В соответствии с частью 4 статьи 292 ГК РФ, отчуждение жилого помещения, в котором проживают находящиеся под опекой или попечительством члены семьи собственника данного жилого помещения, либо оставшиеся без родительского попечения несовершеннолетние члены семьи собственника (о чем известно органу опеки и попечительства), если при этом затрагиваются права или охраняемые законом интересы указанных лиц, допускается с согласия органа опеки и попечительства.
Из вышеуказанной нормы права следует, что согласие органов опеки и попечительства на отчуждение жилого помещения, в котором проживает несовершеннолетний, требуется в двух случаях:
он находится под опекой или попечительством,
он остался без родительского попечения, о чем известно органу опеки и попечительства.
В связи с этим возникает вопрос:
Как установить, когда несовершеннолетнего можно считать "оставшимся без родительского попечения несовершеннолетним членом семьи собственника (о чем известно органу опеки и попечительства)". Какими признаками должны обладать оставшиеся без родительского попечения несовершеннолетние, о которых идет речь в норме пункта 4 статьи 292 ГК РФ, и являются ли эти признаки юридическими, либо Гражданский кодекс подразумевает фактическое положение оставления без родительского попечения?
Понятие "дети, оставшиеся без попечения родителей" раскрывается в пункте 1 статьи 121 СК РФ. К их числу относятся дети, чьи родители умерли, лишены родительских прав, ограничены в родительских правах, признаны недееспособными, родители которых болеют или длительное время отсутствуют, уклоняются от воспитания детей или от защиты их прав и интересов, в том числе при отказе взять своих детей из воспитательных учреждений, лечебных учреждений, учреждений социальной защиты населения и других аналогичных учреждений, а также в других случаях отсутствия родительского попечения.
Выявление и учет детей, оставшихся без попечения родителей, осуществляются в порядке, установленном статьей 122 Семейного кодекса Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 данной статьи орган опеки и попечительства должен направлять сведения о ребенке для учета в банке данных о детях, оставшихся без попечения родителей. Выявление и учет детей, оставшихся без попечения родителей, регулируются также Федеральным законом от 16 апреля 2001 года N 44-ФЗ "О государственном банке данных о детях, оставшихся без попечения родителей" и Постановлением Правительства Российской Федерации от 4 апреля 2002 года N 217. В частности, согласно пункту 3 Правил ведения государственного банка данных о детях, оставшихся без попечения родителей, и осуществления контроля за его формированием (утверждены Постановлением Правительства Российской Федерации от 4 апреля 2002 года N 217) орган опеки и попечительства в трехдневный срок со дня получения сведений о ребенке, оставшемся без попечения родителей, обязан провести обследование условий жизни ребенка и, установив факт отсутствия попечения родителей, зарегистрировать данные о нем в журнале первичного учета детей, оставшихся без попечения родителей.
Именно с этого момента несовершеннолетние приобретают статус оставшихся без родительского попечения (о чем известно органу опеки и попечительства).
Однако, не редки случаи, в которых, несовершеннолетние проживают со своими родителями в жилом помещении, принадлежащим на праве собственности родителям, которые халатно относится к исполнению родительских обязанностей (антисоциальный образ жизни, алкогольная и (или) наркотическая зависимость), и которые в последствии отчуждают указанное недвижимое имущество, после чего другие родственники, опекуны, попечители, такого ребенка обращается за судебной защитой используя при конструировании искового заявления норму ч. 4 ст. 292 ГК РФ как основной довод. Суды в свою очередь не редко отказывают в удовлетворении требования ввиду, того что ребенок при таких обстоятельствах не подпадёт под категорию лиц, указанных в ч. 4 ст. 292.
Решение Кировского районного суда г. Астрахани от 4 декабря 2012 (оставлено в силе Апелляционным определение Астраханского областного суда от 06.03.2013 по делу N 33-306/2013) – «Несовершеннолетние А. находятся на попечении родителей, в данном конкретном случае - матери А.Е.П., в связи с чем утверждение об отсутствии согласия органа опеки и попечительства на отчуждение имущества не является основанием к запрету обращения взыскания на данное имущество».
Решение Нижегородского районного суда г. Н.Новгорода от 20 сентября 2013 (оставлено в силе Определение Нижегородского областного суда от 27.12.2013 по делу N 33-12813)-«Исходя из смысла пункта 4 статьи 292 ГК Российской Федерации во взаимосвязи со статьями 121 и 122 Семейного кодекса Российской Федерации, при отчуждении жилого помещения, в котором проживает несовершеннолетний, согласия органа опеки и попечительства, по общему правилу, не требуется, поскольку предполагается, что несовершеннолетний находится на попечении родителей и это не опровергнуто имеющейся у органа опеки и попечительства информацией об отсутствии попечения со стороны родителей. Такое регулирование, при котором вмешательство органов опеки и попечительства в процесс отчуждения жилого помещения необходимо в случаях, когда родители несовершеннолетних по тем или иным причинам не исполняют по отношению к ним своих обязанностей, имеет целью своевременную защиту прав и интересов несовершеннолетних и вместе с тем направлено на учет интересов тех родителей - собственников жилых помещений, которые исполняют свои родительские обязанности надлежащим образом».
Пункт 4 "Обзора судебной практики по гражданским делам за март 2018 года" (подготовлен Белгородским областным судом).
При этом важно отметить, до момента вынесения обозначенных решений было опубликовано Постановление КС РФ от 8 июня 2010 г. N 13-П, которым пункт 4 статьи 292 ГК РФ был признан в части, определяющей порядок отчуждения жилого помещения, в котором проживают несовершеннолетние члены семьи собственника данного жилого помещения, если при этом затрагиваются их права или охраняемые законом интересы, не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям 38 (часть 2), 40 (часть 1), 46 (часть 1) и 55 (части 2 и 3), в той мере, в какой содержащееся в нем регулирование - по смыслу, придаваемому ему сложившейся правоприменительной практикой, - не позволяет при разрешении конкретных дел, связанных с отчуждением жилых помещений, в которых проживают несовершеннолетние, обеспечивать эффективную государственную, в том числе судебную, защиту прав тех из них, кто формально не отнесен к находящимся под опекой или попечительством или к оставшимся (по данным органа опеки и попечительства на момент совершения сделки) без родительского попечения, но либо фактически лишен его на момент совершения сделки по отчуждению жилого помещения, либо считается находящимся на попечении родителей, при том, однако, что такая сделка - вопреки установленным законом обязанностям родителей - нарушает права и охраняемые законом интересы несовершеннолетнего.
В данном постановлении по существу указано, что согласно принципу «добросовестности родителей» в каждом конкретном случае проверка органами опеки и попечительства сделок с жилыми помещениями собственников-родителей не допустима, но при этом необходимо в подобных случаях обеспечить защиту несовершеннолетних (говориться лишь о судебной защите).
Свое особое мнение по данному постановлению было высказано членом судебного состава Гаджиевым Гадисом Абдуллаевичем, который указал: «Из веления Конституции вытекает конституционная обязанность государства по государственной защите прав и законных интересов детей. Конституционной обязанности государства по защите прав детей коррелирует конституционное право детей. И тут обнаруживается интенсивная взаимосвязь основного права детей с организационной структурой: именно в силу этого конституционного права несовершеннолетних появляются такие органы государства, как органы опеки и попечительства, уполномоченные по правам ребенка и т.д».
Высказывание особого мнения, это реакция, на то, что КС РФ в рассматриваемом постановлении предпочтение отдал субъективному праву ребенка на судебную защиту. Однако, судебная защита понятие, не столь определённое как защита административная, так как первая в большей степени подвергнута неопределённости.
С одной стороны, мы имеем декларируемое понятие судебной защиты в призме несовершеннолетнего ребенка не способного ей воспользоваться, при том, что в данном случае, когда родители несовершеннолетнего сами способствуют нарушению его прав, не совсем понятно кто будет выявлять нарушение прав этих лиц и каким образом они будут восстанавливаться. Вполне очевидно, что провозгласить судебную защиту проще чем «построить» действительный механизм административных процедур (разработать их четкую правовую регламентацию, нетерпящую двусмысленного толкования), требующих как минимум создание такого действия, при котором не допускается излишнее вторжение государственных органов с одной стороны в семейную жизнь родителей и детей, а с другой стороны способную защитить детей от ограничения в базовых правах закрепленных конституцией, к которым безусловно относиться право на жилище.
Стоит отметить, что Конвенция о правах ребенка (одобрена Генеральной Ассамблеей ООН 20 ноября 1989 года) обязывает подписавшие ее государства обеспечивать детям такую степень защиты и заботы, которые необходимы для их благополучия (пункт 2 статьи 3), принимать все необходимые законодательные, административные и другие меры для осуществления прав, признанных в Конвенции (статья 4), признавать право каждого ребенка на уровень жизни, необходимый для его физического, умственного, духовного, нравственного и социального развития (пункт 1 статьи 27).
Текст изложенный в абзаце выше в свою очередь используется в судебной практике как некий «шаблон», которые суда от первой до кассационной инстанции воспроизводят в итоговых судебных актах рассматривая гражданские дела, связанные с отчуждением жилого помещения, в котором проживают несовершеннолетние:
Апелляционное определение ВС РФ от 28 августа 2019 г. по делу № 3 А-1076/2019№ 2-2865/2018 2-2865/2018~М-2571/2018 М-2571/2018 от 18 октября 2018 г. по делу № 2-2865/2018, Апелляционное определение Хабаровского Краевого суда № 33-1564/2018 от 13 марта 2018 г. по делу № 33-1564/2018, Апелляционное определение Пермского Краевого суда № 33-1705/2017 от 18 февраля 2015 г. по делу № 33-1705/2017, Апелляционное Определение Омского областного суда Дело № 33-7096/2018 от 24 июля 2018 г., Апелляционное определение ВС Карачева-Черкесской Республики № 33-308/18 АПЛ-308/2015 от 20 мая 2018 г. по делу № АПЛ-308/2018, Нижегородский областной суд Апелляционное определение № 33-10836/2016 от 16 декабря 2016 г. по делу № 33-10836/2016, Кассационное Постановление ВС РБ Башкортостан № 44 Г-91/2018 4 Г-497/2018 4 Г-7260/2017 от 14 марта 2018 г. по делу № 2-84/2017, Кассационное Постановление Волгоградского областного суда № 44 Г-98/2019 4 Г-1286/2019 от 29 марта 2019 г. по делу № 2-16/2018.
Таким образом, идя в разрез с мнение Конституционного суда РФ, хотелось бы верить, что подобные ссылки свидетельствуют об общем выражении судебной системой РФ несогласия с мнением КС РФ, или же осознанным признания как наиболее эффективного способа защиты прав несовершеннолетних именно административного.
