А ещё на нём супружеский долг за три года

Конвенции, уничтожающие право на личную жизнь

Подгоняя российское законодательство под международные нормы, наши законодатели сплошь и рядом забывают растолковать населению ключевые понятия и концепции, на которых они основываются.

О том, как повлияли на семейную жизнь в разных странах международные Конвенции о правах женщин и детей, предложенные ООН, рассказывает проф. Стивен Баскервиль (США).

Сегодня под лозунгом борьбы за права человека нас агитируют за сомнительные социальные программы и присваивают себе моральное право учить другие страны, как надо заботиться о гражданах и на что тратить бюджет. Последние нововведения в этой сфере позволяют клеймить «нарушителями прав человека» уже не только представителей власти, но и частных лиц. «Борьбой за права человека», как ни парадоксально это звучит, оправдывают даже отмену предусмотренной законом правовой защиты и лишение свободы без суда. Борцы за права человека теперь берут на себя право надзирать за тем, как живут и чем занимаются в своих собственных жилищах частные лица, и, если им что-то не понравилось, привлекать тех к уголовной ответственности (…)

Определение прав человека, которое дают феминистки, ставит традиционное понимание этого термина с ног на голову, и тем самым подрывает основы и принципы, веками защищавшие традиционные права. Феминистки не только не пытаются оградить частное лицо от вмешательства в его жизнь со стороны государства, но и стремятся создать систему, в которой ежеминутное такое вмешательство было бы всецело оправдано, систему, построенную на фундаментальном отрицании различия между общественным и частным или самого факта существования неподконтрольной государству личной жизни. Главной мишенью их атак являются семья и право на неприкосновенность личной жизни. (..)

Более поздние конвенции, выделяющие в качестве предполагаемых жертв насилия конкретные группы населения – в данном случае, женщин и детей – практически свели на нет якобы «всеобщие» гарантии прав семьи. Оба этих соглашения были делом рук небольшой группы идеологов, и очевидно, что многие государства подписали их, вовсе не собираясь обеспечивать соблюдение содержащихся в них условий (которые сами же, по большей части, и игнорируют). И всё же, принятие этих соглашений возымело далеко идущие последствия. Они подрывают авторитет любого традиционно обладавшего властью института, от семьи и родителей до суверенитета подписавших их стран (…)

Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (CEDAW; UN General Assembly 1979) превратила механизм международных соглашений в орудие социальной инженерии.

Сама Конвенция …применяет расширительный подход к толкованию понятия «дискриминация» и настаивает, что даже «частные» лица должны нести наказание, если они «дискриминируют» кого-то в личном общении.

«Согласно Конвенции, государство должно надзирать и корректировать даже поведение граждан в их личной жизни – например, то, как супруги разделяют между собой домашние обязанности и воспитание детей», – пишет Кристина Хофф Соммерс (2010a, 5).

«Надзорный комитет ООН регулярно отчитывает страны вроде Дании, Норвегии и Исландии за то, что их правительствам вновь не удаётся помешать женщинам взять на себя уход за ребёнком» (Hoff Sommers 2010b). Таким образом, теперь уже не только государства, но и частных лиц можно обвинить в нарушении прав человека лишь за то, как те распределяют домашние обязанности, или за любой иной аспект их поведения в личной жизни и частном общении.

Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин также контролирует содержание не только школьной программы, но и «семейного образования», того, чему родители учат детей у себя дома.

«Конвенция запрещает вводить различия между ролью матери и отца и учить детей традиционному пониманию семьи, – подмечает один исследователь. – Детей нужно учить тому, что с двумя мамами или двумя папами можно жить ничуть не хуже, чем просто с папой и мамой, и любой намёк на обратное может расцениваться как дискриминация женщин» (Estrada 2009).

Успешно переведя подобные вопросы в категорию «прав человека» и «дискриминации», чиновники ООН теперь могут принимать постановления о необходимости остановить подобную дискриминацию – без оглядки на то, выполнимы ли они, во сколько и кому обойдётся их выполнение, и даже не противоречат ли они друг другу.

Так, Комитет одновременно требует легализовать проституцию и ввести уголовную ответственность для посредников и клиентов. …

Если религиозные правила, традиции и обычаи страны противоречат тому, как представляют себе права женщин чиновники Комитета, правительство этой страны должно подсуетиться и найти себе какие-нибудь другие религиозные правила, традиции и обычаи.

Тот факт, что придерживающиеся католических взглядов граждане Ирландии в ходе нескольких референдумов отвергали предложение о легализации в стране абортов, по-видимому, означает, что необходимо ввести ограничение на то, как можно голосовать, а как нельзя: "Влияние Церкви чувствуется не только в отношении к женщинам и в гендерных стереотипах населения, но и в политическом курсе правительства Ирландии".

Члены Комитета по соблюдению Конвенции недавно рекомендовали запустить в Испании всеобщую «программу мероприятий в целях повышения степени осведомленности о недопустимости гендерных ролей в семье»; призвали власти Финляндии «пропагандировать равное участие мужчин и женщин в домашних и семейных заботах»; поручили правительству Словакии «ориентировать мужчин на равное участие в семейных заботах и обязательствах»; потребовали от представителей Лихтенштейна объяснений о проекте «Дня отцов» и напомнили, что те должны «ликвидировать гендерные стереотипы» (Hoff Sommers 2010, 16-17).

(По материалам сайта http://www.familypolicy.ru/)

https://cont.ws/@denys/359874