Киднепинг

Эта история давно уже за рамками приватности. О ней информирует сайт "STOPкиднеппинг", ее обсуждают эксперты совета при детском омбудсмене и Общественной палаты РФ. Тем временем Марик, которого мама считает заложником, в свои неполные пять лет научился прятаться в разных квартирах и уходить от погони. Не сам, конечно, - с помощью папы, дяди и дедушки.

День выхода из роддома в их жизни был самым безмятежным. Фото: Из архива Татьяны КолибердаДень выхода из роддома в их жизни был самым безмятежным. Фото: Из архива Татьяны Колиберда День выхода из роддома в их жизни был самым безмятежным.

Не было у страхов никаких оснований

Еще недавно они жили в Москве. Фотоальбом о той поре Татьяна Колиберда разбила на главки: "Ты уже держишь головку", "Учишься ходить", "Любимая гречка с огурцом из бабушкиного парника", "Помогаешь пасти черепашку Мотю", "Ты спас котенка. Горжусь", "Моя любовь", "Моя звезда"...

Должников по алиментам разрешили признавать пропавшими без вести

-Казалось, все наладится, - вспоминает теперь. - Прежняя раздражительность Максима на якобы враждебный мир, мысли о том, что за ним кто-то следит, навязчивые мечты о власти, приступы одиночества или гнева на мое "непослушание" вроде забылись. Да ведь и не было у тех страхов никаких оснований. Я после МГУ в газете работала, он, выпускник стройуниверситета, фирму создал. Мои родители подарили "однушку", сын родился - двухкомнатную. Но приехавший из Красноярска свекор, Александр Геннадьевич, потребовал разменять квартиру на меньшую и "долю Максима" отдать деньгами. Муж вновь стал агрессивным. Домашние иконки переворачивал. Крестить малыша в православной церкви запретил. В ярости мог толкнуть: "Я тут главный, ты должна служить моей семье!". Маркуша в садике жаловался: "Папа бьет". Однажды поставил меня на колени в угол, схватил ребенка, и уже из другой комнаты (видео, снятое сквозь щелку, нет сил пересматривать) грянуло: "Мамочка, спаси!".

"Вижу малыша на заднем сиденье"

Наскоро перебравшись под родительский кров, общению с Марком не препятствовала. Когда в садике малыш подхватил пневмонию, и Максим примчался с больничным - "в стационаре с ним сам полежу" - спорить не стала. Была рядом, оставляя их вдвоем только на ночь. Надеялась: "Невзгоды отступят".

После поправки, девятого декабря муж повел мальчика в бассейн. За полночь прислал сообщение: "Поспит у меня". Через неделю чудом дозвонившиеся до него полицейские услышат: "Мы в подмосковном санатории". Проверят - ложь. Объявят в розыск. Наконец, успокоят: живы, находятся в Красноярске, фото прилагается.

И началась война. Максим, известив столичные инстанции о "жестоком обращении матери к сыну", обратился в суд с просьбой расторгнуть брак. Таня, подавшая встречный иск, полетела в Сибирь.

Муж вновь стал агрессивным. Домашние иконки переворачивал. Крестить малыша в православной церкви запретил. В ярости мог толкнуть: "Я тут главный, ты должна служить моей семье!"

Весь лютый январь носилась по юристам, расклеивала снимки Марка, выясняла адреса, где он мог оказаться. Телефон Максима молчал, двери квартир его отца и старшего брата не открывались, зато соседи поили компотом, а у нанятого частного сыщика появились добровольные помощники. Они и заметили мужчину с похожим мальчиком, направлявшихся от праворульной "Тойоты" к дому. До утра от подъезда глаз не отвели, однако машина исчезла. "Может, через чердак другим парадным спустились?" - предположили местные.

Житель Кузбасса уволился с работы, чтобы не платить алименты.

Записанный номер передали по цепи, и вскоре "застучал" СМС-телеграф: "Паркуется у киоска. Купил два свертка", "Стоит у какой-то конторы", "Отправился в банк", "Вижу малыша на заднем сиденье!"...

Три месяца назад Центральный суд Красноярска, определив порядок общения отца с сыном до окончания разбирательств, обязал передать ребенка матери. С тех пор вердикт, который "подлежит немедленному исполнению, обжалованию не подлежит", остается, по сути, проигнорированным.

Пристав-исполнитель Евгения Соколова мое телефонное "здравствуйте" пресекла на корню: "Российская газета"? До свидания!". В краевом управлении ФССП все-таки пояснили: "От исполнения законных требований Максим уклоняется. Составлены протоколы об административном правонарушении. Пристав обратился в суд за разъяснением, имеет ли он право войти в жилое помещение".

Схватка на парковом острове - недетское кино

Каждый сюжет волонтерского видеосериала - драма: безуспешные переговоры, безутешные штурмы железных засовов. Схватку на парковом острове, где Таня впервые после разлуки увидела Марка на самокате, восстанавливать особенно тяжело.

Вот они с распростертыми объятиями летят друг к другу, но сына хватает в охапку папа и тащит к машине. Двери заблокировать не успевает. Таня умудряется вскочить на соседнее кресло и погладить ножку ребенка. "Не бей его!", - кричит Максим. И тут же - в трубку: "На меня напали!".

Дальше - по нарастающей. Быстрый приезд отца и старшего брата Саши. Таран машины, доставившей Таню, потом - водителя, заброшенного на капот. Случайные свидетели в шоке фиксируют, как Максим перетаскивает Марка в другое авто и срывается с места, как мощный Александр отшвыривает Таню, которая, защищаясь, пшикает в его сторону из аэрозольного баллончика "Антизверь".