Кто заменял коллекторов в СССР

В двадцатых годах прошлого века экономика и законодательная база молодого государства СССР еще только формировались. В это время еще не существовало законов, которые могли бы взыскать с должника всю сумму долга.

Даже по судам не взыскивали

На заре советской власти кредитование населения и организаций часто велось бессистемно и нередко оборачивалось «невозвратными долгами». Ульяновская газета «Пролетарский путь» в 1924 году писала, что Губсельпром и Губсоюз понабрали кредитов, плохо расплачиваются по ним и вообще тратят кредитные деньги не по назначению. По сообщению издания, банк предупреждал о санкциях, но увещевания на заемщиков не действовали.

О проблеме невозврата заемных средств говорил в 1925 году первый секретарь ЦК Азербайджана Левон Мирзоян — на тот момент задолженность Госбанка по кредитам составила почти треть от всей суммы выданных денег. Механизмы взыскания средств не работали: после подачи на заемщика в суд и принятия решения о наложения ареста на имущество должника исполнитель приступал к своей работе, но на этом все и заканчивалось — результата не было.

Тогдашняя статья 271 ГПК РСФСР изобиловала столькими пунктами исключения имущества, запрещенного для изъятия при взыскании долга, что у должника фактически нечего было арестовывать. На протяжении ряда лет перечень «запретных вещей» в этой статье еще и расширялся. Часто выходило так, что по отпущенным кредитам фактически нечем было расплачиваться — как докладывал секретарь ЦК ВКП (б) Вячеслав Молотов, в Поволжье и на Северном Кавказе заемщики чаще всего оказывались неплатежеспособными — с них попросту нечего было взыскивать.

В 1924 году был издан декрет ВЦИКа и Совнаркома, родственный сегодняшним судебным приказам — для подачи в суд достаточно было бумаги, убедительно доказывающей правоту взыскателя. «Еженедельник советской юстиции» тех лет писал, насколько трудно «на местах» проходило взыскание задолженностей — взыскатели на практике «спотыкались» опять-таки о пресловутую статью 271 ГПК РСФСР.

Судя по архивным документам, взысканием по исполнительным листам в двадцатых годах занимались сотрудники НКВД, и нередко весьма неудачно. Руководитель Ульяновского управления наркомата внутренних дел сетовал на то, что подобная работа ведется крайне плохо — некоторые заемщики вовсе отказываются платить, и с ними ничего нельзя поделать.

Ситуация кардинально изменилась с принятием Народным Комиссариатом финансов РСФСР в 1929 году распоряжения о том, что допускается досрочно взыскивать ссуды с кулаков и зажиточных крестьян. При желании в эту категорию можно было записать кого угодно. Распоряжение в конечном итоге приравняло неуплату долгов к преступлению. Столь радикальный метод в СССР фактически ликвидировал проблему накопления задолженностей по займам в массовом порядке.

Как с этим было в «позднем» СССР

Авторы проекта «ГОС ЖКХ» приводят средние данные об оплате за услуги ЖКХ в СССР — квартплата составляла тогда около 6 рублей при средней зарплате в 150 рублей. Каждый советский гражданин мог взять напрокат телевизор, холодильник и другую сравнительно дорогостоящую технику.

Проблема неплатежей населения по займам не была общегосударственной и не являлась животрепещущей: подобные проступки могли сказаться на репутации советского гражданина — об этом немедленно сообщалось по месту работы. Человека потом обязательно «прорабатывали», общественность обязана была проследить, чтобы он «исправился».

По материалам с сайта https://russian7.ru/