Падение кита "Глава двадцать вторая"

- А знаешь, - продолжал голос, мягким шелком шелестел и так приятно касался слуха моего – в каком-то смысле даже хорошо, что все так вышло.

- Кто вы? – повторил я свой вопрос уже более спокойно, мне начинало казаться, что неизвестный не причинит мне никакого вреда, а даже если и причинит, то что, что может быть хуже положения, в котором я оказался сейчас.

- Мое имя Анита, но не думаю, что вам это что-то даст, - ответил голос дружелюбно и язвительно одновременно.

- Что вам нужно от меня? – спросил я.

- Как что, автограф конечно! – она звонко засмеялась.

- Как вас вообще сюда пропустили? – задал я самый очевидный вопрос, мне хотелось завалить ее вопросами, любыми. Сколько километров от Луны до Земли, а?

- Я прикинулась твоей родственницей, - ответила Анита – у меня большой талант перевоплощений, знаешь ли.

- А вам не пришло в голову, что я могу закричать? – снова спросил я очевидное.

- Конечно, ты определенно можешь сделать это, - ее голос звенел и трясся, кажется она с каждой секундой все сильнее возбуждалась от этой беседы и мне даже стало немного страшно, она продолжила – но тогда ты ничего не узнаешь про все эти книги.

- Что? – меня будто бы громом поразило.

- Я все тебе расскажу, но только ты молчи и слушай, - проговорила она и выдержав паузу начала свой рассказ.

Помнишь ли ты Анну? Такую миленькую худенькую девочку с большими выразительными глазами цвета весеннего неба? Нет, ведь у тебя был срыв, после которого ты грубыми взмахами обрезал все то, что связывало тебя с прошлой жизнью. Ты не помнишь, а я все не могу ее забыть.

Я Петр Петрович любила ее всем своим слабым сердцем, которое разрывалось на части от восторга всякий раз как мы встречались. Но увы, Анна любила только тебя, вернее то, кем ты был когда-то. Помнишь ли ты себя?

Знаешь, она могла рассказывать о тебе часами. О твоих мечтах, о твоих стихах, которые ты читал ей всякий раз как вы оказывались наедине. Она меня просто раздражала своими россказнями о том, как ты читал в дешевых забегаловках, перед пьяными в смерть людьми, мнящими себя этакой богемой.

Но ты не любил ее, даже внимание на нее не обращал. Ты знаешь, как она страдала? Анна ночами не спала, все думала о тебе и всем делилась со мной. Мы были с ней настолько близки, что она рассказывала мне даже о своих похотливых фантазиях, связанных с тобой, которые терзали ее, разрывали на части.

Помнишь, как она открылась тебе? Ни черта ты не помнишь и не знаешь! Ты растоптал ее сердце, а потом что-то в тебе переменилось, и ты отрекся от всех своих мечт, от всей фантастичности бывшей твоей жизнью и обратился вот в это.

В каком-то смысле твое нынешнее состояние вполне закономерно, ты был парализован внутри, твоя личность обратилась в ничто. И это совсем разбило Анну.

Она была сломлена и все болтала о тебе, а сама теряла рассудок. Я ухаживала за ней, пыталась помочь, но у меня ничего не вышло. Она провалилась в бездну безумия и уже не вышла оттуда.

Ты спросишь, что с ней? И я отвечу, что ее больше нет. Спутав иллюзии с реальностью, она шагнула в пустоту.

А что до меня, то и во мне нечто переменилось. В голове моей поселилась идея о том, что некоторый известный человек влюблен в меня. Не знаю, быть может это вызвано трагедией моей неразделенной любви, об этом знают уже только врачи. Но знаешь, никто из этих популярных людей меня совсем не прельщал, и я вспомнила о тебе, и ты приглянулся мне. Ты такой милый и беспомощный, а еще глядя на тебя, я вижу в тебе ее отражение.

Я стала следить за тобой и поняла, что мне не нужен такой возлюбленный. Какая там известность, ты ведь был самым настоящим пустым местом. Нужно было что-то менять.

Она замолчала.

- И причем здесь книги? – спросил я, утомившись слушать тишину.

- Прости, - выдохнула она – это так волнительно, у меня в голове все путается, хоть я и прокручивала наш разговор в своей голове ни одну тысячу раз.

- Я – писатель, - продолжила она – довольно успешный писатель. И я решила, сделать известного писателя из тебя. Днями и ночами я писала, выбрасывала и переписывала. Моей целью было написать что-то такое, что не было бы похоже на все мои предыдущие работы. Это должен был быть иной стиль, иные конструкции, все другое. Ты понимаешь?

Написав “Падение кита” и поняв, что это именно то, что нужно стала отправлять ее во все известные мне издательства.

Удивительно, но одержимая мыслью сделать из тебя что-то стоящее я достигла положительного результата намного быстрее, чем это получилось со мной, когда я еще была никому неизвестным писателем.

- И чего ты добилась? – спросил я, после того как она замолчала.

- Ты знаменитость, - ответила она – и это все сделала я, своими руками, разве ты не обязан любить меня?

- Черт побери, - выругался я – да я даже не знаю, как ты выглядишь!

- Знаешь, - ответила она и от слов ее веяло таким теплом, что я невольно смягчился – я та самая соседка в доме, напротив.

***

Дни проходили за днями. Я попросил, чтобы Аниту не пускали ко мне, но она все равно приходила ко мне каждый день, об этом мне сообщала медсестра, ставящая мне уколы.

- Впустили бы вы ее, - жалостливо причитала она – жалко на вашу сестру смотреть, она такая несчастная.

Нет, - отрезал я и не хотел продолжать этого разговора.

Я ненавидел Аниту всем сердцем за то, что она со мной сделала и за то, что она вернула Анну, воскресила ее образ в моей памяти. Оставшись наедине с темнотой, я временами видел силуэт этой девушки. Видел я и Аниту, раздевающуюся у окна. Моя жизнь превратилась в бесконечный парад приведений.

- Петр Петрович, - начала медсестра – там к вам сестра пришла, очень просится к вам в палату.

- Впусти, - вздохнув ответил я, меня давно никто не навещал и хотелось хоть какой-то компании, хоть чьего-то голоса, даже столь ненавистного.

- Здравствуй, - услышал я мягкий бархат ее голоса и представил девушку у окна – как ты?

- А ты как думаешь? – плюнул я желчью в ее сторону.

- Я хотела бы тебе предложить поехать ко мне, - начала она – я живу в частном доме за городом.

- Сейчас, обуюсь только и пойдем, - еще мгновение и я был готов разразиться хохотом.

- Петя, ну умоляю тебя, - жалостливо всверливалась она в меня своим трогательным голоском – я буду так тебя любить.

- Я лучше найму себе сиделку и буду жить один, чем останусь наедине с такой сумасшедшей как ты!

- Мысль хорошая, - голос ее оскалился металлом – как думаешь надолго ли хватит твоих средств для такой жизни?

- Я придумаю что-нибудь, - ответил я, не будучи уверенным в том, что у меня действительно осталось много денег.

- Я посмотрю на это, - проговорила она язвительно – обуешься, как ты сказал, да на работу пойдешь? Пойми, сейчас ты просто тело, слепое и беспомощное, а я буду писать книги от твоего имени, только если ты будешь жить со мной.

- Ты безумна, - прошептал я и ужаснувшись от жизни, которая может меня ждать в будущем замолчал.

***

Противная воля к жизни. Даже прикованный к кровати, я хочу ощущать этот приятный и щекочущий ноздри воздух. Хочу, чтобы вкусная еда и вино распыляла мою плоть и радовали ее.

Я покорился, Анита победила. Я не знал зачем продлевать эту агонию, но и умирать я не хотел. Из темноты, в которой я находился сейчас был хоть какой-то выход, а что, если смерть это – пустота без всякого выхода. Ни голоса, ни ощущений, ничего. Лишь я и пустота, и нескончаемое осознание себя в этом небытии.

Анита заботилась обо мне как о своем ребенке, я был самой ценной и бесполезной вещью на свете. Я уже давно не ощущал себя человеком.

- Тебе нравится жить вместе со мной, любимый? – спрашивала Анита часто.

- Это не жизнь, а самый настоящий ад, - отвечал я, ничего не боясь – я заперт в своем теле, как в тюрьме.

- Ты сам шагнул в этот ад, - не обращая внимания на мои жалобы размышляла она – я дала тебе шанс купаться в лучах славы и наслаждаться жизнью, но ты выбрал это.

- Я и так купаюсь в лучах славы, - смеясь отвечал ей я – твои книги просто феноменальны.

- Если бы ты не был парализован, то они бы не были столь популярны, - говорила она.

- Может быть – начал я неуверенно, пытаясь поделиться мыслью, терзавшей меня с того самого дня как я пришел в себя после аварии – если уж я обладатель такой сердобольной любви читателей, может мне действительно стоит написать книгу.

- Ты хочешь написать книгу? – удивилась Анита – Я думала ты их ненавидишь.

- Это так, ты права, но мне бы просто хотелось, чтобы все то, что сейчас имею я, и плохое, и хорошее, хотя бы частично принадлежало мне, - попытался объяснить я – я хотел бы хотя бы частично оправдаться перед самим собой за все то, что со мной стало. Ты поможешь мне?

- Что ты хочешь, чтобы я сделала, любимый? – спросила Анита.

- Я буду диктовать, а ты писать – ответил я – ты можешь сделать это для меня?

- Конечно, но сперва мне нужно кое-что сделать, - ответила она.