Для обывателя же мало что поменялось — привычная картина, в которой зловещие коммунисты в серых бушлатах под руководством своего лидера (тогда — Сталина) стремятся распространить свое влияние на весь мир, вернулась.
Показательно, что в то же время вновь всплыло «Завещание Петра Великого». Деятель белой эмиграции Дмитрий Лехович описывал, как эту фальшивку зачитывали в 1948 году на торжественном приеме в Нью-Йорке, а также на полном серьезе обсуждали в среде эмигрантов и военных «одной европейской нации». «Анонимное и безродное, словно призрак, оно появляется вновь, завоевывает доверие аудитории, а потом вновь исчезает в своей забытой могиле», — писал Лехович.
Обретение США ядерной мощи было воспринято американским социумом по большей части с энтузиазмом — ведь в случае чего зловещих большевиков можно стереть с лица Земли с помощью атомной бомбы. О том, как от проклятых «комми» останется наконец одно мокрое место, слагали популярные песенки, а всевозможные эксперты писали в прессу колонки о том, что США, несомненно, должны нанести ядерный удар первыми, превентивно. Бравада закончилась, когда в 1949 году Советы провели успешное испытание собственного ядерного оружия.
Вторая волна «красной истерии»
В 50-е годы в США русских шпионов ищут везде
Историки называют этот период эрой Маккарти. В начале 50-х годов по США прокатилась небывалая волна политических репрессий и запугиваний, связанных с боязнью «красной угрозы». Советских шпионов видели буквально везде, а образ злодея-советского солдата эксплуатировался как в СМИ, так и в литературе и кино.
В Вашингтоне «знаменем» параноиков, выискивавших «красных» шпионов, был сенатор Маккарти, делавший безумные заявления и проталкивающий параноидальные законодательные инициативы. Однако это было по большей части низовое движение, народное ополчение, и Маккарти был лишь выразителем их страхов.
Несмотря на жуткий шум, никто из них так и не смог предъявить публике ни единого предателя или шпиона, хотя бдительные граждане предпринимали для этого все усилия. «Свободная пресса» не только активно помогала «охоте на ведьм», но и раздувала огонь ненависти к эфемерным «красным», не стесняясь публиковать самые дикие слухи.
Как пишет в своей книге «Красная угроза: Истерия правых, фанатизм 50-х и их наследие в Техасе» историк Дон Карлтон, весной 1951 года, во время эскалации военных действий на Корейском полуострове, газета «Хьюстон пост» опубликовала письмо одного читателя. «Я простой парень из Мобила, штат Алабама, который приехал в Хьюстон на заработки. Я точно знаю, что не хочу, чтобы эти красные уродцы ворвались в мой дом и забрали последнюю банку бобов, которая у меня есть. А вы? Надо, чтобы кто-нибудь что-нибудь наконец уже начал делать!»
И американское общество, подстегиваемое страхом перед неведомыми коммунистами, которые вот-вот ворвутся в дом к «простому парню из Алабамы» и съедят его последнюю банку с бобами, начало действовать. Создавались публичные организации, в которые вступали республиканцы и более консервативно настроенные демократы. Активисты этих организаций не скупились давать средства на создание антикоммунистической пропаганды как в печатном, так и кинематографическом формате.
Среди материалов, которые выпускали такие группы, попадались как вполне информативные, объясняющие обывателю, почему капитализм работает, а социализм советского образца — нет, так и откровенно, как бы это сейчас назвали, русофобские. Так в известном комиксе Is This Tomorrow? («Неужели так будет завтра?»), выпущенном в 1947 году, на обложке с горящим американским флагом изображен стандартный злодей-энкавэдэшник, больше похожий на гоблина или Кощея Бессмертного, душащий гражданина США. Такими же изображены и советские солдаты в комиксе 1950 года «В Америку пришел социализм».
Многие знают имя сенатора от штата Висконсин Джозефа Маккарти, который провозгласил в 1950 году, что число коммунистов в Госдепе США достигло 205 человек, но далеко не все понимают причину, по которой, прямо скажем, безумное заявление законодателя вызвало принятие драконовских законов и охоту на ведьм. Она заключалась именно в том, что американское общество настолько запугало само себя образом мифического всесильного суперзлодея-большевика, что Маккарти просто не могло не быть
Как рассказывает в интервью «Ленте. Ру» специалист по истории советской пропаганды, кандидат филологических наук, старший преподаватель факультета журналистики МГУ имени Ломоносова Игорь Говряков, стереотипизация народа и его представителей по самым неприглядным, самым мерзким чертам использовалась в политических целях с давних времен. Глупых, жадных и жестоких русских английская и французская пропаганда, например, изображала на лубках еще в XVIII веке. В XIX и особенно в XX столетии сложились основные правила пропагандистской игры, целью которой стало убедить собственный народ в том, что народ-противник — самый отвратительный в мире.
С началом холодной войны, когда мир разделился на два полюса, эта игра превратилась в мировое первенство по двум основным видам спорта: демонизации и высмеиванию. Именно эти две задачи ставила перед собой любая пропаганда, что советская, что американская: выставить целую страну и ее жителей ужасными и одновременно уморительными
Игорь Говряков
специалист по истории советской пропаганды, кандидат филологических наук, старший преподаватель факультета журналистики МГУ имени Ломоносова
По словам Говрякова, многие кинокартины, в которых так или иначе фигурировали плохие русские, финансировались напрямую из бюджета различных заинтересованных ведомств. Этот образ стал узнаваемым и хорошо продаваемым брендом, который активно принимала американская публика.
Хотя СССР и США «играли в пропаганду по одним и тем же правилам», Говряков отмечает, что в Советском Союзе все же не демонизировали и не высмеивали всех американцев подряд, а «только тех, кто отвечает за разложение общественной морали». А вот американские кинематографисты не разделяли советских людей на хороших и плохих.
Все персонажи советского происхождения оказывались шаржированными, наполненными стереотипами, которые «копились столетиями».
Подробнее ➤
