Необходимая оборона. Границы допустимого. Сопротивление грабителю может закончиться тюремным сроком…для жертвы.

Преступник по неволе.

Житель районного центра Николай случайно обратил внимание на шум в сарае, где находились корова и овцы. Двое односельчан в пьяном виде похищали барана. На окрик Николая похитители не ретировались, а наоборот посоветовали хозяину оставаться в доме до окончания экспроприации. Вернувшись в дом, Николай взял охотничье ружье, вышел во двор с повторным предложением о капитуляции, но получил отказ и ранил одного из грабителей в руку и грудь. Суд определил в наказание Николаю реальный срок заключения.

Для того случая закон характеризует превышение мер задержания как явное (т.е. очевидное, бесспорное) несоответствие этих мер характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления и обстоятельствам задержания, когда лицу причиняется чрезмерный, не вызываемый обстановкой вред. При этом следует учитывать и опасность совершенного задерживаемым лицом преступления, и обстановку, обстоятельства задержания. Так, лицу, совершившему преступление небольшой тяжести, неоправданно причинять тяжкий вред здоровью, даже если иным способом задержать его было невозможно. Также неправомерно причинение тяжкого вреда лицу, совершившему, к примеру, особо тяжкое преступление, но если при данных обстоятельствах имелись возможности его задержания менее опасным способом. Обстоятельства задержания могут относиться к характеристикам как задерживаемого, так и задерживающих лиц (количество задерживаемых и задерживающих, наличие у них оружия, место, время, способ задержания, возможность обратиться за помощью, наличие вариантов применения других, менее опасных способов и средств задержания).

Таким образом, превышение мер задержания связывается с двумя обстоятельствами: характером и степенью общественной опасности совершенного преступления, обстановкой задержания. Причинение чрезмерного вреда влечет за собой уголовную ответственность только при наличии умышленной формы вины. Виновный, причиняя вред задерживаемому лицу, сознает общественно опасный характер своих действий, понимает их явное несоответствие характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления и обстоятельствам задержания, в частности, то, что причиняемый им вред явно чрезмерен, не вызван необходимостью задержания и его обстановкой.

Три основных правила.

Уголовный кодекс Российской Федерации предусматривает право гражданина на самостоятельную защиту жизни, здоровья, имущества, чести и достоинства. Статья «37» УК РФ «Необходимая оборона» освобождает гражданина от уголовной ответственности в случае, если посягнувший на него правонарушитель получил повреждение, травмы или даже был убит защищающимся. Тем не менее, в УК РФ существует и другая статья – 114 «Превышение пределов необходимой обороны», которая предусматривает уголовную ответственность за чрезмерные действия по собственной защите. Отсюда вопрос: как распознать эту грань между допустимой законом самозащитой и превышением пределов необходимой обороны?

За разъяснениями я обратился к АДВОКАТУ АНАТОЛИЮ ФЕДОРОВИЧУ ПАНФИЛОВУ:

Законодатель предусмотрел два варианта развития событий на этот счет:

Первый случай, когда посягательство сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. Для этого случая пределов необходимой обороны не предусмотрено, что означает лишь одно: обороняющийся, вправе убить нападавшего.

Второй случай, когда посягательств не было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.

В этом случае оборона будет правомерной, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, то есть умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства. Соразмерность защиты нападению означает, что причиненный вред нападающему не должен быть чрезмерным: он может быть равным и даже несколько большим, чем намеревался причинить посягающий, однако минимальный в данных конкретных обстоятельствах и условиях.

Недопустима защита после очевидного окончания нападения (нападающий убегает или повержен и просит пощады). Месть нападающему должна расцениваться как умышленное преступление (обычное или совершенное в состоянии сильного душевного волнения), а не превышение пределов необходимой обороны. Вместе с тем состояние необходимой обороны может иметь место и тогда, когда защита последовала непосредственно за актом хотя бы и оконченного посягательства, но по обстоятельствам дела обороняющемуся не был ясен момент его окончания. Переход же оружия или других предметов, использованных при нападении, от посягавшего к обороняющемуся сам по себе не может свидетельствовать об окончании посягательства.

Об опасности для жизни может свидетельствовать следующее: причинение вреда здоровью, создающего реальную угрозу для жизни обороняющегося или другого лица (например, ранения жизненно важных органов); применение способа посягательства, создающего реальную угрозу для жизни обороняющегося или другого лица (применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия, удушение, поджог и т.п.).

Непосредственная угроза применения насилия, опасного для жизни обороняющегося или другого лица, может выражаться, в частности, в высказываниях о намерении немедленно причинить обороняющемуся или другому лицу смерть или вред здоровью, опасный для жизни, демонстрации нападающим оружия или предметов, используемых в качестве оружия, взрывных устройств, если с учетом конкретной обстановки имелись основания опасаться осуществления этой угрозы.

Насилием, опасным для жизни, признаются действия, вызывающие состояние, угрожающее жизни человека, которое может закончиться его смертью. Судебная практика относит к таким действиям, например, избиение группой лиц, нанесение ударов со значительной силой в жизненно важные органы человека, последствием которых может явиться причинение тяжкого вреда здоровью.

Пример:

Так, Л. судом первой инстанции был осужден за умышленное убийство, в состоянии сильного душевного волнения. Л. и М. с женами распивали спиртные напитки в квартире Л.; М. стал ссориться с женщинами и оскорбил жену Л., затем предложил ему выйти поговорить на кухню. Во время разговора М. неожиданно ударил Л. ножом в шею, причинив колото-резаное ранение шеи. Выдернув застрявший в шее нож, Л. нанес М. два ответных удара ножом в грудь, причинив ему колото-резаное ранение с повреждением легких, от которого тот скончался на месте происшествия.

Президиум областного суда по протесту заместителя Председателя Верховного Суда РФ дело производством прекратил в связи с отсутствием в действиях Л. состава преступления, указав следующее. На предварительном следствии и в суде Л. показал, что он видел, как М. вновь тянется рукой к ножу. Он пояснил: "В моем подсознании было то, что кто первый вытащит нож, тот останется жить". Таким образом, из показаний Л. следует, что момент окончания совершенного на него посягательства со стороны М. ему не был ясен. Кроме того, Л., испытывавший душевное волнение, естественное для состояния необходимой обороны, не имел возможности точно взвесить характер опасности. Поскольку Л. находился в состоянии необходимой обороны, в его действиях отсутствует состав преступления

Ряд специалистов в области личной безопасности советуют всегда помнить три основные правила: посягательство не должно быть малозначительным, посягательство уже началось и ещё не закончилось, посягательство должно быть явным, а не вымышленным. Что это значит?

При мнимой обороне общественно опасное посягательство фактически в реальности отсутствует и существует только в воображении потерпевшего, например П. увидел в метро своего знакомого С. и решил над ним подшутить - за спиной у С. дернуть его за портфель. Когда П. дернул С. за портфель, С. подумал, что по отношению к нему совершается попытка грабежа или кражи, и с разворота ударил П. по лицу, нанеся П. средней тяжести телесные повреждения.

При этом могут иметь следующие случаи.

1) когда субъектом допущена добросовестная ошибка относительно наличия общественно опасного посягательства и причиненный вред не вышел за пределы защиты, допустимые в условиях соответствующей необходимой (реальной) обороны;

2) когда субъектом допущена добросовестная ошибка относительно наличия общественно опасного посягательства, но причиненный вред превышает пределы защиты, допустимые в условиях соответствующей необходимой (реальной) обороны;

3) когда субъектом причинен вред под влиянием недобросовестной ошибки относительно наличия общественно опасного посягательства.

Однозначным и в теории уголовного права, и в правоприменительной практике является такой подход: мнимая оборона исключает уголовную ответственность за причиненный вред, когда сложившаяся обстановка давала достаточные основания субъекту считать, что имеет место реальное общественно опасное посягательство, и он не осознавал и не мог осознавать ошибочности своего предположения, а причиненный вред не превышает допустимые пределы обороны в условиях необходимой (реальной) обороны.

Пример:

М. был осужден за покушение на убийство. Как видно из материалов дела, в ходе предварительного следствия и в судебном заседании М. последовательно утверждал, что потерпевший, являясь авторитетом преступного мира города, занимался вымогательством денег у него и других лиц. Когда М. отказался платить, потерпевший заявил, что убьет его. После этого на М. и членов его семьи было совершено несколько покушений с применением огнестрельного оружия и взрывчатых веществ. Он обращался в правоохранительные органы, но никаких мер принято не было. Для самообороны М. приобрел пистолет.

В один из дней к М. домой приехали трое неизвестных и потребовали встретиться. Когда он вышел во двор, где был потерпевший, последний направился ему навстречу со словами "Ты покойник" и стал вынимать руку из кармана. Зная, что он всегда вооружен, воспринимая его действия как реальное нападение и опасаясь за свою жизнь, М. произвел в него прицельный выстрел, которым ранил его.

Данные показания М. были признаны достоверными, объективно согласующимися со всеми материалами дела.

На этом основании Президиум Верховного Суда РФ судебные решения в этой части отменил и дело прекратил за отсутствием состава преступления.

Какие обстоятельства допускают гражданину защиту с применением огнестрельного оружия?

Когда для обороняющегося существует опасность для жизни о чем я написал Выше: причинение вреда здоровью, создающего реальную угрозу для жизни обороняющегося или другого лица (например, ранения жизненно важных органов); применение способа посягательства, создающего реальную угрозу для жизни обороняющегося или другого лица (применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия, удушение, поджог и т.п.).

Непосредственная угроза применения насилия, опасного для жизни обороняющегося или другого лица, может выражаться, в частности, в высказываниях о намерении немедленно причинить обороняющемуся или другому лицу смерть или вред здоровью, опасный для жизни, демонстрации нападающим оружия или предметов, используемых в качестве оружия, взрывных устройств, если с учетом конкретной обстановки имелись основания опасаться осуществления этой угрозы.

В этих случаях правомерным будет применение огнестрельного оружия.

Вот пример:

Показания осужденного Соколова Г.В. и свидетеля О., из которых следует, что конфликт был спровоцирован П. вместе с которым находились М. и О., чтобы избежать конфликта они (Соколов и О.) ушли, но их стали преследовать П., М. и О. с палками в руках, в этот момент О. успел позвонить жене, попросил ее вызвать полицию, в связи с тем, что их преследуют и могут убить, П. М. и О. догнали их, и стали наносить удары палками, в ответ на эти действия, желая отразить удары, наносимые П. и его замахивания палкой, Соколов подобрал другую палку, которую выронил один из друзей потерпевшего, и стал защищаться ею, нанося удары Переломову.

Приведенные показания осужденного Соколова и свидетеля О. признаны судом надзорной инстанции достоверными, соответствующими другим доказательствам: заключению судебно-медицинского эксперта о количестве и локализации телесных повреждений у погибшего П., показаниям М. и О., участвовавшим в конфликте вместе с П., о том, что когда они (М. и О.) разбежались в стороны, то Переломов с палкой в руках набросился на Соколова, а тот стал отражать удары тоже палкой, заключению судебно-медицинского эксперта и показаниям в судебном заседании эксперта Ч. о наличии на теле Соколова телесных повреждений, характерных для самообороны, а также другим доказательствам, исследованным судом первой инстанции.

При этом президиум, признавая, что данные доказательства не получили надлежащей правовой оценки со стороны суда первой инстанции, пришел к выводу о том, что они в своей совокупности подтверждают доводы Соколова о совершении на него и О. общественно опасного посягательства со стороны П., и в обоснование этого вывода указал на то, что нападавшие на Соколова и О. были вооружены деревянными брусками, имевшими значительные габариты, количество нападавших (3 человека) превышало количество оборонявшихся (2 человека), тогда как последние не имели при себе каких-либо предметов для использования при защите, обороняясь лишь брусками, отобранными у нападавших, между нападением со стороны П. и действиями Соколова по отражению этого нападения не было разрыва во времени, а обнаруженные у Соколова телесные повреждения свидетельствуют о применении к нему насилия со стороны потерпевшего.

Совершенное на Соколова и О. общественно опасное посягательство расценено президиумом как представляющее опасность для их жизни и здоровья. Как отмечено в постановлении, подвергшиеся нападению Соколов и О. воспринимали угрозу их жизни и здоровью реальной, что подтверждается телефонным звонком О. жене с целью привлечь органы полиции к защите от нападавших.

Таким образом, президиум Ленинградского областного суда фактически признал, что общественно опасное посягательство со стороны П. было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося Соколова, при котором закон (часть 1 ст. 37 УК РФ) предоставляет обороняющемуся право на причинение посягающему лицу любого вреда.

Или: Ч. признана виновной в умышленном причинении смерти потерпевшему Б. Согласно приговору в момент совершения преступления Ч. находилась в квартире у своего знакомого Б., где они совместно распивали спиртные напитки, и Б. предложил осужденной вступить с ним в половую связь. В связи с ее отказом между ними возник конфликт, в ходе которого Б. нанес множественные удары Ч., после чего у нее из чувства мести за причиненные побои возник умысел на причинение ему смерти, реализуя который, она нанесла Б. кухонным ножом ранение груди слева, которое оценивается как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни. От полученного ранения Б. скончался, а осужденная скрылась с места совершения преступления. В обоснование своих выводов о виновности Ч. в предъявленном ей обвинении суд сослался на показания самой осужденной, показания потерпевшей, свидетелей, заключения экспертов, протоколы осмотров, другие доказательства.

Вместе с тем на основании приведенных в приговоре доказательств сделать однозначный вывод о том, что Ч. Умышленно причинила смерть Б. не при необходимой обороне или превышении ее пределов, не представляется возможным. Так, в заявлении о явке с повинной, а затем на предварительном следствии она утверждала, что ударила Б. ножом, когда последний стал агрессивен, намеревался ее изнасиловать, избивал и пытался задушить. В материалах дела отсутствуют показания Ч. о том, что "после действий Б. у нее из чувства мести к Б. за причиненные побои возник умысел на причинение ему смерти, реализуя который, она взяла со стола кухонный нож и, действуя умышленно, с целью причинения смерти Б. нанесла ему один удар ножом в грудную клетку", как это изложено в приговоре.

Ни на предварительном, ни на судебном следствии не были проверены утверждения Ч. о нанесении ею удара ножом Б. в ходе самообороны, несмотря на то, что при освидетельствовании у нее были обнаружены множественные кровоподтеки, ссадины, а также "следы от удушения" в области шеи. Допрошенная в качестве подозреваемой, она утверждала, что опасалась за свою жизнь в момент посягательства со стороны Б., так как он стал наносить ей сильные удары, она знает его давно и ей известно, что он судим за убийство. Кроме того, следствием и судом выяснялась возможность причинения Ч. ранения потерпевшему при изложенных ею обстоятельствах, а вопрос о возможности причинения им телесных повреждений Ч. при изложенных ею обстоятельствах не проверен. С учетом ее показаний надлежало выяснить вопросы о том, действовала ли Ч. в состоянии необходимой обороны или при превышении ее пределов, могли ли для нее наступить более тяжкие последствия в том случае, если бы Ч. не прекратила совершаемые в отношении ее действия со стороны потерпевшего, в том числе сдавливание ее шеи руками.

Или:

После первоначального конфликта Лузина А. с Р. 21.09.2001 г. С. предупредил Лузина А., чтобы тот не трогал Р. иначе этим обидит его. Когда Лузин А. нанес побои Р. 22.09.2001 г. в присутствии Ф. и Р. сообщил об этом С. и другим лицам, то они собрались все вместе и поехали целенаправленно поговорить - разобраться с Лузиным и Ф. Для Лузина А. и его товарищей, находившихся на привокзальной площади по личным, разным делам, приезд этой группы был неожиданным, большинство из них не знало о конфликте Лузина А. с Р., а, следовательно, и о цели их приезда.

Приехавшие сбили машиной С. все вышли из машин, напали на Лузина А., Ф. и др., подвергнув избиению Ф. и Лузина. К. с целью прекращения избиения произвел выстрел из ружья Ф., находившегося в машине, выстрел вверх. Но этим не предотвратил конфликт, а вызвал ответную реакцию - вооружение нападавших, производство выстрелов ими. Одним из выстрелов был ранен Лузин А.

Подвергнутый избиению, будучи раненным из огнестрельного оружия, Лузин А. поднял с асфальта утерянный кем-то в ходе конфликта пистолет и с целью самообороны стал производить выстрелы в направлении нападавших лиц. В результате производства выстрелов Лузиным А. были причинены огнестрельные ранения С. и К. После чего Лузин А. с места происшествия скрылся. Медицинскую помощь Лузин А. получил в г. Томске, опасаясь за собственную безопасность. Пистолет сдал правоохранительным органам через Ф.

Доводы жалоб потерпевшего К. и его защитника, так же как и доводы кассационного представления о том, что вывод суда о причинении Лузиным вреда здоровью С. и К. в состоянии необходимой обороны не основан на необходимой совокупности достоверных и достаточных доказательств, являются несостоятельными.

Выводы суда об обстоятельствах содеянного, вопреки доводам жалоб, основаны не только на показаниях подсудимого Лузина, но подтверждаются, также, изложенными в приговоре показаниями свидетелей: Л., Ф., Ф., Л. протоколами следственных действий, заключениями экспертов, другими, изложенными в приговоре доказательствами.

Доводы жалоб и автора представления о производстве Лузиным А. выстрелов прицельно в К. и С. рассматривались судом первой инстанции и получили оценку в приговоре.

Указанные выше доводы не противоречат выводам суда и показаниям подсудимого Лузина о том, что он производил выстрелы в нападавших, в сторону раздававшихся выстрелов.

Судом установлено, что нападение на Лузина А. группы лиц, среди которых находились С. и К. было для Лузина неожиданным. Избиение Лузина А. несколькими лицами из группы нападавших, причинение ему огнестрельного ранения, при отсутствии данных, свидетельствующих об окончании нападения, обоснованно расценивалось подсудимым как посягательство, угрожающее его жизни.

Учитывая, что Р., Г., Б., Ф., С., С., К., Б. все одновременно вышли из машин, все проявили агрессию в отношении Лузина, Ф. и других, что Лузина А. избивали несколько человек, суд пришел к правильному выводу о том, что у Лузина А.Г. были основания воспринимать нападение на него как групповое.

По смыслу закона при совершении посягательства группой лиц обороняющийся вправе применить к любому из нападавших такие меры защиты, которые определяются опасностью и характером действий этой группы.

Или:

Оправдывая Л. в совершении инкриминированных ему преступлений, суд признал установленным, что Л. ночью 28 сентября 2005 года прибыл по просьбе своего знакомого Р. в кафе "Ангел", управляющим которого Р. являлся. Р. рассказал ему, что находившиеся в кафе А., Б. и В.С. агрессивно вели себя, и пытались применить к нему, Р., физическую силу. Л. и Р. вооружились палками и намеревались отомстить этой группе лиц, для чего догнали последних у входа в парк, а затем направились и далее к автобусной остановке.

Когда Р. ушел, Л., как признал суд, прекратил преследование Б. и других лиц, и отказался от своего намерения "рассчитаться" с помощью палки с этой группой людей. Однако находившиеся в состоянии алкогольного опьянения А., Б. и В.С. стали уже преследовать убегавшего от них Л. При этом А. достал пистолет "ИЖ-71", незаконно находившийся у него при себе, и подбежал к Л. на расстояние около 2 метров, снял оружие с предохранителя, зарядил его, и стал наступать на Л., прицелившись в последнего. В этой ситуации Л. с целью защиты нанес несколько ударов палкой по руке А., в связи с чем А. выронил пистолет. Л., опередив Б., схватил пистолет и, имея достаточные основания реально опасаться за свою жизнь и здоровье, произвел из пистолета несколько выстрелов в Б. и В.С., которые через непродолжительное время скончались от массивной кровопотери, а Л. с места происшествия ушел.

Установив события так, как они изложены в приговоре, суд признал, что оценивает все эти обстоятельства показаниями лишь самих участников конфликта - Л., потерпевшего А. и свидетеля Р.

Как видно по делу, Л. виновным себя в умышленном убийстве потерпевших и в хищении оружия не признал, и пояснил, что, прибыв в кафе по просьбе Р., и, узнав, что находившиеся ночью в этом кафе А., В.С. и Б. неправильно повели себя по отношению к Р., пытаясь впоследствии "разобраться" с этой группой, оставшись после ухода Р. один, он, Л., увидел в ответ агрессивное поведение этих людей по отношению и к себе. В этот момент он уже оставил затею с помощью палки "разбираться" с этой группой людей, а осознал уже наличие серьезной опасности для своей жизни, поскольку тех было трое, а А. неожиданно для него, достал и пистолет, взвел его и направил оружие в сторону его, Л. В это же время нетрезвые Б. и В.С., двигаясь рядом с А., советовали А. стрелять в Л., в связи с чем он, Л., защищая свою жизнь, ударил несколько раз А. палкой по руке, тот выронил пистолет, и в данной ситуации он, Л., понимая, что его жизни угрожает реальная опасность, опередив других лиц, схватил пистолет, и произвел подряд несколько выстрелов, ни в кого не целясь. В результате чего Б. и В.С. упали на землю, а он, Л., убежал.

Доводы, изложенные в кассационном представлении и жалобе потерпевшей о том, что суд установил фактические обстоятельства происшедшего только по показаниям Л. и не учел показания потерпевшего А., - нельзя признать обоснованными.

Суд дал оценку всем показаниям А. как на предварительном следствии, так и в судебном заседании и признал, что показания потерпевшего А. в судебном заседании не только не подтверждают предъявленное Л. обвинение, но и прямо опровергают его.

По утверждению А., конфликт в кафе с Р. и его друзьями имел место, при себе А. имел служебный пистолет, поскольку являлся сотрудником частного охранного предприятия, и носил его в этот вечер незаконно, поскольку в служебной командировке не находился, а был со знакомыми ему лицами в ресторане, где распивал спиртные напитки. Из показаний А. также усматривается, что вначале они видели, как Л. на остановке вел себя агрессивно, был с палкой в руке, но затем Л. прекратил движение в сторону его, А., В.С. и Б. и стал отбегать от них в сторону входа в парк. В этой ситуации он, А., а затем и В.С. с Б. побежали за Л. и во время указанного преследования он, А., на ходу извлек пистолет "ИЖ-71", и когда Л. остановился и повернулся лицом к приближавшимся к нему В.С., Б. и А., он, А., снял пистолет с предохранителя, и с расстояния около 2 метров направил его в верхнюю часть туловища Л. Л. вначале отступал от него, а затем нанес ему несколько ударов палкой по вооруженной руке и туловищу. От этих ударов он, А., уронил пистолет на асфальт и упал сам, после чего он услышал выстрелы.

Оценив показания потерпевшего А., суд пришел к убеждению о том, что они в полной мере подтверждают доводы Л. о его необходимой обороне со стороны трех лиц, находившихся в нетрезвом состоянии, физически крепких, как обоснованно указал суд в приговоре, поскольку как видно из материалов дела, А., Б. и В.С. являлись профессиональными охранниками, а в прошлом проходили службу в подразделениях специального назначения.

Оценивая доказательства по делу, суд посчитал, что, вооружаясь палками, разыскивая, а затем и преследуя убегавшего Б., Л. и Р. действовали неправомерно, однако в то время, когда Б., А. и В.С. объединились в одну группу, Р. ушел, остался один Л., ситуация на месте происшествия существенно изменилась. Преследуя уже убегавшего Л., потерпевшие уже сами фактически нападали на последнего, а, применяя огнестрельное оружие, готовя его к стрельбе в сторону Л., для последнего создалась, как обоснованно признал суд в приговоре, реальная угроза, опасная для жизни и здоровья и у Л. возникло предусмотренное статья 37 часть 1 УК РФ право на необходимую оборону и защиту своей жизни.