Закон о домашнем насилии вызовет только волну злоупотреблений

На конференции, посвященной новому закону о домашнем насилии, вопрос о его целесообразности вызвал дикую полемику. Поскольку, с одной стороны, его активно поддержали представители НКО, работающие как раз в этой сфере, а с другой стороны, указали на такие правовые нюансы, которые только заставляют бояться принятия этого закона.

Нестандартность ситуации

Казалось бы, необходимость подобного закона назрела, особенно в связи с нелепой законодательной флуктуацией уголовной ответственности за побои, когда обвинение в них сначала поднимают из разряда частных в публичных, что значительно увеличивает количество уголовных дел, а потом вообще без каких-либо правовых предпосылок декриминализуют, то есть низводят фактически на нет.

Что было как-то подтверждено представителем участковых полиции Казани, который затруднился ответить на вопрос о правовых предпосылках такого законодательного парадокса.

Проблема же побоев и иного физического насилия вообще уходит на задний план в свете принятия нового закона о домашнем насилии, поскольку более-менее четко регулируется уголовным и административным законодательством, а на первое место выходит некое психологическое и иное насилие, имеющее невнятное наименование и определение.

Под которое, если вдуматься, может попасть все что угодно, при особенностях российского правоприменения.

Потому как показала практика, особенно ювенальной юстиции в России, для наших правоохранительных и надзирающих органов вообще не важна ни сама реальная суть происходящего, ни его последствия. Потому материалы для применения государственных санкций в защиту тех же детей, как одних из потенциальных субъектов потенциального домашнего насилия, составляются иногда вообще без какого-то внятного повода и основания.

Роль НКО

Однако в данном случае в проекте закона в качестве субъектов, обладающих компетенцией для инициации юрисдикционных мер санкционного характера со стороны государства включены еще и НКО, только лишь по заявлению которого они могут уже и применяться в последующем.

Для объяснения, что это значит, нужно сказать, что любые три человека у нас могут создать НКО даже без образования юрлица. И они, объявив себя семейным надзором, смогут вмешиваться в семейные дела кого угодно, чтобы потом вызвать последующую цепную реакцию правовых мер.

То есть, конечно, любые как обычно не смогут, а смогут именно те, которые будут назначены самими нашими государственными органами в качестве семейной совести нашего общества. Как это уже у нас попытались сделать в виде таких откровенных бутафорий, как общественная палата, СПЧ при Путине и иных подобных образований.

Потому, наверно, приглашенные туда НКО и высказали такую прыть на поприще поддержки этого закона, вплоть до того, что при определении самого насилия сослались вместе с российским законом на нератифицированную у нас Стамбульскую конвенцию, лицемерно мешая более четкие определения, данные там, с невнятными, данными у нас.

Но надо отдать должное организатору круглого стола партии «Яблоко» в Татарстане, она не ограничилась только лишь ими, как могло быть со стороны откровенно провластных структур, а пригласила всех желающих, которые при разборе того, что им предлагают, устроили жаркую дискусию (часть ее выложена здесь), которая показала угрозу злоупотреблений, которые может нести применение закона в таком виде.

И можно говорить, что подобные законы приняты уже во многих странах мира, в том числе и в подавляющем большинстве в Европе, но что для них хорошо, для русского смерть в конкретном правоприменении, специфика которой у нас сделает предусмотренный у нас «охранный ордер», фактически актом презумпции вины другой стороны. И поставит стороны изначально в неравные условия, что может повлечь самые неблагоприятные правовые последствия.

Необходима доработка закона именно в части конкретизации определения насилия и механизмов установления его фактов, которые должны включать в себя обязательно судебные процедуры. В противном случае нас ждет очередная волна злоупотреблений в этой сфере.