Помимо дипломатической (внешнеполитической) стороны российско-американских отношений рассматриваемого периода, не менее важное значение имела торгово-экономическая сфера. В середине второго десятилетия XIX в. стали на повестку дня многочисленные вопросы и проблемы территориального разграничения, а также взаимной торговли с третьими лицами на Северо-Западе Северо-Американского континента.
В мае 1816 г. государственный секретарь Дж. Монро заявлял, что наиболее приемлемой для Соединённых Штатов границей территориального разграничения в тихоокеанском регионе была бы 49-я параллель северной широты (далее – с.ш.). Правда, в апреле 1817 г., уже в качестве президента, Дж. Монро подкорректировал собственную мысль: посланнику в г. Санкт-Петербурге У. Пинкни сообщалось, что новой границей разграничения следует считать 55-й градус с.ш.
Для ведения переговоров о территориальном разграничении и торговле с российской стороны был уполномочен посланник в г. Вашингтоне Ф.В. Тейль, которому император Александр I 30 июня 1817 г. утвердил инструкции следующего содержания: дипломату было поручено: а) настаивать на запрещении торговли американских граждан на нелегальных основаниях на территориях, находящихся в ведении Российской Американской Компании (РАК); б) довести до сведения правительства Америки содержание проекта РАК о правилах прихода иностранных судов в русские колонии на северо-западном побережье Северо-Американского континента.
Поначалу территориальная экспансия РАК не вызывала у американской высшей государственной власти никаких беспокойств. Положение стало меняться после того, как специальный агент Соединённых Штатов из Монтеррея Дж.Б. Превост направил донесение государственному секретарю Дж.К. Адамсу от 11 ноября 1818 г. В нём агент отмечал, что до 1816 г. российские поселения южнее 55º с.ш. не основывались; однако, в последнее время было основано два поселения: одно – на остров Кауаи, другое – вблизи г. Сан-Франциско. Как позже выяснилось, вышеназванное лицо специально подогревало экспансионистские настроения в Соединённых Штатах.
Отметим, что в течение 1817 – 1818 гг. в характере как российско-американской торговли, так и в нелегальной (контрабандной) торговле американских граждан во владениях РАК ровным счётом ничего не менялось. Постепенно становилось ясно, что Российская Американская Компания в не-далёком будущем совершенно не сможет конкурировать с предприимчивыми американцами. Для того, чтобы хоть как-то выправить сложившееся положение, министр финансов России Д.А. Гурьев и совершивший кругосветное путешествие в 1818 – 1819 гг. капитан II ранга военно-морского флота России В.М. Головнин озвучили следующие соображения: исходя из того, что РАК и в будущем должна бы пользоваться предоставленными ей императором Александром I монопольными правами и привилегиями, первый предлагал сначала существенно ограничить, а, затем, и полностью запретить отношения на коммерческой основе с иностранными гражданами в Русской Америке, а также защищать североамериканские российские колонии посредством вооружённых военно-морских судов. Второй предлагал вообще запретить торговлю Соединённых Штатов в Русской Америке. Предложение о полном запрете торговли с иностранцами в названном выше регионе нашло поддержку и в российских высших правительственных чиновничьих кругах. С нашей точки зрения, столь бурная реакция была вызвана тем, что на много-численные просьбы российских купцов и промышленников пресечь контрабандную торговлю на территориях североамериканских российских колоний правительство Америки неизменно отвечало отказом на том основании, что торговля в Русской Америке – дело не государственное, а частное; это порождало безнаказанность и беззаконие в действиях американских торговцев.
Вместе с тем, и Соединённые Штаты стали нагнетать и без того неспокойную обстановку. 9 января 1821 г. на заседании американского Конгресса был представлен доклад специальной комиссии, в котором отмечались успехи россиян, достигнутые в процессе колонизации северо-западного побережья Северо-Американского континента. Вместе с тем, как представлялось её членам и конгрессменам, данное обстоятельство представляло потенциальную угрозу для интересов Соединённых Штатов. Данные настроения, скорее всего, можно объяснить тем, что РАК ревностно отстаивала свои конкурентные преимущества посредством противодействия торговле американцев, ведущейся в североамериканских российских колониях.
Складывавшаяся в 1821 г. довольно напряжённая обстановка в российско-американских отношениях разрешилась тем, что император России Александр I подписал Указ, за которым следовало «Постановление о пределах плавания и порядка приморских сношений вдоль берегов Восточной Сибири, Северо-Западной Америки и островов Алеутских, Курильских и проч.» Параграф первый вышеназванного документа от 4 сентября 1821 г. гласил: «Производство торговли, китовой и рыбной ловли и всякой промышленности на островах, в портах и заливах и вообще по всему северо-западному берегу Америки начиная от Берингова пролива и до 51º северной широты, также по островам Алеутским и по восточному берегу Сибири… предоставляется в пользование единственно российским подданным» . Вместе с тем, иностранным судам запрещалось подходить к территориям, находившихся под юрисдикцией Российской Американской Компании на северо-американском тихоокеанском побережье до 51º с.ш., на расстояние менее ста итальянских миль. На наш взгляд, сентябрьский указ Александра I был довольно щедрым подарком РАК. Вскоре за первым последовал и второй: 13 сентября 1821 г. император России даровал вышеназванной Компании новые привилегии и преимущества ещё на двадцать лет.
Однако, все вышеперечисленные преимущества РАК были далеко не полными: дарованные ей привилегии допускали возможность их расширения в будущем, т.е. освоение российскими предпринимателями-торговцами новых североамериканских территорий к югу от 51º с.ш. лишь с соблюдением одного условия: не нарушать территориальных прав европейских государств (прежде всего, Великобритании) и Соединённых Штатов.
Как выяснилось в ближайшей перспективе, практической пользы от императорского Постановления 1821 г. совершенно не было: во-первых, РАК так и не получила тех огромных прибылей от запрета на торговлю с иностранными гражданами, на которые сильно рассчитывала; во-вторых, информация в то время распространялась очень-очень медленно, поэтому капитаны подавляющего большинства не российских морских торговых судов могли попросту ничего и не слышать о запретительных мерах, установленных правительством Александра I. В силу последней причины российская высшая государственная власть в течение 1822 г. решила ограничиться лишь уведомлениями иностранных держав о нормах и положениях сентябрьского 1821 г. Положения.
Нужно заметить, что Указ российского императора 1821 г. имел двоякую сторону: во-первых, он практически никаким образом не ущемил территориальных прав Соединённых Штатов как государства, поскольку Америка не выдвигала соответствующих притязаний на территории, находящиеся к северу от 51º с.ш., во-вторых, торговые запретительные меры в отношении иностранных судов очень сильно встревожили американских торговцев и предпринимателей. Их озабоченность достаточно быстро стала объектом внимания со стороны правительства Америки.
17 июля 1823 г. государственным секретарём Дж.К. Адамсом в достаточно резкой форме было заявлено посланнику в г. Вашингтоне Ф.В. Тейлю о том, что Соединённые Штаты готовы оспаривать право России на осваиваемые ею (в перспективном будущем) любые территории на Северо-Американском континенте. Правда, этот демарш высокопоставленного государственного деятеля не нашёл понимания в высших американских правительственных кругах. После проведения консультаций было принято итоговое решение: Америка безоговорочно признаёт права России на территории к северу от 55º с.ш., а взамен потребует наделении правом свободной торговли. Именно в таком контексте и были сформулированы инструкции посланнику в г. Санкт-Петербурге Г. Миддлтону, датированные 22 июля 1823 г.
В то же время, следуя основополагающей идее разделения мира на две системы, правительство Дж. Монро стало постепенно разрабатывать и утверждать принципы новой внешнеполитической доктрины. Они получили своё отражение в ряде дипломатических документов. Первоначальные общие формулировки содержались в меморандуме конфиденциального характера, вручённого 27 ноября 1823 г. Дж.К. Адамсом Ф.В. Тейлю.
А 2 декабря 1823 г. в ежегодном послании Конгрессу американским президентом была обоснована и утверждена, вошедшая в историю, так называемая «доктрина Монро»: в ней говорилось о том, что Соединённые Штаты фундаментализируют в качестве базового принципа, касающегося их прав и интересов, положение, согласно которому «…американские континенты, добившиеся свободы и независимости…, … не должны рассматриваться как объект будущей колонизации со стороны любых европейских держав». Также было добавлено, что если какие-либо государства Европы постараются распространить свои политические системы на любые части Северной или Южной Америки, то это будет расценено Соединёнными Штатами как угроза их миру и безопасности или, в лучшем случае, как недружественное проявление по отношению к последним.
11 декабря 1823 г. Ф.В. Тейль отправил в г. Санкт-Петербург скорректированный (исправленный) текст меморандума от 27 ноября, в котором нашли своё отражение принципы доктрины Дж. Монро.
Как кажется на первый взгляд, американская внешнеполитическая доктрина самым незначительным образом затрагивала интересы Российской Империи на Северо-Американском континенте: к тому же, государственный секретарь Дж.К. Адамс неоднократно отмечал, что с Россией Соединённые Штаты всегда поддерживали исключительно дружественные и основанные на взаимной выгоде связи, и что хорошие взаимоотношения не прерывались даже в период войн и революций; президент Дж. Монро добавлял, что Соединённые Штаты неизменно демонстрировали самое дружественное расположение к императору Александру I, а также стремились различными способами исключить противоречия и разногласия с российским правительством.
С учётом сложившегося доверия и расположения, в феврале 1824 г. в г. Санкт-Петербурге между Российской Империей и Соединёнными Штатами начались переговоры на высшем официальном уровне с целью преодоления и урегулирования спорных вопросов на северо-западном тихоокеанском побережье Северо-Американского континента. Российская, как, впрочем, и американская, сторона первоначально склонялась к проведению линии разграничения по 55º с.ш.: на этом особо настаивал посланник Г. Миддлтон, действуя в соответствии с инструкциями государственного секретаря Дж.К. Адамса. В свою очередь, министр иностранных дел К.В. Нессельроде придерживался позиции об установлении границы по 54º40´с.ш., что обеспечивало удержание за Россией острова Принца Уэльского.
Официальное подписание Конвенции между Императором Всероссийским и правительством Американских Соединённых Штатов о непоколебимом сохранении состоящей между ими дружественной связи состоялось в г. Санкт-Петербурге 5 апреля 1824 г. В документе нашли отражение нормы о государственных связях, торговле, мореплавании и рыбной ловле. Обозначим основные положения Конвекции: 1) основная цель – упорядочение отношений между Россией и Америкой в северо-западной части Северо-Американского континента; 2) снимались ограничения в торговле на Тихом океане, установленные Указом Александра I 1821 г.; 3) устанавливалось положение, согласно которому американские граждане не могли приставать к местам нахождения российских поселений без позволения соответствующего правителя или начальника; то же самое правило устанавливалось и для российских граждан в отношении американских поселений на северо-западном берегу; 4) южная граница владений Российской Империи в Русской Америке была зафиксирована в границах 54º40´с.ш.: севернее этой границы обязались не селиться американцы, а южнее – россияне; 5) устанавливалась взаимная свобода торговли и навигации на Северо-Западе Северной Америки сроком на десять лет; 6) запрещалась торговля «с природными той страны жителями» (т.е. индейцами) спиртными напитками, огнестрельным и холодным оружием, порохом и военными припасами. В последней статье предусматривался срок в десять месяцев (или раньше), по истечении которого Конвенция должна была быть ратифицирована в г. Вашингтоне.
Большинство исследователей склонялось к тому, что Россия по итогам подписания Конвенции 1824 г. приобрела гораздо меньше, чем уступила. С таким мнением можно согласиться лишь частично: во-первых, Российское государство окончательно закрепило за собой право владения на уже открытые и освоенные североамериканские территории и не собиралось осуществлять территориальную экспансию южнее 54º40´с.ш.; во-вторых, совершенно логично, что по причине непоследовательности и противоречивости политики Главного правления Российской Американской Компании интересы РАК не имели для министра иностранных дел России К.В. Нессельроде приоритетного значения; в-третьих, снятие ограничений и запретов на торговлю с иностранными гражданами несколько выправило финансовое состояние торговых дел РАК.
