Необходимость практической работы, приносящей пользу жителям России.
«Все, что от меня зависит, обещаю сделать, остальное — от бога».
В.Ф. Войно-Ясенецкий
Содержание:
1-Юность основателя советской гнойной хирургии и перспективного юриста и художника.
2-«Наука без религии — небо без солнца. А наука, облачённая светом, — это вдохновенная мысль, пронизывающая ярким светом тьму этого мира».
Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий родился 9 мая 1877 в городе Керчи и принадлежал к древнему, но обедневшему дворянскому роду Войно-Ясенецких. Дед Валентина Феликсовича прожил всю жизнь в глухой деревне в Могилевской губернии, а его сын, Феликс Станиславович, получив хорошее образование, перебрался в город и открыл там собственную аптеку.
1-Юность основателя советской гнойной хирургии и перспективного юриста и художника.
В конце восьмидесятых годов девятнадцатого века Войно-Ясенецкие перебрались в Киев и поселились на Крещатике. К тому времени семья их состояла из семи человек — отца, матери, двух дочерей и трех сыновей. Мать Мария Дмитриевна, воспитанная в православных традициях, занималась благотворительностью, а католик Феликс Станиславович, будучи человеком тихим, своих убеждений детям не навязывал. В мемуарах Валентин Феликсович писал: «Я не получил особого религиозного воспитания, и если говорить о религиозности наследственной, то, скорее всего, унаследовал ее от крайне благочестивого отца».
С юных лет у Валентина обнаружились недюжинные способности к рисованию. Вместе с гимназией он успешно окончил Киевское художественное училище, после чего подал документы в Санкт-Петербургскую Академию Художеств. Однако поступить туда юноша не успел, по этому поводу он впоследствии писал: «Влечение к живописи было сильным, но в ходе экзаменов я задумался, правилен ли мой выбор жизненного пути. Я счел ошибочным делать то, что мне нравится. Я должен был заняться тем, что принесет пользу окружающим людям». Забрав документы из Академии художеств, Валентин Феликсович предпринял неудачную попытку поступить на медфак Киевского университета. Юноше было предложено учиться на естественном факультете, однако из-за нелюбви к химии и биологии он выбрал юрфак.
Проучившись всего один год, Войно-Ясенецкий внезапно оставил университет и вернулся к живописи. Попытки улучшить свое мастерство привели молодого человека в частную школу Генриха Книрра, расположенную в Мюнхене. Взяв у известного немецкого художника ряд уроков, Валентин Феликсович вернулся в Киев и принялся зарабатывать на жизнь, рисуя обывателей с натуры. Однако наблюдаемые им ежедневно страдания и болезни простолюдинов, не давали Войно-Ясенецкому покоя. Он писал в мемуарах: «Я решил по юношеской горячности, что необходимо как можно скорее взяться за практически полезную для простого люда работу. Гуляли мысли о том, чтобы стать сельским учителем. В этом настроении я пошел к директору народных училищ. Он оказался человеком проницательным и убедил меня поступать на медицинский факультет. Это в свою очередь соответствовало моему желанию быть для людей полезным. Однако поперек стояло отвращение к наукам естественным». Несмотря на все сложности в 1898 Валентин Феликсович стал студентом медфака Киевского университета. Учился он на удивление хорошо, а самым любимым предметом его была анатомия: «Любовь к форме и умение довольно тонко рисовать перешли в мою любовь к анатомии… Из художника-неудачника я превратился в художника в хирургии». После окончания университета осенью 1903 Валентин Феликсович к всеобщему удивлению объявил о своем желании работать участковым земским врачом. Он говорил: «Я изучал медицину только с одной целью — всю жизнь проработать мужицким, деревенским врачом и помогать простым людям». Но его желанию сбыться было не суждено — началась русско-японская война.
Вместе с медицинским отрядом Красного Креста двадцатисемилетний врач в конце марта 1904 отправился на Дальний Восток. Расположился отряд в эвакуационном госпитале в городе Чите, где и началась практика Войно-Ясенецкого. Главврач заведения доверил молодому выпускнику хирургическое отделение и не прогадал — проводимые Валентином Феликсовичем операции, несмотря на свою сложность, проходили безупречно. Почти сразу он стал оперировать на суставах, костях, черепе, выказывая глубокие познания в топографической анатомии. В Чите также случилось крупное событие в жизни начинающего врача — он женился. Его супруга Анна Васильевна была дочерью управляющего усадьбой на Украине и приехала на Дальний Восток в качестве сестры милосердия. В конце 1904 молодые люди были обвенчаны в Читинской церкви Михаила Архангела, а спустя некоторое время перебрались в Симбирскую губернию в маленький уездный городок Ардатов, где Войно-Ясенецкий был назначен главой местной больницы (весь персонал которой, к слову, состоял из фельдшера и заведующего).
В Ардатове молодой врач трудился по шестнадцать часов в сутки, сочетая врачебную деятельность с организационно-профилактическими мероприятиями в земстве. Однако, несмотря на помощь Анны Васильевны, очень скоро он почувствовал, что теряет силы. Чрезмерная перегруженность (в уезде насчитывалось свыше двадцати тысяч человек) вынудила Валентина Феликсовича покинуть город и переехать в Курскую губернию в село Верхний Любаж. Местная больница там ещё не была достроена, и Валентину Феликсовичу пришлось принимать пациентов на дому. Заболевших было много — время приезда врача совпало с эпидемиями брюшного тифа, оспы и кори. Очень скоро слухи об успехах молодого доктора распространились и к нему ехали больные из смежной Орловской губернии.
В декабре 1907 городская управа перевела Валентина Феликсовича в город Фатеж. Здесь у него родился первый ребенок — сын Михаил. На новом месте хирург проработал недолго. Председатель управы настоял на увольнении независимого доктора, а в докладах «наверх» называл его «революционером».
Вместе с семьей Войно-Ясенецкий переехал к родственникам жены на Украину в город Золотоноша, где у них родилась дочка Елена. В октябре 1908 талантливый хирург в одиночку отправился в Москву, и, явившись к Петру Дьяконову — видному ученому и основателю печатного издания «Хирургия» — выразил желание устроиться на работу в его клинику с целью сбора материала для докторской диссертации по теме регионарной анестезии. Получив разрешение, несколько последующих месяцев Валентин Феликсович напряженно трудился, препарируя трупы и оттачивая технику регионарной анестезии. Он писал родным: «Не уеду из Москвы, пока не возьму всего, что мне нужно: знаний и умений работать научно. По обыкновению я не знаю в работе меры и уже сильно переутомился. При том труд еще предстоит огромный — для диссертации нужно с нуля изучить французский и разобрать около пятисот трудов на немецком и французском языках. Кроме того, придется много работать над докторскими экзаменами».
В 1910 Войно-Ясенецкий согласно прошению был переведен на место главврача больницы городка Переславль-Залесский во Владимирской губернии. Перед самым отъездом у него родился второй сын Алексей, а в 1913 — третий сын Валентин.
Врач одним из первых в стране провел сложнейшие операции на желудке, желчных путях, кишечнике, почках, мозге и сердце. Особенно виртуозно хирург владел техникой глазных операций, возвращая многим слепым зрение. А в 1915 в Санкт-Петербурге вышла иллюстрированная книга врача «Региональная анестезия», где он обобщил результаты своих исследований. За это Варшавский университет удостоил его премии имени Хойнацкого — награды, присуждаемой авторам, прокладывающих в медицине новые пyти.
В 1916 Войно-Ясенецкий защитил свою диссертацию и стал доктором медицины. Следующий — 1917 год — стал переломным как в жизни страны, так и в жизни врача. В марте 1917 он вместе с семьей прибыл в Ташкент из за туберкулеза у жены. Обилие фруктов и овощей, перемена климата временно улучшили самочувствие Анны Васильевны, позволив Валентину Феликсовичу целиком отдаться любимой работе. Помимо забот главврача и интенсивной хирургической деятельности, Войно-Ясенецкий много времени проводил в морге, исследуя способы распространения гнойных процессов. В стране в это время шла гражданская война, и недостатка в больных и раненых не было. Оперировать главврачу приходилось и днем, и ночью.
В конце октября 1919 умерла жена и заботу о четверых детях главврача взяла на себя операционная сестра Софья Велецкая.
2-«Наука без религии — небо без солнца. А наука, облачённая светом, — это вдохновенная мысль, пронизывающая ярким светом тьму этого мира».
Работы у доктора заметно прибавилась. Он с увлечением вел лекции в Туркестанском госуниверситете и практические занятия, и каждый его рабочий день был загружен до предела. Со временем Валентин Феликсович стал все чаще и чаще посещать церковь и принимать участие в религиозных диспутах. А в январе 1920 Войно-Ясенецкий, как деятельный прихожанин и просто уважаемый в городе человек, был приглашен на епархиальный съезд духовенства. Врач выступил на нем с речью, после чего Иннокентий — епископ Ташкентский и Туркестанский — предложил ему стать священником, и Валентин Феликсович дал согласие. Он писал: «Событие посвящения в дьяконы вызвало в Ташкенте огромную сенсацию. Ко мне пришла большая группа из студентов медицинского факультета во главе с профессором. Они не могли оценить, понять моего поступка, поскольку сами были от религии далеки.
В один из дней февраля 1920 Валентин Феликсович пришел в больницу в рясе и с крестом, висящим на груди. Не обращая внимания на потрясенные взгляды сотрудников, он спокойно прошел к себе в кабинет, переоделся в белый халат и приступил к работе. Так с тех пор и повелось — не реагируя на возмущение и протесты отдельных студентов и сотрудников, он продолжал свою педагогическую и лечебную деятельность, одновременно служа и выступая с проповедями в церкви.
Совмещать церковную и врачебную деятельность Валентину Феликсовичу становилось все более и более трудно. В августе 1923 газета на врача начались гонения, и вскоре он был арестован по обвинению в антисоветской деятельности.
В Енисейске, куда Войно-Ясенецкий оказался сослан, он продолжал много оперировать и собирать материалы для давно задуманных «Очерков гнойной хирургии». От многих бед, связанных со ссылкой их отца, детей спасли товарищи и коллеги Войно-Ясенецкого. Кажется парадоксальным, однако религиозный отец не предпринимал никаких попыток обратить детей к церкви, полагая, что отношение к религии — личное дело человека. Впоследствии все дети Войно-Ясенецкого стали медиками. Елена — врачом-эпидемиологом, Алексей — доктором биологических наук, Михаил и Валентин — докторами медицинских наук. По тому же пути пошли внуки и правнуки прославленного хирурга.
По возвращению домой Валентину Феликсовичу было запрещено преподавать в мединституте, работать в больнице и выполнять обязанности епископа. Однако Валентин Феликсович часто повторял: «В жизни главное — творить добро. Не можешь добро делать большое, тогда постарайся вершить малое». Кафедральный собор в Ташкенте к тому времени был разрушен, и Войно-Ясенецкий стал служить обычным священником в церкви Сергия Радонежского, стоящей неподалеку от его дома на Учительской улице, где он вел прием больных, число которых составляло около четырех сотен в месяц. Оставаясь верным своим принципам, денег за лечение он не брал и жил очень бедно.
В 1935 году Войно-Ясенецкий был приглашен на место главы кафедры хирургии Института усовершенствования врачей, а зимой этого же года ему без защиты диссертации была присуждена ученая степень доктора наук. Все как будто примирились с «двойной» работой Валентина Феликсовича. Целый угол его рабочего кабинета занимали иконы, а перед каждой операцией он крестился сам, крестил операционную сестру, ассистента и самого больного вне зависимости от его вероисповедания и национальности. Работал Войно-Ясенецкий, к слову, с колоссальной нагрузкой — он совершал в церкви богослужение ранним утром, читал лекции, проводил операции и обходы больных днем, а вечером вновь шел в церковь.
Однажды он выступал в Ташкентском суде в качестве эксперта-хирурга по «делу врачей». Ему был задан провокационный вопрос «Ответьте, поп и профессор, как Вы можете ночью молиться, а днем людей резать?». Валентин Феликсович парировал: «Я людей режу для их исцеления, а вот во имя чего Вы, гражданин общественный обвинитель, их режете?». Зал разразился хохотом, однако сторона обвинения не сдавалась: «А вы своего Бога видели?». На это врач ответил: «Действительно, Бога я не видел, но много оперировал на мозге и никогда не наблюдал в черепной коробке ума. И совесть тоже там не находил».
В середине декабря 1937 года врач в очередной раз был арестован по обвинению в преднамеренных убийствах пациентов во время операций, а также в шпионаже в пользу Ватикана. После длительных допросов конвейерным методом (тринадцать суток без сна) шестидесятилетний хирург был отправлен в тюремную больницу. Долгие четыре года он провел по камерам и больницам, не признавая выдвинутых против него ничем не обоснованных обвинений. Окончилось тюремное заключение третьей ссылкой врача в сибирское село Большая Мурта, расположенное в сотне километров от Красноярска.
В марте 1940 года Войно-Ясенецкий прибыл и сразу устроился хирургом в местную больницу. Жил он впроголодь, ютясь в тесной каморке. Осенью 1940 ему разрешили перебраться в город Томск.
С начала Великой Отечественной войны Войно-Ясенецкий в засыпал письмами государственные учреждения с просьбой предоставить ему возможности лечить раненых. В конце сентября 1941 года ссыльный врач был переведен в Красноярск и занялся консультационной работой в многочисленных госпиталях города. Начальство относилось к нему настороженно — как-никак ссыльный поп. Валентин Феликсович трудился самозабвенно — обучал молодых хирургов, много оперировал и крайне тяжело переживал каждую смерть. Все трудности последних лет не убили в нем пытливого исследователя. Благодаря Валентину Феликсовичу тысячам раненых не только спасли жизнь, но и вернули возможность самостоятельного передвижения.
Начало войны показало, что религиозность может успешно сочетаться с гражданским мужеством и патриотизмом. Кроме того к концу 1944 сумма взносов на оборону от Русской православной церкви превысила 150 миллионов рублей. Отношение к религиозным культам, а главное, к православной церкви в правительстве стало меняться, что сразу же сказалось на положении Валентина Феликсовича — он был переселен в лучшую квартиру, обеспечен хорошим питанием и одеждой. В марте 1943 в Николаевке открылась первая церковь, а ссыльный врач был назначен красноярским епископом. Вскоре Священный синод, приравняв лечение раненых «к героическому архиерейскому служению», возвел Войно-Ясенецкого в ранг архиепископа. В начале 1944 часть эвакогоспиталей из Красноярска перебросили в Тамбов. Вместе с ними отправился и Войно-Ясенецкий, одновременно получивший перевод и по церковной линии, став во главе тамбовской епархии. Под руководством архиепископа за последующие несколько месяцев для нужд фронта было собрано свыше 250 тысяч рублей, потраченных на строительство авиаэскадрильи им. Александра Невского и танковой колонны им. Дмитрия Донского.
После окончания войны, несмотря на ухудшившееся здоровье и возраст, Валентин Феликсович продолжал активно трудиться на медицинском и религиозном поприще.
8-916-445-58-62 https://www.facebook****.com/profile.php?id=100041957564625 Юрий Мещанинец
9.2М
