Легенды саамов

— Ты, Валентина, как скала у того озера, ничем не проймешь, — заявила Валентине Ивановне Анна Алексеевна. Перед этим больше часа уговаривала подругу пойти с ней на концерт, но та не соглашалась. – Вот что ты дома сидишь, стены подпираешь, нет бы, меня поддержать, я ведь волнуюсь.

— Понимаю, Аннушка, но не могу, вдруг Коля позвонит.

— Все Коля да Коля, с тех пор, как Гришки не стало, ты только о сыне и думаешь.

— А о ком мне думать?

— О себе! Сколько тебя звала в наш ансамбль, ведь поешь ты хорошо, а там, глядишь, концерты, встречи, много ли нам, пенсионеркам, надо? А ты все Коля. Он давно уже живет отдельно, у него семья, что ты повисла на нем как гиря?

— Ну уж и гиря, — обиделась Валентина Ивановна.

— Ну не гиря, а скала у озера.

— Что за скала?

— Была такая легенда у саамов, у народа северного. Эх и интересные у них сказочки. Так вот, в одной тоже мать была, все о сыне думала, он на охоту ушел и пропал. Женщина все плакала, плакала, от слез озеро разлилось, а потом и сама скалой застыла. Вернулся сын, а матери-то и нет, вместо нее – скала над озером. Ладно, пойду я, приходи, если надумаешь.

Проводив подругу, Валентина Ивановна включила компьютер. Какой же Коленька у нее молодец, не просто купил, но научил им пользоваться. Открыла статьи о саамах и не заметила, как наступил вечер. Особенно понравилась сказка о том, как муж с женой работой поменялись, жена пошла пасти оленей, а муж остался на домашнем хозяйстве. Жена-то оленей привела, а вот он умудрился за день все хозяйство разорить.

Валентина вспомнила, как они купили дачу, и надо было ехать, высаживать рассаду, но, как назло, заболел Коленька. Гришка заупрямился, не хотел ехать один — оно и понятно, не очень он огородные дела любил, а тогда и не умел ничего. Но как больного ребенка оставить? Муж вызвался и с Колей посидеть, и даже постирать.

— Что я, в машинку тряпки не брошу? – ответил тогда он.

Когда она, уставшая, но довольная, вернулась, то Коля выглядел заплаканным, а квартиру было не узнать. Повсюду валялись какие-то вещи, плита залита, в раковине отмокала сгоревшая кастрюля, но самым страшным было единственное выходное платье в черных разводах. Гриша постирал его с носками и брюками.

Николай позвонил поздно вечером, Валентина Ивановна чувствовала, как напряжен сын, как устал за день.

-Сынок, со мной все хорошо, — прервала его отчет. – Отдыхай. И привет передавай Оксанке.

А в обед следующего дня Валентина Ивановна прогуливалась по городской набережной, щурясь от по-весеннему яркого солнца. У парапетов лед потемнел, стал прозрачным. Еще немного и вода сбросит зимние оковы. И вдруг вдали на белоснежном полотне реки показалось темное пятно, окруженное дымящимся туманом. Оно медленно приближалось, и лед за ним с хрустом приходил в движение. Ледокол! Валентина Ивановна вспомнила, как девчонкой прибегала на набережную, узнав, что в этот день будет идти ледокол. И на какое-то время она вдруг почувствовала себя молодой, веселой, почувствовала ту юношескую жажду жизни. Рядом с ней остановился мужчина, удивительно похожий на моржа. Валентина Ивановна улыбнулась, накануне она прочла о Старике – Морже, помирившем Солнце и Луну, Добро и Зло. Однажды он отправился на Святое озеро у Колоколовой горы и встретил свою Акку – дочь Солнца.

— Какая вы светлая, — сказал мужчина. — Позвольте представиться, Михаил Андреевич.

Валентине Ивановне показалось, что она слышит звон колокольчика.

Источник