Выстрелы в сердце революции.

Это повествование можно назвать размышлениями, ибо по прошествии почти целого века крайне сложно пытаться установить истину и утверждать что-либо наверняка.

Покушение

Ровно 94 года назад, 30 августа 1918 года, вовремя митинга на заводе Михельсона было совершено вооружённое покушение на Владимира Ильича Ленина. Когда он шагнул к машине и уже взялся за ручку дверцы, раздался первый выстрел. За ним прозвучало ещё несколько. Ленин схватился рукой за грудь и начал медленно сползать на землю. Очевидцы происшествия закричали: «Она побежала в сторону трамвая!» Она? Значит, женщина!

Помощник военного комиссара Батулин с группой рабочих бросился в указанном направлении и возле трамвайной стрелки увидел стоящую за деревом женщину с портфелем в руке. «Это вы стреляли в товарища Ленина?» — спросил он прямо в лоб. Женщина, трясясь от нервного возбуждения, согласно кивнула головой. Тут же террористка была доставлена в Замоскворецкий военный комиссариат, где она назвалась Фанни Каплан. Вечером того же дня появилось воззвание Свердлова: «Несколько часов тому назад совершено злодейское покушение на товарища Ленина. По выходе с митинга он был ранен!»

Кто же она, террористка Фанни Каплан?

То, что в Ленина стреляла эсерка Каплан, в течение многих десятилетий считалось бесспорным и не подлежащим сомнению. И лишь в 1992 году Прокуратура России рассмотрела материалы уголовного дела по обвинению Фанни Каплан в покушении на Ленина и установила, что следствие было проведено поверхностно и вина обвиняемой практически не доказана.

И это было действительно так. Покушение как таковое сомнений не вызывает, главный вопрос — кто являлся его заказчиком, и кто был истинным исполнителем. Само по себе это преступление неочевидным назвать никак нельзя, ибо вокруг была масса народа. Главное — умело допросить свидетелей. А это означает, что рано или поздно это преступление века должно было раскрыться. Но следствие с первых же минут пошло по ложному и, вполне возможно, даже по заведомо ложному следу, ухватившись почему-то за Фанни Каплан. Почему же именно ей была уготовлена такая участь?

Биография Фанни Каплан мало кому известна. Да и кого она интересовала! «Эсерка, покушалась на жизнь вождя мирового пролетариата» — вот и всё. Фейга ройд, настоящее имя Каплан, родилась в Волынской губернии 10 февраля 1890 года в еврейской семье. Кроме Фейги в семье её родителей было ещё семеро детей. Наверное, не зря говорят: «В семье не без урода» — в отличие от своих братьев и сестёр, которые овладели различными профессиями, Фейга работать не хотела, да и не любила. В любви ей тоже не везло — кто позарится на не очень привлекательную дамочку с явно мужскими повадками. То ли от безделья, то ли по этой самой причине девушка посвятила себя революционной, а точнее, террористической деятельности.

В 1907 году Фейга стала членом Киевской анархистской организации. Здесь она и получила своё новое имя — псевдоним Фаня Каплан. А вскоре ей было доверено покушение на жизнь самого генерал-губернатора. Но этого доверия Фаня так и не оправдала - бомба, хранившаяся в её комнате, неожиданно взорвалась прямо на месте. Девушка с тяжелейшим ранением оказалась на больничной койке. Однако, вопреки прогнозам, она выжила, а через некоторое время военно-полевой суд Киевского гарнизона отправил её на пожизненную каторгу. На каторге полученное ранение дало о себе знать — Фаня ослепла, правда, через некоторое время зрение частично восстановилось. Но хронический невроз остался навсегда! Так бы и оставалась она вечной каторжанкой, если бы не революция 1917 года.

Григорий Семёнов

По приезде в Москву Каплан окунулась в политическую жизнь столицы. Особенно её потряс разгон Учредительного собрания. В этом, а также во многих других бедах она винила лишь одного человека — Ленина — и просто мечтала его убить. Ни на кого больше не рассчитывая, Фани создала свою террористическую группу. В неё вошли бывший матрос-анархист, некая дамочка с печатью великого греха на лице и ещё парочка подозрительных личностей. Об их идейности говорить, конечно, не приходилось, но, как говорится, на безрыбье и рак рыба. Конкретного плана покушения на вождя у этих горе-террористов, естественно, не было. И тут, то ли на её счастье, то ли на беду, на горизонте появляется некто Григорий Семёнов. Надо сказать, это была довольно загадочная и тёмная личность.

Официально Семёнов служил в разведуправлении Красной армии, одно время был даже резидентом советской разведки в Китае. Но, как оказалось, была у него и другая, ещё более тайная жизнь. В 1922 году в Берлине была издана книга Семёнова «Военная и боевая работа партии социалистов-революционеров за 1917—1918 гг.», в которой он признаётся, что в Москве и Петрограде под его непосредственным руководством действовала группа террористов. Главной её задачей якобы было покушение на Ленина.

Конечно, трудно даже представить себе, что Семёнов, довольно незаурядная личность, вдруг заинтересуется Каплан и, более того, возьмёт её в свою группу. Но именно так всё и произошло. Несомненно, Семёнов был прекрасно осведомлён и о серьёзных проблемах Фанни со зрением, и об её истеричном нраве. И конечно, на такую ответственную акцию, как покушение на Ленина, её бы ни за что не выбрал. Кроме этого, он был твёрдо убеждён, что истинными террористами могут быть только мужчины с их несгибаемой волей и характером. А таких у него в отряде было немало.

Взять вину на себя!

Однако, вопреки всему, за покушение, хоть и не совсем удачное, была задержана именно Фанни Каплан. По-видимому, Семёнов знал, что она была женщиной, верной традициям политкаторжан брать вину на себя. Именно поэтому для Григория Фаня оказалась просто находкой. Сумасшедшей, самовлюблённой и полуслепой, но всё же находкой. Её кандидатура как нельзя лучше удовлетворяла организаторов покушения: никого не выдаст, всё сделает как надо и «примет удар на себя». И вот тут-то становится понятным, почему Каплан, появившаяся в Москве в начале 1918 года, налево и направо стала твердить о своём намерении убить Ленина.

И действительно, Каплан полностью оправдала надежды Семёнова — призналась в теракте, но при этом не выдала ни его самого, ни террористическую организацию. Из всего этого можно сделать единственный вывод: Каплан была заранее обречена. То есть стрелял кто-то другой, а её просто использовали в качестве громоотвода. Хотя, вполне возможно, что с её же согласия.

Но при всём этом почему-то не очень верится, что действовал Семёнов по собственной инициативе. В таком случае, чей заказ он выполнял? Этого никогда уже не узнать! В 1937 году он был расстрелян по приговору Верховного суда.

Возмездие или убийство?

Из воспоминаний коменданта Кремля Павла Малькова: «Через день или два после покушения меня вызвал секретарь ВЦИК Аванесов. „Немедленно отправляйся в ЧК и забери Каплан. Поместишь её здесь, в Кремле, под надёжной охраной“, — распорядился он. Когда Каплан уже содержалась в подвальном помещении Кремля, меня вновь вызвал Аванесов и предъявил постановление ВЧК: „Каплан расстрелять, приговор привести в исполнение коменданту Кремля Малькову“. — „Когда?“ — задал я вопрос. „Сегодня! Сейчас!“ Находившийся здесь же Свердлов, чеканя каждое слово, жёстко добавил: „Хоронить Каплан не будем. Останки уничтожить без следа..."

Место казни было уже оговорено, и, выбрав несколько латышских стрелков, которых я хорошо знал и которым доверял, мы отправились в Автобоевой отряд. Там я приказал начальнику этого отряда выкатить из боксов несколько грузовых автомобилей и запустить моторы. Поставив в воротах двух латышей и велев им никого не впускать, я отправился за арестанткой. Через несколько минут её уже вводили во двор Автобоевого отряда. Судорожно передернув плечами, Фанни Каплан сделала один шаг, другой. Я поднял пистолет.

3 сентября 1918 года в 4 часа дня приговор был приведён в исполнение. Исполнил его лично я, комендант Московского Кремля Павел Дмитриевич Мальков».

Потрясает та спешка, с которой Каплан успели признать виновной и расстрелять. Причём не просто расстрелять, а «уничтожить без следа». И это несмотря на то, что следствие ещё только начиналось. Накануне в ВЧК был доставлен браунинг, в отношении которого Каплан должна была дать показания. Не говоря уже об опознании её свидетелями. Не из-за этого ли так спешно она была пущена в расход? И ещё. Какое отношение к этому расследованию имеет Кремль, куда она была перевезена из подвалов Лубянки, если этим делом занималась ВЧК?

Нестыковки в деле

Как оказалось, из уголовного дела было вырвано несколько листов: 11, 84, 87, 90, 94. А это говорит о многом и отнюдь не в пользу обвинения. А теперь более конкретно о «поверхностности» следствия. Конечно, можно склоняться к мысли, что следствие всё же заблуждалось, возлагая вину на невиновного человека. Однако поражает та лихорадочная поспешность, с которой Фанни Каплан была осуждена и расстреляна. Получается, что она была доставлена в Кремль именно для того, чтобы получить пулю в лоб? Между тем в Ленина стреляли четыре раза, причём из двух разных пистолетов. Не могла же Каплан открыть стрельбу по-македонски, с обеих рук! Несостоятельность обвинения подтверждает и тот факт, что, признав свою вину, Каплан не смогла даже ответить на вопросы: какое у неё было оружие, сколько раз она выстрелила. Естественно, не держа в руках пистолет и не нажимая на курок, ответить на эти вопросы довольно сложно.

Зинаида Лёгонькая, принимавшая 30 августа участие в обыске Каплан, подтвердила, что ничего существенного при ней обнаружено не было. Однако через некоторое время она почему-то «вспомнила», что в портфеле Каплан был браунинг. И, как ни странно, браунинг вскоре появился и в деле. Его якобы подобрал рабочий Кузнецов, по словам которого, именно из него стреляли в Ленина. Вот его первые (будут и вторые) показания по этому поводу: «...неподалеку было брошено оружие системы браунинг, из которого было сделано 3 выстрела в тов. Ленина. Поднявши его, я бросился бежать за человеком, который совершил покушение. Впереди меня бежали другие товарищи, чтобы задержать этого негодяя.» Слово «негодяй», несомненно, относилось к мужчине. Однако уже 2 сентября вместо слова «негодяй» Кузнецов почему-то пишет: «женщина». Ясно, что без чьей-то подсказки здесь не обошлось. Впрочем, о мужчине упоминал и сам Ленин, когда спрашивал у своего личного шофера Гиля: «Поймали его или нет?»

* * *

Впрочем, некоторые исследователи покушения на Ленина выдвигают даже такую абсурдную версию, что покушения как такового и вовсе не было. Ленин, дескать, сам подстроил покушение на самого себя, чтобы был повод начать Красный террор. Что же касается ранения, то всё должно было выглядеть как на самом деле. Для этого в «покушении» участвовал отличный стрелок, причинивший Ильичу лишь лёгкое ранение. Что же касается Каплан, то она и оказалась первой невинной жертвой Красного террора. В реальности ранение оказалось не таким уж и лёгким. Доктор Обух, осматривавший Ленина, отмечал: «По пульсу, который почти отсутствовал, и расположению ранений положение выглядело безнадежным. Позже было установлено, что только случайный поворот головы во время покушения спас Владимира Ильича от разрушения жизненно важных органов и от неминуемой смерти».