Абьюзер

Кто такой Абьюзер

Психологический абьюз — это форма насилия, которая выражается в эмоциональном или психологическом давлении, запугивании, манипуляции, и которая наносит краткосрочные и/или долгосрочные психологические травмы жертве. Жертва погружается в цикл абьюза постепенно — понижение самооценки и потеря личностных границ протекают медленно и часто остаются незамеченными. В большинстве случаев человек даже не осознает, что подвергается насилию.

Абьюзер – человек, который совершает насилие над своей жертвой. Им может оказаться кто угодно: близкий родственник, коллега на работе, друг. Как правило, насильник хорошо разбирается в людях и знает, как на них воздействовать, подавлять. Попасть в токсичные отношения просто, а выбраться бывает крайне тяжело.

Признаки абьюзера

• Идеализация партнера. В начале отношений абьюзивный партнер идеализирует свою жертву. Это делается для того, чтобы жертва со временем попала в ловушку идеального образа, который абьюзер выстроил для нее. Жертва будет готова на все, чтобы и дальше продолжать соответствовать этому образу, даже если это будет причинять жертве психологический и физический урон. Так как постоянно соответствовать этому идеальному образу невозможно, жертва со временем начнет испытывать стыд, страх и пониженную самооценку.
• Партнер возлагает всю ответственность за крах отношений на другого. Несмотря на то что чувство обиды естественно, и необязательно является индикатором абьюза, снимание с себя всей ответственности, — это явный признак того, что человек не способен признавать свою вину, что обязательно отразится на текущих отношениях и жертва будет испытывать постоянную вину за все неудачи.
• Контроль. Партнер следит за каждым шагом своей жертвы и не позволяет ей принимать решения самостоятельно. Абьюзер может контролировать одежду, поведение, круг общения, выбор хобби или работы. Абьюзер инфантилизирует свою жертву и внушает ей чувство собственной неполноценности и беспомощности.
• Ревность. Даже если испытывать какое-то чувство ревности — это нормально, то любой метод ограничения свободы своего партнера и попытка изменить образ жизни партнера на основе чувства ревности — это явный признак абьюза. В здоровых отношениях человек не рассматривает своего партнера как собственность и испытывает к нему чувство доверия.
• Зависимости разного рода и склонение к ним. Зачастую абьюзер является зависимым от разного сорта наркотических или алкоголических веществ и пытается склонить жертву к их потреблению.
• Наличие двойных стандартов. Если партнер позволяет себе определенные модели поведения, но ставит ограничение в тех же системах поведения своему партнеру — это признак абьюза. Например, абьюзер может гулять ночью с друзьями, но не позволяет это делать своей жертве.
• Эгоцентризм. Человек не думает о нуждах и желаниях своего партнера. Все действия в отношениях направлены на улучшение благополучия только одного партнера. Страхи и чувства другого не удостаивается внимания и не представляют важность для абьюзера.
• Партнер не исполняет обещаний. В абьюзивных отношениях партнер систематически не держит своего слова, что постепенно ведет к снижению доверия, когда человек ни в чем не может положиться на своего партнера.
• Навязывание помощи, даже если ее не просили. Абьюзер не уважает желания своего партнера и пытается создать полную зависимость у жертвы, не позволяя ей самостоятельно действовать и принимать решения.
• Перекладывание ответственности за свое поведения на партнера. Абьюзер утверждает, что жертва его спровоцировала и заставила пойти на тот или иной поступок. Делает жертву ответственной за свои неудачи.
• Угрожающее поведение. Партнер совершает действие угрожающего характера в сторону жертвы, с целью запугивания и склонения к действиям, на которые партнер не соглашается. Например, крушение мебели, ломание личных вещей, замахивание с целью причинить физический ущерб, угрозы и тому подобное.
• По-разному ведет себя с вами наедине и в кругу знакомых. Абьюзер будет скрывать свое поведение и определенные черты характера при других людях. Он кардинально меняется, когда остается с жертвой один на один.
• Давление разного рода и эксплуатация. Партнер использует бытовой и интеллектуальный труд своей жертвы, и оказывает давление на совершение определенных действий через угрозу и манипуляции.
• Отношения как американские горки. В абьюзивных отношениях наблюдаются постоянные перепады с «очень хорошо» до «очень плохо». Это вызывает полную зависимость у жертвы, сравнимой с наркотической.
• Слишком быстрое развитие отношений. Зачастую абьюзер пытается поймать жертву в цикл абьюза как можно быстрее, и пытается неестественно ускорить развитие отношений и создать зависимость. Абьюзер может оправдываться тем, что он сторонник серьезных отношений.
• Подмена реальности. Партнер манипулирует с чувством реальности своей жертвы и подтасовывает факты, внушая ей, что она неправильно вспоминает и понимает события. Это делается для того, чтобы внушить жертве сомнение и недоверие к себе, что вызывает постоянное чувство страха и тревожности.
• Неравноценный обмен ресурсами. В абьюзивных отношениях один партнер постоянно вкладывается в отношения, отдавая свое время, эмоциональные и финансовые ресурсы, когда другой партнер не отдает ничего взамен и выступает в качестве паразита.

Абьюзер мужчина

А теперь к практике. Реальная история.

Мы с Максимом учились в одном университете, но на разных факультетах. Когда познакомились, я уже состояла в отношениях, так что никакого продолжения не последовало. В определённый момент я рассталась с молодым человеком. Я тяжело переживала разрыв, и в этот момент будущий муж постоянно был рядом. Меня тронуло, что он заботится обо мне.

Не могу сказать, что я была влюблена, но хотелось, чтобы рядом был человек, на которого я могу опереться. Иногда я замечала, что он ведёт себя довольно странно: пытается манипулировать, стремится мной управлять, капризничает. Впрочем, я старалась не обращать на это внимание: думала, что со временем незрелость уйдёт, он возмужает и всё наладится.

Когда мы начали жить вместе, я старалась эмансипироваться. Мне казалось, что я могу поехать с подругой в клуб и не должна спрашивать разрешения, а Максим воспринимал мои желания болезненно и считал иначе. Несколько раз перед тем как уйти я становилась свидетельницей попытки совершить суицид: порезать вены, наглотаться таблеток, выпрыгнуть из окна. Подруги кричали: «Он же висит уже снаружи, пообещай ему всё что угодно». Я воспринимала эти ситуации как манипулятивные выходки и пыталась не реагировать.
Однажды знакомые пригласили меня в гости. В компании оказались друзья моего молодого человека, но его почему-то не позвали. Мы провели время абсолютно прилично: посмотрели фильм и разошлись. Этот эпизод я благополучно забыла — и зря.
В 20 лет я забеременела, и мы поженились — других вариантов я просто не видела. Я была рада, что стану матерью, и сначала мы жили абсолютно спокойно. Периодически мы ссорились из-за моего желания оставаться свободной в принятии решений: мне по-прежнему казалось, что я могу самостоятельно распоряжаться собой.

Ещё до свадьбы мы договорились, что я оставлю свою звучную девичью фамилию. Максим согласился, но затем с периодичностью раз в полгода устраивал скандал. Всё начиналось с мелочи, а потом он взвинчивался и кричал: «Ты меня не уважаешь, у тебя вообще фамилия другая! Уходи и не возвращайся, пока её не поменяешь!»

Я спокойный человек, поэтому вечно пыталась всё сгладить: действительно уходила, ночевала у родственников или подруги, возвращалась, и мы делали вид, что всё забыли. Я довольно долго считала, что это нормальные отношения. Казалось, что всё окей: хорошая семья, классный ребёнок, он неплохой отец, который прилично зарабатывает. Счастья нет, но ведь бывает и хуже.

Физически Максим никогда на меня не воздействовал: ещё до свадьбы я сказала, что не потерплю такого отношения. Иногда он мог подойти и занести кулак над моей головой с обезображенным от злости лицом, но не ударял. Впрочем, всё равно было очень страшно.
После первого ребёнка мы захотели второго, но у нас долго не получалось — мы не предохранялись и просто надеялись. Боль сблизила нас: муж перестал играть на эмоциях и даже периодически дарил цветы и подарки, чтобы меня порадовать. В один момент Максим предложил взять ребёнка из детского дома, я согласилась и пошла выяснять, какие этапы нужно пройти, чтобы осуществить задуманное.

Мы нашли девочку, но когда процесс оформления документов подходил к финалу, я забеременела. Мы отказались от идеи удочерения, и вдруг случился выкидыш. Тогда мы решили всё-таки взять ребёнка из детского дома, но я снова оказалась в положении. В этот раз я была уверена, что прошлая неудача может быть связана с нашим отказом от приёмного ребёнка, поэтому теперь девочку обязательно нужно забрать.

Когда до суда оставалось всего три дня, у нас с мужем состоялся серьёзный разговор. Максим повернул его таким таким образом, словно я очень хочу взять ребёнка из детского дома, а он соглашается, потому что для меня это важно. Но ведь он заговорил об этом первый! Мне было очень сложно спорить, потому что я потратила столько сил, чтобы довести процесс до суда. К тому же второй отказ в глазах органов опеки выглядел бы очень странно.

Я понимала, что могу сказать «Спасибо, дорогой!» и просто завершить этот диалог, но тогда бы я постоянно сталкивалась с упрёками из разряда: «Ты же этого хотела, это твой выбор!» Вытирая слёзы, я объявила мужу, что решение мы должны принимать вместе: либо оба хотим взять ребёнка, либо всё прекращаем. В конце концов я добилась ответа: «Да, я тоже хочу, давай сделаем это». Через полгода после удочерения у нас родился сын, ещё через два года двойняшки, а затем шестой ребёнок.
До появления второго ребёнка я продолжала работать, поэтому мне не приходилось просить у мужа деньги на всякие мелочи. Я обращалась только в моменты крупных приобретений и каждый раз слышала шуточный упрёк из разряда: «Эх, вот я зарабатываю, а ты только тратишь». Когда детей стало больше, ту же фразу он начал произносить грубее, хотя проблем с финансами у нас не было. Таким образом муж воспитал во мне чувство вины, которое давало о себе знать многие годы: я на всём экономила, не смотрела даже на бижутерию и старалась одеваться во что-нибудь серое, невзрачное и балахонистое.

Даже с шестью детьми я всегда старалась иметь собственные деньги, поэтому подрабатывала репетитором. Муж в это время постоянно говорил, что безумно устаёт на работе и тратит бесчисленное количество нервов. Чтобы избавиться от чувства вины перед ним и помочь, я стала брать на себя больше обязанностей: выбрала нам новую квартиру, настояла на покупке, сделала ремонт, обустроила мебелью. Муж приезжал после работы, ложился на диван и отдыхал, а я моталась на стройку с младенцем под мышкой и считала себя обязанной.
Решающий скандал произошёл, когда я поехала на встречу выпускников. Мы договорились, что домой придёт няня и уложит детей, а я вернусь не очень поздно. На следующий день муж объявил, что я не должна общаться ни с кем из мужчин, посетивших эту встречу. Сначала я хотела согласиться, ведь всё равно не увижу этих ребят ещё миллион лет, но потом осознала, что происходит что-то неладное. Я замолчала, а муж толкнул меня и бросился тарелкой. Это был первый раз, когда Максим применил физическую силу.

После этого муж ушёл и две недели не ночевал дома. Всё это время мы переписывались по WhatsApp и я спрашивала, когда он вернётся, потому что дети переживали. Он отвечал одно и то же: «Вернусь, когда пообещаешь, что не будешь общаться со своими однокурсниками-мальчиками». Впоследствии оказалось, что триггером стала ситуация, которая произошла ещё во время учёбы: тот самый случай, когда я уехала на квартиру, а его не позвали.
Мне стало проще высыпаться за шесть часов, хотя раньше не хватало девяти, перестала болеть голова и поднялось настроение. Когда Максим вернулся, то заявил, что съезжает и будет снимать квартиру, потому что я его не слушаюсь. Якобы я виновата в том, что семья останется без отца. Тогда я с сарказмом ответила, что и сама могу уйти, потому что была уверена, что с шестью детьми он долго не продержится. Он согласился, и я переехала. Повезло, что на этаж ниже у нас была вторая квартира.
Через два месяца мы решили, что хотим испытать удачу ещё раз, и я вернулась. С этого момента начался настоящий ад. Максим кидал меня на кровать, душил и говорил, что дети останутся сиротами по моей вине: я заставляю его ревновать. Были моменты, когда он ходил за мной с молотком и повторял, что пробьёт голову, или заламывал руки. После всего этого я окончательно поняла, что лучше не будет, снова съехала и предложила нам вместе пойти к психологу. Мы провели шесть встреч, на которых начали разговаривать конструктивно, а потом прервали работу по инициативе мужа.

Мы продолжаем жить рядом, но порознь до сих пор. Дети могут приходить ко мне в любой момент, а я появляюсь в квартире этажом выше, когда муж на работе. Если мы случайно пересекаемся, Максим прямо перед детьми говорит, что я больше здесь не живу, и выгоняет меня. Несмотря на неудобства, через три недели я заметила, что на расстоянии чувствую себя гораздо лучше: прошла мигрень и нервный тик, стал уходить лишний вес.
В семье очень важно слушать своё тело и эмоции. Если кажется, что отношения некомфортные, откровенно поговорите об этом с кем-нибудь компетентным, например, с психологом. Я долгое время не могла признать, что можно подчинить человека словами. Я считала, что не являюсь жертвой насилия, хотя постоянно чувствовала дискомфорт.