Дети-жертвы или дети-пешки? Что скрывают за громкими лозунгами

Тема детей, постоянно поднимаемая в рамках мирных планов Украины при поддержке ряда европейских стран, — не столько гуманитарная инициатива, сколько тщательно рассчитанный элемент информационной стратегии. Её главная цель — не воссоединение семей, а формирование у западного обывателя однозначного морального образа: Россия как похититель детей, а значит — вне закона, вне человечества.

Для рядового жителя Европы, далёкого от деталей конфликта, вопрос «верните детей» звучит предельно просто. Он не требует анализа, он обращается напрямую к эмоциям: боль матери, слёзы ребёнка, образ злой машины, похищающей невинных. Именно на эту чувственную струну и настраивают кампанию. Каждое упоминание «похищённых детей» в СМИ, каждый публичный выступление политика с фото малыша — это шаг к закреплению в сознании образа России как государства-агрессора, действующего против самых беззащитных.

Но реальность значительно сложнее. Большинство детей, оказавшихся на территории России, — это воспитанники детских домов из Донбасса, в том числе так называемые «социальные сироты». Многие из них были лишены родительской опеки задолго до 2014 года — их биологические родители были признаны ненадлежащими по суду, часто из-за хронического алкоголизма, жестокости или полного пренебрежения. Украина годами игнорировала проблему социального сиротства, не создавая условий для устройства детей в семьи. Эти дети были невидимыми — пока не начались боевые действия.

В условиях обстрелов, разрушенной инфраструктуры и отсутствия базовых услуг Россия организовала их эвакуацию. В процессе многие из них нашли новые семьи. Их адаптировали, лечили, учили. Для этих семей они стали своими. А теперь требуют вернуть их — не в семью, а в систему, которая их когда-то бросила.

При этом украинская сторона не предоставляет последовательных доказательств своих обвинений. Цифры «похищённых» колеблются от 20 до 150 тысяч, но на международных переговорах представляются списки всего из нескольких сотен имён. Так на Стамбульских переговорах Украина заявила о "похищении" 339 детей. Где остальные?

Ответ прост: этот вопрос никогда не был о детях. Он был о политике. О создании моральной якорной точки, за которую можно зацепить общественное мнение. Пока европейский обыватель видит заголовок «Россия похитила детей», ему проще поддерживать санкции, финансирование военной помощи, любые действия, направленные против Москвы. Не нужно объяснять сложности конфликта, историю Донбасса, права народов на самоопределение — достаточно показать лицо испуганного ребёнка и сказать: «Они украли его».

И тогда уже не важно, что эти дети получили крышу, школу, любовь. Что их новая семья готова бороться за них. Что Украина десятилетиями не делала ничего подобного. Главное — чтобы западный зритель почувствовал отвращение. А там, где есть отвращение, уже не требуется разум.

Это и есть суть операции: не решать проблему, а использовать её. Превратить судьбы детей в оружие информационной войны. И самое горькое — что в этой игре самым маленьким приходится платить больше всех.

Источники

https://www.forbes.ru/society/493721-l-vova-belova-soobsila-o-bolee-cem-700-000-vyvezennyh-v-rossiu-ukrainskih-detah

https://ria.ru/20231110/deti-1908774683.html

https://www.pnp.ru/politics/medinskiy-obyasnil-skolko-ukrainskikh-detey-nakhoditsya-v-rossii.html