Богатые и бедные: новый налог на добавленный доход пустит бюджет по миру

Летом 2018 года завершилась двадцатилетняя история разработки новой системы налогообложения нефтедобывающей отрасли. Завершилась она введением нового налога на добавленный доход — пока в экспериментальном режиме для нескольких месторождений, но с перспективой распространения на всю нефтедобычу. Спустя два года Минфин подвел итоги введения НДД и ужаснулся.

Многообещающий замысел

19 июля 2018 года Президент РФ подписал закон № 199-ФЗ. Он внес существенные изменения в НК РФ, в частности, ввел в него Главу 25.4 о налоге на добавленный доход от добычи углеводородного сырья. Применяться новый налог стал с 1 января 2019 года.

2019 год стал пробным для НДД — под экспериментальный режим налогообложения попали только отдельные месторождения: самые новые и, напротив, сильно выработанные. В общей сложности НДД покрыл около 10% отрасли.

Коренной смысл новеллы в том, что, в отличии от традиционного налога на добычу полезных ископаемых, НДД уплачивается не с объема добытых углеводородов, а с дохода, полученного после их реализации за вычетом понесенных издержек. По сути, налогом облагается маржа нефтяной компании.

Предполагалось, что такой подход к налогообложению нефтяников позволит:

адаптировать налоговую нагрузку под конкретный этап разработки: если добыча дорогая и доход компании невелик — налог меньше, если маржинальность выросла вырос и налог;

больше вкладывать в техническую модернизацию отрасли;

привлекать инвестиции в самые молодые и самые старые месторождения, где работа является наиболее затратной и технически сложной, повысив их рентабельность.

Все это должно было привести к значительному увеличению нефтедобычи.

При этом, уже на этапе разработки нового режима, законотворцы осознавали неизбежность снижения бюджетных поступлений — на момент 2018 года объем средств, которые недополучит государство, оценивался в 30-40 млрд. Рублей.

Однако практика применения НДД оказалась куда менее радужной.

По словам Налогового обозревателя ДОЛГ. РФ Татьяны Малявиной:

"Налог на добычу полезных ископаемых (исчисляемый из объема добытого сырья) не имел аналогов и являлся самым оптимальным инструментом извлечения государством дохода из непосредственно «природного актива".

Минфин признает, что пилотная версия НДД оказалась несколько убыточной (-213 млрд. Руб.). Если копать к истокам в поисках ответов на вопрос «Почему так?», то следует вспомнить об одном из ключевых элементов любого налога: объекта налогообложения.

Объект налогообложения, говоря простым языком, это тело налога, его сущность и причина, «по которой его справедливо взимать» в пользу доходной части бюджета страны. Причем определение «справедливости» следует рассматривать исходя от того, что на текущем этапе цивилизации существование такого аппарата как государство строго необходимо, а, следовательно, обязанность платить налоги – это справедливое бремя для каждого субъекта, имеющего признаки принадлежности к нему.

Реальность без прикрас

Еще в ноябре 2019 года Коммерсантъ сообщал о сомнениях Минфина в успехе НДД. По тогдашним предварительным оценкам бюджет недополучал около 140 млрд. Рублей. Однако чиновники рекомендовали не торопиться с выводами и дождаться аналитики за весь период.

2019 год подошел к концу, Минфин подвел итоги, после чего замминистра финансов Алексей Сазанов в интервью агентству Рейтер, назвал НДД «самой большой его ошибкой за время работы в Минфине».

По сути, единственным результатом внедрения нового режима стала потеря бюджетом поступлений на сумму около 213 млрд. Рублей. Такой объем недополучения образовался за счет, прежде всего, новых месторождений первой и второй пилотных групп. Старые, выработанные, месторождения уложились в первоначально планируемые 30-40 млрд. Рублей.

При этом в нефтедобывающих компаниях на 500 млрд. Рублей выросли дивиденды.

На фоне такого серьезного убытка у бюджета, инвестиции в пилотные месторождения не увеличились ни на рубль. О технических преобразованиях в отрасли говорить также не приходится.

Общий итог НДД — богатые акционеры нефтедобывающих компаний стали еще богаче, а государство и его граждане недополучили.

В такой ситуации неудивительно, что нефтедобытчики ратуют за распространение режима с пилотных месторождений на всю отрасль. При сохранении текущих правил налогообложения, это приведет к триллионным потерям государства.

“Налог на добычу полезных ископаемых позволяет государству с рыночной экономикой быть своего рода акционером – получать налоговые «дивиденды» с бизнеса, занимающегося разработкой месторождений ценных ресурсов, пополнять за их счет бюджет, в дальнейшем расходуя на благо общественности, не затрачивая усилий (кроме налогового администрирования). Такая схема, в общем смысле весьма перспективна - ведь в условиях конкурентного бизнеса можно быть уверенным:

что на каждый потраченный рубль коммерсанты будут придумывать все более совершенные способы заработать десять – источник уплаты налогов никогда не опустеет;
что высокозатратные технологии и дорогостоящая техника будут эксплуатироваться наиболее экономически выгодным способом;
что в глобальном смысле бизнес не рискует выйти в убыток – на место разорившегося тут же придут новые;
что, в конце концов, в погоне за формальной отработкой очередного квартального плана по бурению скважины не будет нарушений технологических процессов, приводящих к бесполезным растратам ценного природного ископаемого и досрочному разрушению месторождений, их гибели;
Если перенести такой подход на Налог на добавленный доход то станет очевидно, что сущностью налога является не сами ресурсы, а экономический фактор – по сути финансовый результат от реализации ресурсов за вычетом расходной части. Это, по сущности (и по названию), больше напоминает «налог на капитализацию» - то есть Налог на добавленную стоимость.

Обложение налогом финансового результата, а не объема в натуральном выражении добытых компанией ресурсов – это не очень дальновидно. Особенно учитывая, что любая отчетность – это технический способ отразить на языке цифр положение дел в компании. И как зачастую бывает, истинная картина может кардинально отличаться от ее «бумажной версии», а бизнес часто сравнивают с рекой – он самостоятельно прокладывает себе дорогу по пути наименьшего сопротивления”, - налоговый обозреватель ДОЛГ. РФ Татьяна Малявина.

Дадут ли НДД еще один шанс

Несмотря на неутешительные итоги 2019 года Минфин не намерен отменять НДД, но предлагает доработать его. По утверждению Алексея Сазонова, уже разработан законопроект о внесении изменений, направленных на достижение двух целей:

исключения выпадающих доходов бюджета в будущих периодах;

компенсацию неутешительных результатов 2019 года.

В частности, предлагается увеличить понижающие коэффициенты по налогу на добычу полезных ископаемых для месторождений, отнесенных к первой и второй пилотным группам НДД

Малявина предполагает, что логичнее внедрить в НДПИ уже проверенные механизмы вроде инвестиционных налоговых вычетов для того чтобы стимулировать технологическое обновление мощностей и инвестиции в отрасль в целом, нежели тратить десятки лет и нести огромные убытки по разработке нового и бесперспективного НДД (а возможно и экономически опасного).

Минфин продолжает настаивать, что концепция НДД принципиально правильна. К потерям в бюджетных поступлениях, сравнимым с объемом финансирования помощи бизнеса, пострадавшего от пандемии коронавируса, привело текущее несовершенство регулирования режима. Постепенное, вдумчивое совершенствование НДД позволит компенсировать имеющиеся убытки и существенно модернизировать нефтедобычу в России.

Но по словам обозревателя, учитывая вышеупомянутые последствия, Минфин не сможет окончательно признать поражения и повсеместного введения данного налога смогут дождаться только нефтяники, а вопрос благосостояния общества как всегда будет отложен на неопределенный срок.

Подробнее ➤