Правовое положение эмбрионов в Российской Федерации.

Определение начала жизни во все времена считалось одним из самых серьезных и запутанных вопросов. Но всегда стоял остро вопрос о том, какими правами должен обладать эмбрион человека. На современном этапе развития в решении данного вопроса также нет единства. Представляется целесообразным придать зачатому, но не рожденному лицу ограниченную правоспособность, так как положения, касающиеся права эмбриона на жизнь, должны быть закреплены в Конституции РФ.

В римском праве считалось, что правоспособность появляется в момент рождения и прекращается в момент смерти. Но все же право заботилось об обеспечении интересов лица, находящегося в утробе матери. Древнеримский мыслитель и философ Ульпиан в 41-й книге «Комментариев к эдикту» отмечал, что подобно тому, как претор заботится о тех детях, которые уже среди живущих, так же он, вследствие надежды на рождение, не оставляет без внимания и тех, кто еще не родился. Отсюда можно сделать вывод о том, что Ульпиан указывал на необходимость защиты жизни ребенка еще до рождения.

В российском уголовном праве XIX - начала XX в., в Уложениях 1845 г. и 1903 г. утробная жизнь человеческого организма рассматривалась как одна из форм объекта преступлений против жизни, к которым наряду с убийством относилось умерщвление (изгнание) плода.

На современном этапе развития в решении данного вопроса также нет единства. Законодательство иностранных государств, в частности Европы, также не дает на данный вопрос однозначного ответа, тем не менее, европейское законодательство стоит на страже прав эмбриона. Во Франции жизнь ребенка начинает защищаться государственными законами через 10 недель после зачатия, в Дании - после 12 недель, в Швеции - после 20, во многих странах жизнь юридически защищена только после рождения.

Одним из важнейших вопросов современной биоэтики является вопрос о статусе эмбриона. Развитие новых биотехнологий, методов перинатальной диагностики и медицины привело к широкому распространению исследований на человеческих эмбрионах и по¬ставило перед обществом и правом ряд проблем. Такие понятия, как «права плода» или «права эмбриона», стали употребляться совсем недавно.

Эмбрион представляет собой оплодотворенную яйцеклетку через 24 часа после оплодотворения. Американский доктор Эрнст Хант отмечает: «Оплодотворенная яйцеклетка - не просто клеточная масса без особых своих собственных характеристик. Это полностью и абсолютно есть жизнь человеческого существа, и она имеет ту же жизнь, какую имеет ново-рожденный младенец, дитя, подросток и зрелый человек». Аналогичное высказывание принадлежит Д. О''Коннор: «Беременность - это период созревания нового существа, а не превращение его в человека, так как это уже человек» .

Закон РФ от 22 декабря 1992 г № 4180-1 «О трансплантации органов и тканей» (ст. 2) относит эмбрионы к частям тела, указывая при этом, что действие закона на эмбрионы не распространяется. Представляется, что эмбрионы все же не являются частью тела, поскольку уже содержат в себе генетический материал клеток двух людей. Эти особые объекты донорства несут в себе «наследственный материал, участвуют в генетическом формировании человека, определяют его физические и психические качества и устанавливают биологическое родство между донором и реципиентом». Вместе с тем, поскольку эмбрион - только начало жизни, но еще не человек, то он не имеет правоспособности, и его судьба зависит от родителей. Такая двойственная правовая природа эмбрионов по¬рождает серьезные правовые проблемы.

Прежде всего, встает вопрос о том, может ли эмбрион быть объектом правоотношений, в том числе имущественного характера. Это связано с возможностью криоконсервации эмбрионов. Замораживание позволяет имплантировать эмбрион женщине и осуществить рождение ребенка через длительный срок после оплодотворения (эмбрионы могут храниться в пригодном для дальнейшего развития состоянии в течение примерно 3 лет). Подсчитано, что только в Соединенных Штатах хранится около 200 тысяч замороженных эмбрионов.

Эмбрионы уже становятся предметом имущественных споров. Наиболее известный случай в этой области - дело Дэвисов, слушание по которому было в 1989 г. в штате Теннеси, США.

В 1988 г. бездетные супруги Дэвис узнали о возможности произвести оплодотворение яйцеклетки в лабораторных условиях. 8 декабря 1988 г было проведено искусственное оплодотворение in vitro и было получено 9 эмбрионов. Два из них были имплантированы Мари Дэвис, ожидаемой беременности не произошло. Остальные семь эмбрионов были заморожены с целью возможной дальнейшей имплантации. Однако в скором времени супруги расторгли брак и начали раздел имущества. Единственный спорный вопрос состоял в том, имеет ли кто-нибудь из супругов исключительное право на замороженные эмбрионы либо должен быть создан режим совместно пользования, исключающий возможность распоряжения эмбрионами только одним из бывших супругов. Суд вынес решение о пере-даче эмбрионов во временное владение Мери Дэвис в целях имплантации.

Кроме того, суд установил следующее: человеческая жизнь начинается с момента зачатия; ткани эмбриона обладают такими качествами, как индивидуальность, уникальность: человеческий эмбрион не является объектом права собственности.

Тем самым был создан важный прецедент в юридической практике: человеческий эмбрион не может быть объектом права собственности, поскольку представляет собой начало новой человеческой жизни. Эмбрионы не могут входить в общий объем имущества, принадлежащего супругам, и к ним не применимы общие правила о разделе имущества, из чего можно сделать вывод о том, что эмбрион является особым субъектом права, а, следовательно, косвенно может быть участником правоотношений.

Стоит обратить внимание, что в соответствии со ст. 56 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» ограничены права женщины на искусственное прерывание беременности при сроке беременности свыше 12 недель, а по социальным показаниям - при сроке беременности свыше 22 недель. Такая позиция законодателя может свидетельствовать о том, что он относится к внутриутробному плоду с определенного срока его развития не просто как к физиологической части женского организма, которой она может распоряжаться самостоятельно, а как к существу, которое уже имеет право на жизнь. Право же в соответствии с правовой доктриной может принадлежать только субъекту.

В настоящее время проблема определения момента начала правовой охраны человеческой жизни находится в центре внимания целого ряда ведущих исследователей в области конституционного права, среди которых А.И. Ковлер, Л.Н. Линник, М.Н. Малеина, О.Г. Селихова, Н.В. Кальченко, Г.Б. Романовский.

Большинство ученых придерживается позиции, согласно которой «начало жизни должно определяться с момента зачатия»; «биологическая жизнь восходит своим началом к эмбриональному состоянию человеческого организма… социальная жизнь человека начинается с момента его рождения».

Важно отметить, что Декларация прав ребенка, принятая Резолюцией 1386 (XIV) Генеральной Ассамблеи ООН от 20 ноября 1959 г., подчеркивает: «...Ребенок, ввиду его физической и умственной незрелости, нуждается в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту, как до, так и после рождения» .

Несомненно, представленные позиции являются спорными. Действующее законодательство не содержит норм, признающих правовой статус эмбрионов, тем более в качестве субъектов права. И запрет на прерывание беременности свыше установленного срока является необходимостью защитить здоровье женщины, для которой аборт на позднем сроке беременности потенциально имеет определенную опасность. Тем не менее, развитие современных технологий в медицине ставит новые проблемы для права, которые необходимо учитывать и искать легальные способы их разрешения.

В связи с вышеизложенными проблемами возникает вопрос в рамках наследственных правоотношений. Если зачатие произошло вследствие имплантации эмбриона после смерти наследодателя, возможно ли призвание к наследованию такого ребенка, учитывая и тот факт, что при жизни, возможно, наследодатель желал видеть в качестве наследника именно этого ребенка. Действующее законодательство отрицательно отвечает на этот вопрос, следовательно, даже при составлении завещания, призвание к наследованию лиц, зачатых после смерти наследодателя, невозможно.

С другой стороны, если признать эмбрионы человека потенциальными (предполагаемыми) субъектами права, то впоследствии они могут стать субъектами права, при имплантации эмбриона и рождении ребенка, а могут так и остаться определенным набором клеток. Может быть, признание такого правого положения эмбрионов позволит разрешить проблему косвенного участия эмбрионов в правоотношениях, в данном случае в наследственных отношениях.