Моё первое уголовное дело: тапочки в туалете, или Какова цена жизни?

Это было мое самое первое уголовное дело, которое я вообще когда-либо держал в руках. Своего первого адвокатского дела я абсолютно не помню. Поэтому расскажу о самом первом деле, которое у меня было на производственной практике, когда я был еще студентом Саратовского юридического института, ныне Саратовской государственной юридической академии.

Шел 1994 год. Время было голодное и холодное. Зарплаты не платили по полгода – году. Отопления зимой не было. Когда студенты учились в юридическом институте зимой – в аудиториях было порой не выше ноля градусов. Чернильные пасты застывали в стержнях, изо рта вырывался пар.

Руководство института предвидело, что подобные сложности могут возникнуть и зимой 1994/95 года, и осенью отправило нас на производственную практику. По крайней мере наш курс зиму должен был провести в тепле, работая в государственных правоохранительных структурах, с перспективой там остаться на постоянной основе.

Шло бабье лето лёгкой осенней поступью. Желтые листочки падали с деревьев и приятно шуршали под ногами. Ничто не предвещало неприятностей, но они случились.

Тятя, тятя, наши сети притащили...

В реке Волга около г. Энгельса обнаружили труп с признаками насильственной смерти. Вскрытие показало наличие перелома свода и основания черепа, лобной пластины, височной кости, шести ребер и тупые травмы внутренних органов. Смерть наступила до утопления в воде.

Проведенными следственно-оперативными мероприятиями была установлена личность убитого. Им оказался потерявший уже 2 года назад работу гражданин Холошевский Дмитрий Викторович, 1970 г.р. Он отслужил в армии, как все, работал на заводе. Завод развалился, и все оказались без работы и перебивались случайными заработками.

Был установлен круг общения погибшего. Ими оказались друзья его детства – Петров Иван и Сидоров Евгений, которые также являлись временно не работающими. В ходе беседы друзья нервничали, путались в показаниях, противоречили друг другу в части рассказа, когда последний раз видели погибшего и как расстались. Поскольку их поведение было подозрительным – участковому дали указание оформить на них административный материал за мелкое хулиганство. Судья дала 7 суток ареста, и опера продолжили работать с этими гражданами.

Через 3 дня в прокуратуру сообщили, что друзья хотят написать явку с повинной. Дело находилось в производстве следователя по особо важным делам Корчагина А.А. Я был закреплен за следователем в качестве его подопечного. Он мне поручил допросить за своей подписью Петрова, а сам пошел разговаривать с Сидоровым. В нашем ИВС несколько следственных камер и есть все условия для одновременного допроса нескольких человек.

Петров рассказал, что примерно месяц назад в дневное время они выпивали у него дома во дворе втроем. Сидоров принес очередную бутылку самогона, и он вместе с ним пошел нарезать закуску.

Когда вернулись, то увидели, что бутылка уже пуста, а Холошевский полусидя, полулежа хихикает и не может уже говорить. Поняв, что он выпил их последнее спиртное, они вдвоем стали его бить. Били руками, ногами, палками, что валялись рядом. Когда прекратили – Холошевский уже не дышал.

Испугавшись случившегося, они раздели его до трусов. И ночью под покровом темноты вынесли к реке и бросили в нее, решив, что милиция посчитает, что их друг утоп сам в силу опьянения.

Одежду убитого сожгли в печке в доме Петрова. А его уличные тапочки бросили во дворе его дома в уличный туалет.

И Петров и Сидоров однозначно отказались ехать на осмотр места происшествия и попросили, чтоб это следственное действие провели без их участия. В старом УПК РСФСР не было понятия – проверка показаний на месте. Поэтому под ее видом проводили осмотры места происшествия с участием подозреваемого или обвиняемого или следственные эксперименты. Также они в присутствии адвоката единогласно отказались от его участия на следствии.

Причины такого решения Петрова и Сидорова были понятны. Ведь убитый был не только другом, но и соседом, с которым они вместе выросли с рождения.

Следственная группа выехала на место происшествия. Вкратце мы рассказали матерям задержанных и погибшего суть дела. Мать Петрова нашла длинную палку. На ее конец сама вбила гвозди и стала нам помогать искать тапочки в туалете.

Когда мы их оттуда достали и пока отмывались сами от говна – она их отмыла со слезами на глазах. Все матери опознали эти тапочки, как принадлежавшие убитому.

В печке в золе были обнаружены пуговицы одежды и пряжка ремня, принадлежавшего убитому.

За время следствия никто к обвиняемым не приходил и передачек не просил. И они сами ни с кем видеться не желали.

Суд вынес им достаточно суровый приговор. Сейчас они его, конечно, уже отбыли. Только вот боюсь, что после тюрьмы им пойти уже было некуда.

А у меня на всю жизнь остался неприятный осадок в душе, что из-за какой-то бутылки самогона убили лучшего друга детства. Как же так можно?