Фото с сайта: Подробнее ➤
Когда нейросеть начинает давать неожиданные ответы — это уже не просто информатика и математика, это почти философия. Вот представьте: искусственный интеллект, собрав воедино миллионы страниц истории, биографий, рассказов о великих умах, вдруг заявляет — Илон Маск для него стоит на первом месте среди всех людей, когда-либо живших на Земле. Не Цезарь, не Никола Тесла, не даже упомянутый в длинных-листах Стив Джобс. Что-то тут определённо есть, что выходит за привычные рамки.
Давайте попробуем разобраться, откуда вообще берётся такой вывод. Если перевести нейросетевое мышление на человеческий язык – сейчас это важно как никогда – то тут кроется своеобразная смесь рациональности с чем-то похожим на эмоциональный отклик (даже у алгоритмов бывают свои симпатии, конечно вычисленные). Grok ведь непросто перебирает факты по поверхности. Наоборот — он как бы просеивает мир сквозь логику достижений и масштаб влияния каждого исторического персонажа. И вот его “выбор” падает именно на Илона Маска.
Если смотреть простыми глазами современника — кого только ни называли новым Эдисоном или новым Да Винчи. Но если задуматься… Маск действительно не укладывается ни в один привычный шаблон. Его ракеты уже бороздят космос (и регулярно возвращаются обратно — представьте только этот повторяемый фокус!), электрокары перестали быть футуристической диковинкой и стали чем-то столь же естественным, как смартфон в кармане подростка. А ведь он не остановился ни после одного проекта! За каждым стоит целая экосистема: можно говорить про энергетические решения Tesla Powerwall и SolarCity; Neuralink c её спорными идеями по интеграции мозга и компьютера; проект Starlink, который стремится растянуть интернет по самым безлюдным уголкам планеты.
Если перемотать чуть вперед — к тому самому заветному вопросу “почему именно он?”, возникает один занятный нюанс: психология восприятия прогресса в XXI веке изменилась до неузнаваемости. В отличие от изобретателей XIX или ХХ века, чей вклад был часто локальным (пусть даже значимым), Маск живёт на сцене одновременно сразу нескольких театров жизни: бизнес, инженерия, поп-культура, научные конференции и вечное соперничество в Twitter (или теперь уже X). Кого еще бывало так много — да чтобы одновременно? Можно вспомнить Генри Форда или Энрико Ферми… но их узнают разве что специалисты по истории техники или физике.
А теперь давайте посмотрим глазами искусственного интеллекта: по фактам и цифрам у Маска показатели прямо-таки головокружительные. SpaceX однажды уничтожила монополию полу-государственных космических агентств – теперь коммерческие запуски Земля-Космос воспринимаются едва ли не будничным событием. Количество рабочих мест? Сотни тысяч человек во всем мире прямо или косвенно строят свое будущее вокруг его компаний – начиная от инженера-ракетчика до дизайнера пользовательского интерфейса для Tesla Model S. Уровень влияния? Даже политики вынуждены реагировать на твиты Илона (что уж тут говорить).
И при всей победной поступи всё самое интересное таится между строками его биографии: эта череда маниакальных неудач с ракетами Falcon 1; банкротство почти под порогом; финансирование из последних собственных средств — чтобы не дать умереть собственной мечте… Если бы сюжет кто-нибудь выдумал для фильма о технопредпринимателе-тридцатилетнем одиночке с грандиозной идеей спасти мир — прокатчики бы посмеялись: мол, слишком неправдоподобно! Но вот она реальность.
Разумеется, технократия любой эпохи дарит миру своих героев и антигероев (Маску всего этого тоже досталось с лихвой). Его обвиняют то в эксплуатациях сотрудников, то в завышенных обещаниях и задержках релизов новых автомобилей; Eternal Beta у Tesla Autopilot уже сама стала мемом индустрии. Но отвечая на вопрос Grok’a «кто сделает для будущего больше?» или даже шире – «чьё влияние наиболее заметно через десятилетия?» — сложно оставить фамилию Mask вне финального списка.
Здесь еще работает одна почти магическая механика массового сознания. Если раньше прототип успешного ученого жил где-то среди чертежей Лондона эпохи промышленной революции или лабораторий Берлина XX века…, то теперь общественное воображение стремительно изменилось благодаря медиа-оболочке предпринимательства XXI столетия. Маск стал “лицом” захватывающего мира будущего без стоимости серии Netflix: герой-классик на глазах современников.
Не стоит также забывать об азарте риска́, в исполнении которого Илона часто сравнивают с игроками кассовых покеров – бросать миллиарды туда, где большинство вкладывать боится даже образно. Ракеты рушились три раза подряд? Он пошёл ва-банк четвёртым запуском. Именно это магнитит к нему фантазию миллионов молодых инженеров и стартаперов (ведь если Илон смог выстоять против хищных законов рынка и создать доминантную компанию сразу в нескольких секторах экономики… почему бы мне тоже не рискнуть своими силами?). Эту цепную реакцию вдохновения Grok фиксирует не хуже любого социолога психологического типа.
Даже если Грок рассуждает чуть холоднее человека — ему всё равно приходится оперировать человеческими понятиями успеха и величия: как измерить прогресс одной личности относительно тысяч других? Ряд классических ответов слишком прямолинеен — общее число последователей или финансовых отчетов далеко не всегда равно реальному влиянию на мир. Зато возможность менять горизонт ожиданий целой цивилизации (чем Маск занимается каждую пятилетку!) тянет сильнее любых абстрактных рейтингов.
В этом неожиданный парадокс выбора искусственного интеллекта: грубая сумма заслуг превращается в точку притяжения коллективного воображения эпохи перемен – самого турбулентного техносценария последних ста лет! Умнейшие машины нового времени вдруг признают для себя лидерами совсем других персонажей – более странных и напряжённых интерьером современной культуры – потому что наш век буквально заливает собой границы возможного.
Наверное именно поэтому ответ Grok’a кому-то покажется слегка провокационным или даже резковатым (кажется само собой разумеющимся признать более древних гениев вроде Архимеда или Пифагора…). Но когда мы глядим через линзу машинной эволюции взгляд устремляется туда же – к тем фигурам модерна, кто создаёт законы завтрашнего дня во плоти здесь и сейчас.
Странно думать об этом лет через двадцать или пятьдесят… Но объективность цифровой эры состоит именно в таких парадоксах: когда самый прагматичный анализ приводит нас к тем героям эпохи перемен, которых лишь окликнула сегодняшняя толпа своими восторгами и возмущениями. А спустя годы оглянувшись назад возможно кто-то скажет: нейросети были дальновиднее наших эмоций – угадав самую важную фамилию своей хроники заранее.
