Гибель шахтеров

Тела достали только через год: история взрыва угольной шахты, где погибли 28 горняков

Трагедия случилась 27 лет назад, за это никого не наказали

Шахтёры, попавшие под взрыв метана, и их коллеги рассказали о событиях 1993 года. Официальной причиной ЧП тогда назвали возгорание конвейера, но горняки ставят это под сомнение

Шахтёры, попавшие под взрыв метана, и их коллеги рассказали о событиях 1993 года. Официальной причиной ЧП тогда назвали возгорание конвейера, но горняки ставят это под сомнение

Фото: Илья Бархатов, Дмитрий Гладышев (коллаж)

7 октября исполняется 27 лет с момента аварии на шахте «Центральная» — самого крупного ЧП в истории угледобычи в Челябинской области. В результате серии взрывов метана на глубине почти в полкилометра и поисково-восстановительных работ погибли 28 человек. Ликвидация последствий и разбор завалов завершились только спустя год после происшествия. Тогда же похоронили последнего горняка. Почему небольшой пожар вырос до масштабов катастрофы? Можно ли было предотвратить беду? И почему шахтёры не верят в официальную версию о причинах трагедии? В годовщину аварии наши коллеги с 74.RU разобрались вместе с участниками тех страшных событии

Видео: Леонид Меньшенин, Максим Непряхин, Пётр Гиндин, архивные видеоматериалы предоставлены ГТРК «Южный Урал», архивные фотоматериалы газетой «Копейский рабочий»

1993 год. Страна переживает массовую приватизацию. Тысячи людей становятся для новых боссов расходным материалом. Начинаются массовые сокращения, задержки зарплат. В Москве происходит путч — танки стреляют по Дому Советов России. В Челябинске царит двоевластие — президент назначает главой областной администрации Вадима Соловьёва, а на выборах губернатора выигрывает Пётр Сумин. И именно в это время в небольшом уральском городе Копейске происходит самая страшная в истории Челябинской области авария на шахте.

«…произошло накопление метана и мощный взрыв…»

— Это был редкий день, когда я пришёл домой довольно рано, где-то около пяти часов, — вспоминает шахтёр Юрий Ксенофонтов. — Прихожу домой, жена говорит: «Тебе звонили с шахты». Звоню туда, мне говорят: «Приходи». Я прихожу, и там сообщают, что в шахте произошёл взрыв.

Юрий Ксенофонтов работал на том участке, где произошёл взрыв, и одним из первых спустился в шахту после ЧП

Юрий Ксенофонтов работал на том участке, где произошёл взрыв, и одним из первых спустился в шахту после ЧП

Фото: Илья Бархатов / 74.RU

— Шахта была оцеплена — милиция, ОМОН, — добавляет его коллега Виктор Хайрисламов. — У меня там брат был, в этой смене. Я за него переживал, но узнал, что их в шахту не пустили. А то, что в моём забое, где я работал, трагедия случилась, я ещё не знал.

Виктор Хайрисламов — полный кавалер знака «Шахтёрская слава». Эту награду дают за безупречную работу и выслугу лет

Виктор Хайрисламов — полный кавалер знака «Шахтёрская слава». Эту награду дают за безупречную работу и выслугу лет

Фото: Илья Бархатов / 74.RU

В 1993 году оба они работали на шахте «Центральной». Юрий был механиком участка, где произошла авария. Виктор — бригадиром добычной бригады. Они оба были дома, когда их коллеги из другой смены обнаружили пожар в подземном тоннеле на глубине 450 метров.

— Они прибежали, пытались тушить. Кинулись — в трубопроводе воды не оказалось, то есть вода была, но пар шёл только. Температура такая — всё выпарило! — рассказывает Юрий Ксенофонтов. — С тушением ничего не получилось, и они быстренько все оттуда убежали.

О горении шахтёры сообщили около 17 часов и поднялись на-гора — на поверхность, а вниз для тушения пожара спустились сотрудники Военизированной горноспасательной части (ВГСЧ).

— Всех вывели, ВГСЧовцы шли на смену, — вспоминает шахтёр Дамир Шамсутдинов, работавший в 1993-м машинистом горно-выемочных машин. — Мастер и все горнорабочие второй смены нашего участка сказали, что людей там нет, но четыре отделения ВГСЧ загнали.

Дамир Шамсутдинов участвовал в поисково-восстановительных работах, рискуя жизнью

Фото: Илья Бархатов / 74.RU

Почти сразу при обследовании тоннелей было обнаружено тело горного рабочего Виктора Куприянова без признаков жизни. Остальные успели покинуть выработки. Но попытки горноспасателей справиться с возникшим пожаром результата не давали, и они начали отступать.

— А там, видать, [произошло] уже накопление газа метана в большой концентрации, [и был] мощный взрыв, — объясняет Юрий Ксенофонтов. — Взрыв их достиг на вентиляционном штреке.

Штрек — горизонтальная горная выработка (тоннель), не имеющая выхода на поверхность.

Мощный взрыв произошёл около 19 часов и вызвал в горных выработках обрушения. Под завалами оказались сотни метров тоннелей и больше двух десятков человек — 2 шахтёра и 22 горноспасателя. Живы ли они, ясности на тот момент не было. Связь прервалась. К ночи штаб по ликвидации аварии принял решение спустить ещё около десятка горноспасателей на глубину — нужно было обследовать тоннели, разбирать завалы и искать оставшихся внизу людей. Сопровождать их отправили Юрия Ксенофонтова. Сомнений в том, идти ли, у него тогда не было.

— Там же люди остались. Там и шахтёры были, и горноспасатели были. «Ты как механик иди. Запускай напряжение, показывай, где лебёдки, подключай, организовывай доставку туда материалов — крепление, цемент, песок и всё такое», — вспоминает Юрий слова руководства. — Где-то часов в 12, наверное, мы с ними отправились.

Сейчас все угольные шахты в городе уже закрыты, и события 1993 года мы вспоминаем в учебном полигоне при Копейском горном техникуме. Здесь выработки воссозданы довольно точно

Сейчас все угольные шахты в городе уже закрыты, и события 1993 года мы вспоминаем в учебном полигоне при Копейском горном техникуме. Здесь выработки воссозданы довольно точно

Фото: Илья Бархатов / 74.RU

При этом с самого начала было понятно — концентрация метана на глубине по-прежнему опасная, а значит, есть вероятность повторных взрывов.

— Слышим — хлопок на вентиляционном штреке. Бух! А все же знают, что вот только что взрыв произошёл, и быстренько [разбежались], — вспоминает Юрий Ксенофонтов. — Отбежали все, подождали, и опять пошла работа. Потом снова — бух! И этих вспышек штук десять-то точно было. У метана такое свойство, он маленькими концентрациями горит, большими тоже горит. А если концентрация в районе 8–9 процентов, он просто взрывается. Газ довольно интересный, но очень опасный.

Фото: Илья Бархатов / 74.RU