История о том, как соус оказался важнее блюда

Олесе тридцать два года. Семейное положение? Дети? Эти страницы в её паспорте напоминают снежное поле, но Олеся не переживает на этот счёт. Она очень любит зиму. Ей не становится грустно при виде сугробов. Наоборот, она чувствует себя счастливее, когда идёт снег. И всё-таки, если перейти с языка аллегорий на обычный язык, ей всегда хотелось любви – именно любви, а заполнены или нет какие-то там паспортные страницы – об этом она думает меньше всего. У Олеси были разные знакомства и влюблённости. Иногда ей хотелось сблизиться с определённым человеком, а ему нет, иногда наоборот. Но однажды в её жизни случилась одна необычная встреча, которую она никогда не забудет. Встреча, которая могла бы показаться судьбоносной, если бы не одно «но»...

Олеся возвращалась с работы домой. Она сделала пересадку с Тверской на Пушкинскую и собиралась уже нырнуть за колонны и ждать поезда, как вдруг к ней подошла некая старушка. Обычная вроде бы старушка – маленького роста, щупленькая, но при этом странно растерянная. Она почти с мольбой обратилась к Олесе, чтобы та подсказала ей, как добраться до Красной площади. Старушке просто захотелось погулять. Олеся пыталась объяснить ей маршрут, но старушка не очень понимала, да и к тому же было шумно. Наверное, уже десятый Олесин поезд закрыл двери и умчался в туннель, но Олеся и думать о них забыла. Она вызвалась сопроводить свою новую знакомую на Красную площадь. Людмила Николаевна (так зовут старушку) очень обрадовалась и, взяв Олесю под руку, бойко зашагала рядом. Конечно, со стороны они выглядели как бабушка и внучка. Кто бы мог подумать, что они познакомились несколько минут назад!

И вот они доехали до Красной площади. Людмила Николаевна оказалась чудесным человеком, очень доброй, лёгкой в общении, весёлой и жизнерадостной. Она даже чем-то напоминала ребёнка. Она снимала всё подряд на видео, смеялась, шутила, что ведёт репортаж, и даже начала снимать полицейских, которые стояли неподалёку от Вечного огня в Александровском саду. Разумеется, они попросили «папараццу» прекратить съёмку. Людмила Николаевна искренне не понимала, почему ей запрещают вести репортаж, и попыталась побеседовать с полицейскими, а Олеся стояла в сторонке, сгорала от стыда и давилась от смеха. Огонь, вечернее небо, тёплый воздух, первые листья – всё напоминало праздник. Это было не то в конце апреля, не то в начале мая.

Олеся и Людмила Николаевна хохотали над чем-то до упаду, иногда даже забывая, что их рассмешило, настолько стремительно одна тема сменялась другой, третьей, четвёртой. Нагулявшись, они дошли до Китай-города и спустились в метро, но Людмила Николаевна не хотела так сразу идти на эскалатор. Ей надо было сначала рассмотреть все палатки с сувенирами, посудой, сладостями, игрушками, украшениями. Правда, всё уже было закрыто. Время близилось к полуночи, но для Людмилы Николаевны времени не существовало. Она восторженно твердила, что побывала в бесплатном музее. Она очень понравилась Олесе, потому что Олеся обожает людей, которые любят жизнь и живут с искренней улыбкой. Конечно, кому-то Людмила Николаевна могла бы показаться слегка сумасшедшей, но Олесе больше нравится сумасшествие, чем унылость. И всё же они больше не встретились. Почему, спросите вы? Причина банальна и очень грустна. Людмила Николаевна стала выспрашивать у Олеси, замужем ли она, а когда узнала, что нет, тут же заговорила про своих неженатых сыновей. «Сосватать бы!» – с азартом произнесла Людмила Николаевна, глядя горящими глазами на Олесю. Она принялась обсуждать план, как бы познакомить Олесю с сыновьями, уточнив при этом, что сделать это нужно осторожно, чтобы сыновья не поняли, что их сватают. При этом с самой Олесей она не церемонилась и даже не спросила, хочет ли этого Олеся. А когда Людмила Николаевна сказала: «Вот будут у тебя свои дети...», а Олеся ответила, что их, может быть, и не будет, Людмила Николаевна почти возмутилась. Она начала говорить, что материнство – главное предназначение женщины. Это ещё больше огорчило Олесю: она бы предпочла, чтобы в ней видели человека со свободным выбором и не решали за неё, в чём её предназначение. Вот поэтому она никогда больше не встретилась с Людмилой Николаевной и не познакомилась с её сыновьями. А ведь если бы Людмила Николаевна предложила то же самое, но по-другому, возможно, знакомство бы состоялось.

Людмила Николаевна долго писала Олесе, звала сходить куда-то, то на мюзикл, то на прогулку. Олеся сначала под разными предлогами отказывалась, а потом и вовсе перестала отвечать. Через некоторое время Людмила Николаевна тоже перестала писать. Иногда Олеся вспоминает эту удивительную старушку и даже жалеет, что их знакомство оборвалось. Жалеет не из-за сыновей, а из-за самой Людмилы Николаевны – она действительно очень хороший человек, но в то же время Олеся понимает себя и своё сердце. Она слишком чувствительна к ложке дёгтя в бочке мёда. Может быть, кому-то, кто дочитал эту историю до конца, покажется, что Олеся упустила свой шанс и что у неё могло бы всё сложиться с кем-то из сыновей Людмилы Николаевны. Олеся верит и в Бога, и в судьбу, но, наверное, если бы именно Бог хотел подарить Олесе такой подарок, то Он бы позаботился о съедобном для Олеси соусе.

Все фото из интернета