Каннибалы и тропические болезни: проклятие колонии Порт-Бретон

В конце XIX века сотни французских колонистов высадились на острове в северо-восточной части Новой Гвинеи. Полтора века спустя трагическая память об их колонии жива.

Залив Ламбом (Папуа - Новая Гвинея)

Капитан Крейг сказал несколько слов двум руководителям гуманитарной экспедиции, оба бретонского происхождения. "Вы возвращаетесь на свою землю", - пошутил он. Столкнувшись с непониманием своей аудитории, шестидесятилетний австралиец рассказывает о том, что полтора века назад сотни поселенцев увязли именно здесь, на крайнем юго-востоке острова Новая Ирландия, ведомые обещаниями притворного бретонца.

Эта история, малоизвестная во Франции, стала мыльной оперой в Австралии. Крейг даже изучал ее в школе. Во Франции об этом предпочитают молчать. В действительности, по мнению некоторых историков, это одна из величайших колониальных афер в истории.

В конце девятнадцатого века маркиз из Кимпера по имени Шарль де Рейс мечтал о богатых и плодородных землях в Новой Гвинее. В то время все колониальные амбиции были направлены на Тихий океан, последнее свободное и неизведанное пространство на планете. Около 600 поселенцев отправились на эту обетованную землю.

Небольшой недостаток информации

Именно восточная часть острова Новая Гвинея с ее многочисленными незанятыми архипелагами привлекла маркиза Бретона. Не совершив туда ни малейшей рекогносцировки и основывая свое решение исключительно на неточных отчетах исследователей, он основал "Новую Францию". Эта территория охватывала современную Новую Ирландию, а также Соломоновы острова, остров Новая Британия и восточную часть острова Новая Гвинея.

Шарль де Рэйс обнаружил Ирландскую бухту или "L'anse aux Irlandais" во время поиска местоположения своей будущей столицы в путевых заметках британского исследователя Картерета (1733-1796). Бухта была описана как "райский уголок с птицами, рыбой и здоровыми туземцами. Почва плодородна, а растительность роскошна". Шарль де Рейс был в восторге. Залив находится к юго-востоку от Новой Ирландии, острова размером с Корсику, богатого ресурсами.

Затем бретонский аристократ наткнулся на краткие описания французского исследователя Дюперрея и ученого Лессона, которые в свою очередь высадились в бухте Айриш в августе 1823 года. Два француза пробыли там девять дней и описали это место как "идеальное место для кораблей". Не вдаваясь в дальнейшие подробности, дворянин из Куимпера решил, что бухта Айриш станет будущей столицей Новой Франции и будет называться "Порт-Бретон".

Никто из этих выдающихся исследователей не сталкивался с девятимесячным режимом осадков в Порт-Бретоне. Даже неплодородные земли и крутой рельеф, покрытые растительностью, слишком густой для основания колонии. Не упоминалось и о бассейновом эффекте залива. Высокие вершины Новой Ирландии и острова Ламбом лишали бухту преимуществ пассатов.

Несмотря на это, маркиз де Рэйс возлагал все свои надежды на фантастические наблюдения Дюперрея и Картерета. Однако французский исследователь Бугенвиль (1729-1811) дал совсем другое описание этого места. Он обнаружил Ирландскую бухту через несколько лет после Картерета во время своего кругосветного путешествия и писал более трезво: "Дожди идут обильно. В этом горном районе почва очень легкая и покрыта камнями". Отрывок, который маркиз из Куимпера, несомненно, предпочел проигнорировать.

"Свободная колония Порт-Бретон, быстрое и гарантированное состояние".

26 июля 1877 года, еще до получения разрешения, маркиз Рейс выставил землю "Новой Франции" на продажу в объявлениях Petit Journal и La Petite République на следующих условиях: "Свободная колония Порт-Бретон. Земля по 5 франков за гектар, быстрая и гарантированная удача". За дополнительной информацией обращайтесь к г-ну дю Брейль де Рэйс, консулу Боливии, Шато де Кимерк'х-ан-Банналек, Финистер.

Он сразу же имел успех, несмотря на отсутствие информации о Новой Франции. Имея репутацию авантюриста, сложившуюся благодаря его путешествиям по Африке, Индокитаю и Боливии, маркиз де Рэйс сумел собрать более 9 миллионов франков. Всего за четыре года, с 1878 по 1882 год, человек из Финистера зафрахтовал четыре корабля с французскими поселенцами, а также испанцами, итальянцами и португальцами, направлявшимися в Новую Францию.

Успех бретонского маркиза был обусловлен условиями, в которых находилась Франция в начале Третьей республики. Страна была как никогда разделена на республиканский и легитимистский лагеря на фоне секуляризации. Шарль де Рэй не скрывал своей привязанности к католической религии. Новая Франция рассматривалась как земля надежды, свободная и христианская, на фоне теряющей ориентиры Франции. Многие подписчики финансировали колонию с единственной целью - выразить свою оппозицию республиканскому режиму. Более того, колониальные компании рассматривались как надежные инвестиции в нестабильный период 1870-х годов.

Проклятая дыра

Никто из них не представлял, что Порт-Бретон на самом деле расположен на негостеприимной юго-восточной оконечности острова Новая Ирландия, населенного антропофагами-папуасами. Далекие от обещаний маркиза Рейса, колонисты были уничтожены тропическими болезнями или съедены каннибалами.

Доктор Бодуэн, врач четвертой экспедиции в Порт-Бретон в 1882 году, описал "гнездо лихорадки". Никогда, - писал он, - бризы и пассаты не касались Порт-Бретона. В этих местах стоял жаркий, влажный туман. Пресная и морская вода смешивались вместе, застаивались и образовывали опасное лихорадочное гнездо. Температура никогда не поднималась выше 30°C и никогда не опускалась ниже 26°C. Часто вспыхивали грозы, а температура между днем и ночью менялась всего на 1°C. Такая неподвижная температура делала органы вялыми, а практически отсутствующая вентиляция делала бесполезной любую гигиену, оставляя все инфекционные принципы накапливаться на поверхности земли. Восемь месяцев без дождей обрекли человека на бездействие.

Гуманитарное судно сейчас стоит на якоре в заливе Ламбом. Крейг протягивает руку в сторону берега небольшого острова у Новой Ирландии. "Это Ламбом! Там есть французское кладбище". Любознательные взгляды членов экипажа были брошены на крутой рельеф, покрытый непроходимыми джунглями.

Сотни европейских поселенцев, прибывших сюда в поисках удачи, счастья и свободы, погибли здесь, гонимые баснями нерадивого маркиза. Небольшому числу поселенцев удалось бежать в Австралию, а затем во Францию, где они разоблачили мошенничество дворянина Куимпера. В 1884 году Трибунал Сены приговорил Шарля де Рейса к четырем годам тюремного заключения и штрафу в размере 5 000 франков за организованное мошенничество. Отбыв наказание, он закончил свои дни в Бретани, разоренный и опозоренный.

Райская обстановка залива скрывает заросший зеленью ад, в котором до сих пор таятся болезни. Современные папуасы прекратили свои антропофагические практики и страдают от болезней, завезенных с Запада: дифтерии, коклюша, кори... Небольшая деревня Ламбом, населенная несколькими сотнями туземцев, заменила "свободную" колонию Порт-Бретон.

Но жизнь на этом клочке земли остается крайне негостеприимной даже для этих закаленных людей. Неблагодарная почва, малярия, даже подозрение на корь у ребенка. Каждый третий ребенок здесь не имеет иммунитета к этой болезни, которая грозит распространиться.

Ситуация в деревне стала особенно критической после пандемии Ковида-19. На коралловом пляже один из жителей с любопытством наблюдает, как тендер небольшой гуманитарной группы приближается к его деревне. Медсестра из Ламбома не проходила медицинский осмотр почти два года. Все морское и воздушное сообщение было прервано во время жесткого заключения, введенного папуасским правительством.

Волею случая или судьбы эти бретонцы XXI века высадились на берег Порт-Бретона с полными руками вакцин, словно желая загладить свою прошлую ошибку.