Яхты, часы — далеко в прошлом: как выглядит чиновник нового поколения

К чиновникам в России относились всегда предвзято. В русской литературе они чаще всего несут бремя отрицательных персонажей. Но так ли, в действительности, плохи российские чиновники? Что надо сделать, чтобы люди относились к чиновникам уважительно? Какие мотивы у молодежи, которая идет на госслужбу? На эти и другие вопросы ответил доцент кафедры журналистики и медиакоммуникаций, кандидат культурологических наук СЗИУ РАНХиГС Никита Гришанин в ходе брифинга, организованного Медиагруппой «Патриот» и ФАН.

Кардинальным образом изменить отношение населения чиновничеству не получится. Это — длительный и сложный процесс, который требует конкретных поступков, сказал Никита Гришанин.

«Фактически имидж чиновника выстраивается еще с русской литературы. Если вспомните Салтыкова-Щедрина, или Гоголя, или же Пушкина, там этот имидж отрицательный. Даже, помните, выражение Петра Великого:«Я тебе дам три рубля, остальное наворуешь» — укладывается в рамки этой истории. Наверное, оттуда корни. Но изменить все это подчистую не получится. Для этого нужно формировать нормальное медиаполе, и главное — поступки: если пообещал, то сделай», — объяснил спикер.

Сегодня, по словам доцента РАНХиГС, чиновник не может не быть медийным, и госслужащие это наконец-то поняли. Если раньше они выкладывали в соцсети кадры со своего отдыха, то теперь страницы соцсетей наполняются примерами взаимодействия с народом. Яхты, часы — далеко в прошлом. Сейчас, уверен он, растет новое, современное поколение госслужащих. Плюс, поколение, которое воспринимало чиновников только «на черном мерседесе», уходит. Все чаще судят по тому, что человек сделал, а не на чем он передвигается, будь это хоть самокат. Здесь задействована тоже имиджевая история, но уже наоборот — в моде скромность и демократичность.

Однако назвать молодых людей, которые сегодня желают стать чиновниками, альтруистами — нельзя, признает Гришанин. Так или иначе они заинтересованы в заработке.

«У нас — любопытные студенты. Мы их спрашиваем, зачем им госслужба и обучение в РАНХиГС, и большинство не могут уйти от понятия «финансы», «финансирование». Но подходы поменяли, сегодня существует система грантов, софинансирования и разные схемы взаимодействия государства с бизнесом. У них есть возможность привлекать финансовые средства, чтобы расти в финансовом плане. Ведь невозможно отделить чиновника от заработка. Но есть возможность легально зарабатывать деньги, а не воровать», — объяснил гость студии.

Несмотря на многочисленные санкции со стороны США и ЕС, которым подверглись российские чиновники в последние годы, количество желающих поступить в РАНХиГС не убавилось.

«Если судить по общей тенденции, количество поступающих — то же самое. Молодой человек не думает, будет он невыездным или нет. Просто в целом, посмотрев на неэффективность чиновников, на то, что нету неприкасаемых, у него есть понимание — он может пойти учиться на экономику, юриспруденцию или другую специальность, но работать в госаппарате», — сказал спикер.

Если же изначально человек не готов связывать свою судьбу с Россией и собирается уехать за рубеж, то академия госслужбы — не самый подходящий выбор, признал Гришанин.

Для развития карьеры госслужащему необходим не только багаж знаний, но и документы, подтверждающие его квалификацию, — без магистратуры карьерного роста не жди, рассказал в ходе брифинга доцент РАНХиГС. Но и это — еще не все, многие чиновники связаны с корпорациями, а там уже — никак без кандидатской или докторской степени.

«Мы этим и занимаемся. У нас — все уровни образования. В дальнейшем чиновник проходит переобучение, потому что тренды меняются каждый раз, буквально каждый день. Например, сейчас у нас в моде TikTok, эту платформу тоже можно использовать в работе, но главное — это знать, как», — объяснил Гришанин.

По его словам, академия подготовила даже курс по управлению репутацией в социальных сетях. Помимо предоставления возможности госслужащим повысить свою квалификацию, РАНХиГС проводит исследования для городских комитетов, чтобы диалог между населением и госслужащими был более открытым и понятным обеим сторонам.