Латинская система определения международной подсудности на примере Франции, Бельгии, Италии.

Как известно в латинской системе права исходным принципом при решении вопросов международной подсудности выступает закон гражданства сторон.

Во Французском ГК установлено: «Иностранец, даже не проживающий во Франции, может быть вызван во французские суды по поводу неисполнения обязательств, заключенных им во Франции с французом; он может быть привлечен к суду Франции по поводу обязательств, заключенных им за границей с французами» (ст. 14). «Француз может быть привлечен к суду Франции по поводу обязательств, заключенных им за границей, даже с иностранцем» (ст. 15). При применении ст. 14 и 15 ФГК на практике не имеет значения отсутствие у ответчика французского домицилия. Французский ГПК в ст. 48 закрепляет норму, согласно которой любая оговорка, которая прямо или косвенно нарушает правила территориальной подсудности, рассматривается как ненаписанная, за исключением случаев, когда она является результатом соглашения между лицами, действовавшими в качестве коммерсантов, и ясно выражена в обязательстве. Дерогационные соглашения, изменяющие международную подсудность, допускаются, если это не нарушает императивных норм о компетенции французских судов и относится к спорам, связанным с иностранным правопорядком. Широкое признание дерогационных соглашений связано с тем, что французская практика рассматривает нормы ст. 14 и 15 ФГК как привилегию, установленную в интересах французских граждан. Отказ от привилегии возможен в порядке волеизъявления заинтересованных лиц.

Французский кассационный суд признает компетенцию французского суда в разрешении дел по существу в отношении иностранцев, которые в силу своего проживания на территории Франции не имеют возможности предъявить иск в другом суде.

Так, например, Кассационный суд 1-й гражданской палаты Франции, рассмотрев в рамках открытого слушания от 23 мая 2006 г. дело N° 04-12777, вынес следующее судебное постановление в ответ на обжалуемый судебный акт. Ввиду того, что г-жа Х. ходатайствовала об экзекватуре во Франции судебного решения, вынесенного 16 апреля 1996 г. судом первой инстанции Республики и кантона Женевы, который отменил, по причине нарушений при оформлении согласия, брак, заключенный г-жой Х… с г-ном Y... 15 октября 1993 г. Также ввиду того, что г-н Y. обвиняет обжалуемое постановление (г. Пуатье, 10 декабря 2002 г.), оставившее без изменений решение предыдущего суда, в том, что оно объявляет судебное решение подлежащим экзекватуре во Франции; в то время как, согласно доводу обжалования, Апелляционный суд, отказавшись признать исключительную компетенцию французского суда, при том, что французский ответчик не отказался от своей привилегии выбора юрисдикции и что никакое международное соглашение, которое могло этому помешать, не применялось к данному делу, суд нарушил статью 15 Гражданского кодекса; Вместе с тем, принимая во внимание, что статья 15 Гражданского кодекса признает только факультативную компетенцию французской юрисдикции, которая не в состоянии исключить непрямую компетенцию иностранного суда, тогда как спор характерным образом связан с государством, чей суд рассматривал дело и при выборе юрисдикции не было допущено нарушений; а также принимая во внимание те факты, что оба участника процесса родились в Швейцарии, зарегистрировали свой брак в этой стране, заключив при этом брачный контракт, регулируемый швейцарским законодательством и поселились в этой стране после брака, Апелляционный суд, обоснованно решил, что поскольку при направлении искового заявления на рассмотрение в иностранный суд отсутствовали какие-либо нарушения, последний являлся компетентным судом; откуда следует, что довод обжалования не обоснован; исходя из этих мотивов ходатайство об обжаловании отклонено.

Еще один пример. Кассационный суд 1-й гражданской палаты рассмотрев дело от 22 мая 2007 г. N° 04-14716 отклонил жалобу. Ввиду того, что французская компания Fercomеtal поставила алжирской компании COPROS 4900 тонн круглых бетонных изделий, погруженных в Одессе (Украина) на корабль M/V Rentov, следовавший в Алжир; что за первую часть поставки была произведена оплата, а оставшаяся часть на общую сумму 612 751,36 американских долларов, прибыла в порт Алжир 2 февраля 1999 г., была выгружена с корабля, оформлена в таможне и вывезена заказчиком без оплаты ее стоимости; считая, что местный банк развития (BDL), с официальным адресом регистрации в Алжире, оформивший эту импортную операцию, несет за это вину, компания Fercomеtal подала иск против компании банка для рассмотрения дела в торговом суде г. Парижа 15 мая 2000 г. с целью установления ответственности банка и возмещения причиненного ей ущерба; что компания-ответчик заявила об отсутствии необходимой компетенции суда (принцип исключения некомпетентной юрисдикции). По первому доводу обжалования: Учитывая, что компания банка BDL выражает претензию к обжалуемому постановлению (Париж, 28 января 2004 г.), в том, что суд отклонил принцип исключения некомпетентной юрисдикции в отношении судов французской юрисдикции при рассмотрении довода обжалования, который ссылается на несоблюдение алжирского законодательства по импортным операциям в то время как, согласно доводу обжалования, Апелляционный суд не мог отклонить этот принцип, выдвигаемый банком BDL к французским судам, без объяснения: в чем заключалась какая-либо ответственность банка, даже если она была преступной по отношению к компании Fercomеtal - иностранного экспортера, и ссылаясь на сомнительные ошибки, допущенные при осуществлении роли банка - законного посредника, компания которого была образована и управлялась согласно алжирским правовым нормам, установленным исключительно в целях соблюдения алжирского законодательства в области внешней торговли и валютно-обменных операций, регулируя отношения между официально зарегистрированным банком-посредником и компанией-импортером в Алжире; поэтому судебное решение не имеет под собой законной базы по отношению к статье 14 Гражданского кодекса; Вместе с тем, ввиду того, что статья 14 Гражданского кодекса предоставляет французскому истцу простую возможность, но не вводит ему в обязанность обращаться в суд определенной компетенции, пользующийся исключительным правом непрямой компетенции иностранного суда, в который уже поступил иск на рассмотрение дела и при выборе которого не было допущено нарушений; тогда как из констатации фактов вытекало, что Fercomеtal была французской компанией и что никакой иностранный суд не был привлечен к рассмотрению иска, Апелляционный суд правомерно решил, что французская юрисдикция была компетентной для применения указанной статьи; что довод обжалования не является обоснованным; исходя из этих мотивов: суд отклонил ходатайство об обжаловании.

Таким образом, французская судебная практика демонстрирует своеобразный отход от применения принципа гражданства гражданства сторон при определении международной подсудности.

Теперь рассмотрим определение как решает вопрос международной подсудности итальянский законодатель. В ст. 28 ГПК Италии прямо указывается, что по соглашению сторон может изменяться территориальная подсудность дел, за исключением споров, предусмотренных п. п. 1 - 3, 5 ст. 70 ГПК (речь идет об исках, предъявляемых прокурором), дел, связанных с исполнительным производством (ст. 474 ГПК), исков в защиту владения, а также дел в тех случаях, когда закон прямо исключает возможность изменения подсудности соглашением сторон (например, в силу ст. ст. 661, 747, 825 Закона о несостоятельности).

Согласно ст. 3 Закона 1995 г. № 218 «Реформа итальянской системы международного частного права»: Итальянская юрисдикция признается существующей в случае, когда ответчик имеет место жительства или место пребывания в Италии либо когда он имеет в Италии представителя, уполномоченного представлять его в суде, а также в других случаях, предусмотренных законом. Юрисдикция признается существующей также на основе критериев, установленных в разделах 2, 3 и 4 Титула II Конвенции о юрисдикции и о признании и исполнении судебных решений по гражданским и торговым делам и в протоколе к ней, подписанных в Брюсселе 27 сентября 1968 г. и введенных в действие Законом № 804 от 21 июня 1971 г., с учетом последующих поправок, имеющих силу для Италии, даже если ответчик не имеет места жительства на территории договаривающегося государства, применительно к вопросам, находящимся в сфере применения указанной Конвенции. В отношении других вопросов юрисдикция признается существующей также на основе критериев, установленных в отношении территориальной подсудности. (Закон 1995 г. № 218 «Реформа итальянской системы международного частного права»). Ст. 4 Закона Италии о реформе МЧП предусматривает возможность заключения соглашения о выборе подсудности между сторонами: “в случае, когда юрисдикция не может быть признана существующей, она тем не менее существует, если стороны признали ее посредством соглашения, выполненного в письменной форме, либо если ответчик принял участие в процессе без ссылки на отсутствие юрисдикции при совершении первого действия по своей защите”. Итальянская юрисдикция может быть исключена в пользу иностранного суда или арбитра, если соглашение об этом выполнено в письменной форме и дело касается прав, способных подлежать отчуждению. Исключение не имеет силы, если судья или назначенные арбитры откажутся от юрисдикции либо по какой-либо причине не могут принять дело к производству.

Таким образом, Италия также отошла от применения принципа гражданства сторон при определении международной подсудности.

Согласно положениям Закона Бельгии от 16 июля 2004 г. «О Кодексе международного частного права»: судебные органы Бельгии обладают компетенцией в том случае, если на момент подачи заявления, ответчик проживает или имеет обычное место нахождения на территории Бельгии. Бельгийские суды так же компетентны рассматривать исковые заявления, касающиеся функционирования подразделения юридического лица, даже если такое юридическое лицо не имеет на территории Бельгии ни местонахождения, установленного уставными документами, ни обычного места нахождения, если это подразделение будет находиться на территории Бельгии во время предъявления иска.

• Когда стороны по вопросам, в отношении которых они, в соответствии с бельгийским правом, могут свободно распоряжаться своими правами, пришли к действительному соглашению использовать юрисдикцию бельгийских судов или передать бельгийскому суду рассмотрение спора, который возник или может возникнуть в связи с правоотношением, то эти суды или суд будут обладать исключительной юрисдикцией.

• Бельгийский суд, в который явился ответчик, компетентен рассматривать иск, поданный против него, за исключением случая, когда такая явка имеет своей целью оспорить компетенцию.

Суд может, признать себя некомпетентным, если из совокупности обстоятельств следует отсутствие существенной связи спора с Бельгией.

• Если по делам, по которым стороны согласно бельгийскому праву могут свободно распоряжаться своими правами, стороны определенно согласились использовать юрисдикцию иностранных судов или передать иностранному суду рассмотрение спора, который возник или может возникнуть в связи с правоотношением; и дело рассматривается бельгийским судом, последний может прекратить его рассмотрение, кроме случая, когда он убежден в том, что иностранное решение не будет принято и исполнено в Бельгии и случая, когда бельгийские суды обладают юрисдикцией

• Бельгийские суды обладают исключительной юрисдикцией, когда дело имеет тесную связь с Бельгией и рассмотрение его за границей представляется невозможным или когда является безосновательным требовать, чтобы иск был подан за границей. Суд определяет наличие у него международной юрисдикции по своему собственному усмотрению.

Можно сказать, что Бельгийский законодатель, следуя англо-американскому образцу, отошел от принципа гражданства сторон при определении международной подсудности в пользу такого «каучукового» принципа как тесная связь и усмотрение суда.

Говоря об определении международной подсудности в европейских странах нельзя не упомянуть Регламент ЕС N 44/2001 (Брюссель I). Основной принцип определения международной подсудности закреплённый в нем - домицилий сторон. Главный критерий - постоянное место нахождения ответчика (общая подсудность). Такая подсудность должна быть всегда возможна, за исключением четко определенных случаев, когда другой критерий подсудности объясняется природой спора или автономией сторон (п. 10 Преамбулы). В сфере исключительной подсудности Брюссель I предусматривает, что некоторые категории дел подсудны судебному органу только данного государства. Это положение применяется вне зависимости от места жительства (места нахождения) лица по причине особой природы спора. Статья 22 определяет следующие критерии установления исключительной подсудности: - в области вещных прав на недвижимое имущество или аренды недвижимого имущества - суды того государства-участника, в котором находится имущество;-в области действительности, ничтожности или ликвидации компаний или юридических лиц, имеющих свое местонахождение на территории одного из государств-участников, или действительности решений их органов - суды такого государства-участника; - в области действительности записей в публичных реестрах - суды государства-участника, на территории которого ведутся такие реестры; - в области регистрации или действительности патентов, торговых марок, промышленных моделей и других аналогичных прав, которые требуют заявки о регистрации или выдачи патента, - судебные учреждения государства-участника, на территории которого была подана заявка о регистрации или патентовании или состоялась регистрация; - в области исполнения решений - суды государства-участника, в котором находится место исполнения. Нормы Брюссель I нейтрализовали исключительную подсудность, предусмотренную национальными законодательствами стран-участниц, и установили собственные нормы императивной подсудности. Установленные в Регламенте правила заменяют соответствующие нормы внутреннего права государств-членов, в том числе их исключительную подсудность (разд. 6). Брюссель I содержит правила, регулирующие договорную подсудность (ст. 23). В Преамбуле подчеркивается роль автономии воли по вопросам выбора подсудности. Статья 23 устанавливает, что подсудность, оговариваемая соглашением сторон, "является исключительной, если только сторонами не установлено иное". Однако это положение не затрагивает договор страхования, потребительский и трудовой договоры, применительно к которым в вопросе определения компетентного суда предусмотрена ограниченная автономия воли, если Регламентом не предусмотрена исключительная компетенция других судов. Особым образом регламентируются соглашения о подсудности для дел с участием страхователя, держателя полиса или выгодоприобретателя по договору страхования (ст. 13,14); дел из договоров с участием потребителя (ст. 17); дел из трудовых соглашений с участием работника (ст. 21).

Брюссель I не предъявляет никаких требований, что должна быть какая-либо объективная связь между отношением, из которого возник спор, и страной суда, его рассматривающего. Статья 23 применяется даже в том случае, если только истец домицилирован в государстве-участнике; но не применяется в тех случаях, когда выбран суд государства, не являющегося участником Регламента. Хотя обычно соглашение о подсудности является одним из положений договора, соответствующее положение в уставе компании также будет рассматриваться как соглашение в целях ст. 23. Наличие прямого обозначения места рассмотрения спора необязательно; оговорка о подсудности в транспортной накладной, косвенно ссылающаяся на него (указанием о подсудности споров суду по месту основного осуществления деятельности перевозчика), будет действительной. Чтобы быть действительным, соглашение о подсудности должно отвечать одному из альтернативных формальных требований: (а) быть в письменной форме либо подтверждаться письменным свидетельством; или (Ь) соответствовать форме, установленной обычной практикой отношений между сторонами; или (с) быть в форме, соответствующей практике международной торговли и коммерческих отношений, о которой стороны знали или должны были знать и которая широко известна и часто применяется контрагентами по тому же виду договоров.

Даже если ни одна из сторон не домицилирована в государстве-участнике, соглашение о подсудности, соответствующее всем остальным требованиям ст. 23, воспрещает суду какого-либо государства, за исключением оговоренного в соглашении, устанавливать юрисдикцию над отношениями сторон, если только указанный в соглашении суд не отклонит его.

Однако, 10 января 2015 г. вступил в силу новый Регламент Европейского союза N 1215/2012 "О юрисдикции, признании и исполнении судебных решений по гражданским и коммерческим делам" (далее - Регламент), заменивший ранее действовавший Регламент с аналогичным названием N 44/2001 (далее - Регламент N 44/2001). Ранее п. 1 ст. 23 Регламента N 44/2001 распространял свое действие только на те соглашения, в которых одна или несколько сторон, заключивших соглашение, имели постоянное место нахождения в государстве - члене ЕС. Таким образом, домицилий сторон был единственным критерием при решении вопроса о применении ст. 23 Регламента. Это создавало ситуацию, при которой один и тот же суд был вынужден применять к соглашениям разные правовые нормы в зависимости от домицилия лиц, участвующих в споре. Новый Регламент (ст. 25) распространяется на любые соглашения, в которых суд (или суды) государства - члена ЕС (или государств - членов ЕС) назван сторонами в качестве компетентного для рассмотрения споров из определенного правоотношения, возникших (или способных возникнуть в будущем) вне зависимости от домицилия сторон соглашения. (Статья 25 Регламента N 1215/2012 устанавливает следующее: "В том случае, когда стороны вне зависимости от места их домициля заключают соглашение о том, что суды определенного государства - члена ЕС обладают юрисдикцией по рассмотрению споров, возникших или способных возникнуть из определенных правоотношений, такой суд или суды имеют юрисдикцию в соответствующих случаях, если только такое соглашение не является ничтожным или заключенным не в соответствии с законодательством этого государства - члена ЕС. В таком случае суд обладает исключительной юрисдикцией, если только стороны не договорились об ином ".

Новый Регламент также устанавливает, что на соглашения, устанавливающие юрисдикцию судов третьего государства, не распространяются положения Регламента, устанавливающие специальные процессуальные последствия обращения в несогласованный форум в обход соглашения (ст. 31) .

(Статья 31 Регламента N 1215/2012: " (2) Если суд государства - члена ЕС, имеющий исключительную юрисдикцию в соответствии с соглашением о международной подсудности, принимает дело к рассмотрению, любой суд государства - члена ЕС приостанавливает рассмотрение дела, пока указанный суд не примет решение об отсутствии у себя компетенции в соответствии с соглашением. (3) Если суд, указанный в соглашении о международной подсудности, выносит решение о наличии юрисдикции в соответствии с соглашением, суд другого государства - члена ЕС выносит решение об отсутствии у себя юрисдикции в пользу указанного суда"). Таким образом, новый Регламент устанавливает обязанность любого суда ЕС, не указанного в соглашении, приостановить рассмотрение дела до тех пор, пока суд, указанный в соглашении, не примет решение об отсутствии у себя компетенции. Таким образом, "несогласованный суд" обязан приостановить производство вне зависимости от того, первым или вторым он принял дело к рассмотрению, при условии что дело уже принято к рассмотрению в суде ЕС, указанном в соглашении. Статья имеет своей целью пресечение недобросовестных действий по затягиванию судебного процесса с помощью обращения в некомпетентный форум в обход соглашения.

При разработке Регламента неоднократно обсуждалась проблема, условно названная в литературе как "итальянская торпеда" (Italian torpedo). Появление указанного феномена стало следствием строгого толкования и применения ст. 27 Регламента N 44/2001, устанавливавшей процессуальные последствия предъявления тождественного иска в иной форум (lis alibi pendens).

Как видно из положений ранее действовавшей ст. 27 Регламента N 44/2001, она устанавливала приоритет суда, который первым принял иск к рассмотрению (first-come first-served rule). При этом Регламент не предусматривал каких-либо исключений из данного правила, даже в случае наличия между сторонами соглашения. Таким образом, first-come first-served rule на практике имело преимущество перед заключенным соглашением. Такое регулирование вынуждало добросовестную сторону "бежать" с иском в суд первой в соответствии с соглашением в целях недопущения ситуации, когда недобросовестный контрагент уже обратился с иным иском в несогласованный форум исключительно в целях затягивания судебного процесса и увеличения издержек на рассмотрение вопроса о компетенции суда, о действительности соглашения. Ранее существовавшее регулирование приводило к злоупотреблениям со стороны тех контрагентов, которые не были заинтересованы в рассмотрении спора судом, к исключительной компетенции которого стороны отнесли данный спор.

С учетом сказанного выше изменения закрепленные в новом Регламенте изменения в целом следует оценить положительно, поскольку ст. 31 закрепила важное исключение из first-come first-served rule.

Кроме того, Регламент препятствует появлению ситуации, при которой недобросовестная сторона первой обращается в некомпетентный форум в обход соглашения, заведомо зная, что в соответствии с коллизионным регулированием и нормами применимого права данного государства соглашение будет признано недействительным. Ввиду этого спор будет рассмотрен несогласованным судом по существу.

Таким образом, при рассмотрении определения подсудности в странах латинской системы права прослеживается отход от принципа гражданства сторон, а также стремление к унификации внутреннего законодательства в соответствии с нормами Европейского Союза.