Дверь, вела не туда

Вера всегда мечтала о собственном пространстве, и старый дом, хоть и требовал ремонта, казался идеальным убежищем. Она купила его почти за бесценок, привлекаемая тишиной его заросшего сада и тяжёлыми дубовыми балками. После переезда Вера принялась за уборку. В маленькой кладовке под лестницей, за горой старых газет и пыльных банок, она обнаружила её.

Это была дверь. Небольшая, деревянная, без ручки, выкрашенная в тот же блёклый цвет, что и стена, так что её легко было не заметить. Она казалась запечатанной, словно никогда не открывалась. Но любопытство Веры было сильнее. Она нашла старый гвоздодёр и с трудом подделала край. Дверь со скрипом поддалась, открывая кромешную тьму.

Вера взяла фонарик, осветила проём. Она ожидала увидеть пыльный чулан, забитый паутиной. Но то, что она увидела, не было чуланом.

Перед ней была комната. Похожая на её собственную гостиную, но всё в ней было *не так*. Мебель стояла иначе, цвета были серые, а воздух казался холодным и неподвижным. Картины на стенах были искажены, их сюжеты смутно напоминали реальные, но были жутко неправильными. В углу, где в её гостиной стоял любимый диван, здесь стояло что-то высокое, тонкое, почти сливающееся с тенями. Оно было неподвижно, но Вера чувствовала, что оно *смотрит*.

Дрожь пробежала по телу Веры. Она попятилась, но споткнулась о порог. Фонарик выпал из рук, луч света заметался по комнате, выхватывая странные детали: паутину, которая светилась тусклым синим светом, неровный, будто дышащий пол, и… тени, которые, казалось, медленно сгущались вокруг неподвижной фигуры.

Сердце Веры бешено заколотилось. Она попыталась схватить фонарик, но её рука прошла сквозь него, словно сквозь воздух. Паника обрушилась на неё. Она сделала шаг назад, и дверь за ней, которую она оставляла открытой, с тихим хлопком *закрылась*.

Теперь она была заперта в этой жуткой, искаженный версии своего дома. В абсолютной тишине комнаты, нарушаемой лишь её собственным прерывистым дыханием. Фигура в углу медленно, почти неуловимо, начала поворачиваться к ней. Её голова, если это была голова, была лишена черт, просто гладкая, темная поверхность.

Вера бросилась к двери, молотя по ней кулаками, крича. Её крики не произвели ни звука. Они были поглощены, словно сама комната втягивала в себя все звуки. Она пыталась найти ручку, хоть что-нибудь, но поверхность была гладкой, деревянной, без единого выступа.

Фигура была уже у центра комнаты. Вера почувствовала холод, исходящий от неё, холод, который проникал в кости. Она видела, как тени, словно живые щупальца, тянутся от фигуры к ней.

В отчаянии Вера закрыла глаза, отпрянула от двери и бросилась на пол, свернувшись в клубок. Она слышала, как тени шелестят вокруг неё, чувствуя их холодное прикосновение. Она чувствовала, как что-то тонкое и твердое скользит по её волосам, а затем по щеке.

И тогда она услышала звук. Нежный, едва различимый шепот. Он прозвучал прямо в её ухе.

"Добро... пожаловать... домой..."

Вера резко распахнула глаза.

Она лежала на полу в *своей* кладовке. На ней не было пыли, но всё тело дрожало. Фонарик лежал у её ног. Дверь, которую она открыла, была закрыта и выглядела так, словно никогда не открывалась. На её месте теперь была гладкая стена.

С трудом поднявшись, Вера бросилась из кладовки, затем из дома. Она бежала, не оглядываясь, пока не оказалась на улице, под холодным осенним дождем.

Спустя несколько дней, Вера вернулась в дом. Кладовка была пуста. Стены были обычными. Двери не было. Казалось, что это был лишь кошмар.

Но с тех пор Вера иногда просыпается ночью, чувствуя холод. Она смотрит на свою собственную гостиную, которая выглядит абсолютно нормально. Но иногда, когда она поворачивает голову, она ловит краем глаза, как тени в углу сгущаются, образуя высокую, тонкую фигуру. И тогда ей кажется, что её собственный диван стоит немного *иначе*, а цвета в комнате чуть-чуть *бледнее*.

Иногда, в тишине её собственного дома, она слышит слабый, едва различимый шепот. Он зовет её п

о имени. Он зовет её вернуться. Потому что Дверь, что вела не туда исчезла, но то, что было за ней, теперь, кажется, всегда будет рядом. И оно ждёт, когда она снова забудет о его существовании, чтобы, возможно, навсегда позвать её обратно.