Преступное бездействие

Я про бездействие прокуратуры, которое, по-видимому, объясняется тем, что ей всего дороже честь полицейского мундира. Впрочем, обо всём по порядку…

Борис Ларионов подверг обоснованному, на мой взгляд, сомнению законность заключения дознавателя отдела полиции № 6 «Савиново» Управления МВД России по г. Казани Ирины Ермошкиной. Она обвинила Ларионова в фиктивной постановке на миграционный учёт иностранного гражданина (ст. 322.3 УК РФ).

Ларионов, в свою очередь, обратился к начальнику названного отдела полиции, заявив о преступлении, которое, по мнению заявителя, г-жа Ермошкина совершила, фальсифицировав доказательства по уголовному делу, которые она привела в обвинительном акте по делу (п. 2 ст. 303 УК РФ).

Заявление Ларионова о преступлении дознавателя Ермошкиной, казалось бы, обязана была проверить прокуратура. Благо такие проверки входят в круг её прямых обязанностей. Прокуратура тем более должна была это сделать, поскольку проверку обвинительного акта ей поручила Генеральная прокуратура.

Однако недостатков в работе дознавателя Ермошкиной прокуратура не выявила, установив, что в ходе судебного следствия были исследованы доводы «об отражении недостоверных сведений в процессуальном документе». Но они, видите ли, «не нашли подтверждения».

Иными словами, прокуратура считает, что Ларионов совершил ложный донос, в связи с чем возникает вопрос: почему прокуратура не привлекла его к ответственности за ложный донос (ст. 306 УК РФ)?

Прокуратура отказалась привлекать к ответственности г-жу Ермошкину, сославшись на Инструкцию, которая допускает отказ проводить процессуальной проверку, если заявитель, поставив вопрос о привлечении к ответственности дознавателя, лишь предположил, что тот совершил должностное преступления.

Однако Ларионов обратился в полицию отнюдь не с предположением. Он заявил о том, что дознаватель Ермошкина совершила таки преступление, фальсифицировав доказательства по уголовному делу (п. 2 ст. 303 УК РФ).

Ст. 144 УПК РФ предусматривает принятие решения по сообщению о преступлении в срок не позднее 3 суток. Этот срок может быть продлён ещё на 10 суток, а прокурор вправе продлить его до 30 суток. Сроки, установленные процессуальным законом, прошли, но результаты рассмотрения своего заявления Ларионову известны.

Не трудно, впрочем, предположить, что прокуратуре Республики Татарстан закон дорог, но честь мундира ещё дороже. Причём не своего, а полицейского. И настолько дорога, что ради этого прокуратура готова пренебречь своим долгом осуществлять надзор над соблюдением законности.

Ну, мне, по-видимому, не миновать очередного, уже четвёртого, обращения в Генеральную прокуратуру. На этот раз – с требованием принять меры в связи с преступным бездействием прокуратуры.

Ну, а если и это не поможет, обратиться в суд. С жалобой на неспособность Генерального прокурора направлять в нужное русло деятельность региональных прокуроров…