Красота, которую не замечают

Я рыбачил на «чертячей яме», так я когда-то окрестил ее. Здесь водились щуки, приличные окуни, крупные лини, голавли. Поймал всего ничего – четырнадцать голавликов чуть меньше ладошки. Когда-то мне здесь повезло поймать широченных, как лопата, линей и окуня по локоть. Окунь проплывал почти на поверхности, меня он не замечал и я с обрыва забросил удочку с толстым червем на крючке почти к самому его рту. Он схватил наживку мгновенно.

« И это все за целый день?» - удивилась теща, увидев моих голавликов.

Ну не целый день, а с одиннадцати до пяти. Да я и этому улову был рад – такое хорошее начало отпуска.

«Вон дядя Ваня хорошо поймал, поезжай завтра с ним».

Я согласился поехать не из желания много поймать, а посмотреть, как он ловит. Какую глубину поплавка выставляет, куда забрасывает: на середину реки или возле берега ловит, чем прикармливает.

Дядя Ваня завел моторошку, которую звали «Муравей» , я сел в деревянный кузов и мы поехали.

Место, где он вчера ловил, было занято. Какие-то умники ставили сети. Мы поняли, что дела не будет и отправились дальше.

Приехали в Аркадьев сад. Давным –давно жил здесь помещик, по имени Аркадий. Он и вырыл пруд в саду. Пруд сейчас обмельчал, порос травой и водорослями. Ловилась здесь рыбешка величиной чуть больше ногтя. Мы смотали удочки через полчаса и поехали на Раскол. Это в десяти километрах отсюда по степным дорогам среди полей и лесополос.

На расколе два пруда. Один большой, в нем водятся серебристые карасики с ладошку или поменьше. Но клева ждать долго.

Другой пруд вдвое меньше и водятся в нем золотые карасики совсем маленькие, ну в пол-ладошки, иногда покрупнее. Но клев такой, что только успевай вытаскивать.

Мы подъехали к малому пруду.

«Посмотри, Коль,-сказал он показывая рукой, - красота-то какая! А ведь мы этой красоты не замечаем.

На берегу пруда росли огромные плакучие ивы. Справ и слева пруд окаймлял камыш. И все это отражалось в зеркале воды.

Он был прав. Кто-нибудь вновь приехавший был бы ошеломлен этой красотой. А местному населению она приелась. Сюда приезжает молодежь, да и не только молодежь на шашлыки, на пикники. И не удосуживается убрать за собой мусор…

Золотистые карасики доверчиво, словно малые дети, схватывали любую наживку, ловились почти на пустой крючок.

«Эх, зажарит мне сегодня жена этих карасиков в сметане. Люблю карасей в сметане» - причмокнув губами, мечтательно сказал дядя Ваня…..

Мы покидали Раскол, а нас провожали почти столетние плакучие ивы, изумрудный камыш, чистое зеркало пруда – красота, которую не замечают.