К Новому году МВД закупит 100 тысяч наручников «Нежность»

Радует, что народ наш идет с государством рука об руку. Огорчает только, что их связывают наручники.

Все-таки, мы живем в уникальной стране. У нас "Радуга" - черно-белый телевизор, "Нежность"-наручники, "Дружба"-бензопила, "Черемуха" - слезоточивый газ, а "Мир "-баллистические межконтинентальные ракеты.

Вот-вот, еще можно предложить варианты: улучшенные дубинки надо назвать "Любовь", электрошокеры "Страсть", а дымовые гранаты "Фимиам"...

Вот Вы непонятливый какой ...Браслеты с розовой опушкой будут... а дубинки?... нууу... силиконовые наверно... Подарки для избранных.

monocler.ru

«Гражданское общество требует порядка»

«Истинные граждане» и «подлые люди»

В крепостнической России эталонными, заданными властью чертами истинного гражданина обладала прежде всего элита дворянства. В трактовке Наказа граждане являются таковыми лишь в той мере, в какой они равны перед законами государства. Однако это не исключает их различных ролей и функций в этом государстве. Все они делятся на тех, кто повелевает, и тех, кто повинуется. Отсюда разная роль сословий общества и разный их статус. В «Начертании о приведении к окончанию комиссии проекта нового уложения» специальная первая глава второй части, так и озаглавленная «О праве лиц или о состоянии каждого гражданина», разделяла все население империи на три группы: дворянство, средний род и нижний род [36]. Неслучайно в конце XVIII столетия камер-юнкер при дворе Екатерины II князь Федор Николаевич Голицын записал в своих воспоминаниях: «Французский страшный переворот, якобинские зловредные правила и мнимых философов яд… возродил[и] в распаленных головах мечтательную и неудобовозможную систему гражданского равенства. У нас в сие время один некто, по имени Радищев вздумал написать самую опасную книгу» [37].

Таким образом, с точки зрения большинства представителей высшего сословия, податное население не входило в разряд «hominesspolitici» [38] и к гражданам, строго говоря, не причислялось. Еще в 1741 году, при вступлении императрицы Елизаветы Петровны на престол, «пашенные крестьяне» были исключены из числа лиц, обязанных приносить присягу монарху. С этого момента они как бы признавались подданными не государства, а своих душевладельцев [39]. Указом от 2 июля 1742 года крестьяне лишились права по своей воле вступать в военную службу, а вместе с тем и единственной возможности выйти из крепостного состояния. В дальнейшем помещикам было разрешено продавать своих людей в солдаты, а также ссылать провинившихся в Сибирь с зачетом рекрутских поставок. Указ 1761 года запрещал крепостным давать векселя и принимать на себя поручительства без дозволения господина [40]. Власть в целом возложила на дворянина ответственность за принадлежащих ему крестьян, усматривая в этом долг высшего сословия перед престолом [41].

Подкрепленное законом официальное мнение о политической недееспособности крепостных было доминирующим в среде дворян, воспринимающих крестьянство в первую очередь как рабочую силу, источник дохода, живую собственность. И если в идеологически направленных манифестах престола еще встречались обобщенные термины «народ», «нация», «подданные», «граждане», за которыми угадывался идеальный образ всего населения империи, то в таком документе повседневности, как переписка, наименование крестьянства ограничивалось следующими понятиями: «души», «подлое сословие», «простой народ», «чернь», «поселяне», «мужики», «мои люди» [42]. Крестьян обменивали, отдавали в солдаты, переселяли, разлучали с семьей, продавали и покупали «хороших и недорогих кучера и садовника», как строевой лес или лошадей [43]. «Здесь за людей очень хорошо платят, — сообщал в одном из писем жене малороссийский помещик Г.А. Полетико, — за одного человека, годного в солдаты, дают по 300 и по 400 рублей» [44].

При этом определения «подлое сословие» и «чернь» далеко не всегда носили резко негативный уничижительный характер: часто этимологически они были связаны с понятиями «черные слободы», «простой», «податной» [45] и отражали веками складывающееся представление об изначально определенном положении каждого в системе социальной иерархии [46]. В одном из частных писем М.И. Воронцов обращался к канцлеру Н.И. Панину: «Прошу вас исходатайствовать от Ее Императорского Величества некоторое награждение хотя подлому, однако же исправно служившему человеку» [47]. «Худые, никем не обитаемые, кроме мужиков, деревни», «тяготы крепостных» были для помещика привычными с детства картинами жизни людей, которым такая доля «по их состоянию определена» [48]. Так причудливо трансформировалась в сознании дворянина объективная неизбежность существования, и даже усиления крепостничества с его жесточайшим «режимом выживания барщинной деревни» [49].

http://gefter.ru/archive/23792

Не не Милый мы с нежностью тебя с любовью закуем в оковы и ты получишь неописуемый восторг . Потом сделают опросник за цените нашу нежность.