на друга. И вдруг, сквозь злость и обиду, они увидели всю абсурдность ситуации. Две взрослые женщины, в борще, с капустой в волосах.

Тамара Павловна первая не выдержала и фыркнула, громко рассмеявшись.