"Раскаиваюсь в содеянном", — историк Олег Соколов спустя почти год признался, что убил аспирантку Анастасию Ещенко и разделил ее тело на части. Это не единственное громкое дело в Санкт-Петербурге, связанное с расчленением людей. Отдельной статьи в УК для таких преступников не предусмотрено. Отбывая срок, они выходят на свободу. И хотя постоянно находятся в поле зрения оперативников, риск рецидивов высок.
Историк Соколов и другие
Убийство, совершенное 63-летним доцентом СПбГУ Олегом Соколовым, обсуждала в ноябре 2019-го вся страна. Прямо у себя в квартире ученый застрелил из охотничьего карабина свою возлюбленную Анастасию Ещенко. А затем расчленил труп с помощью пилы. Останки он решил выбросить в Мойку, но случайно соскользнул в воду. Спасатели вытащили его из реки вместе с рюкзаком, где лежали отрубленные женские руки и травматический пистолет. Во время обыска в доме уважаемого историка нашли другие фрагменты тела, орудие убийства и вещи девушки. А в конце декабря водолазы подняли со дна Мойки в районе Юсуповского дворца пакет с ногами убитой.
Судебный процесс еще продолжается. Но только на минувшей неделе Соколов признал вину. По его словам, он убил Ещенко, поссорившись с ней из-за ревности. Психолого-психиатрическая экспертиза, результаты которой озвучили в начале октября, показала: преступлению могла предшествовать "длительная психотравмирующая ситуация". В момент убийства историк полностью осознавал, что делал, никакими расстройствами не страдает.
Но это не единственное подобное дело в Петербурге. Расследуется убийство украинского рэпера Энди Картрайта (Александра Юшко). По версии СК, в конце июля супруга музыканта Марина Кохал расправилась с мужем — тоже на почве ревности (сама она утверждает, что он погиб от передозировки наркотиков). Чтобы скрыть произошедшее, Кохал расчленила тело и упаковала в пять пакетов. Однако затем сама же вызвала оперативников, признавшись, что совершила "кое-что страшное". Следователи задержали жену рэпера и предъявили ей обвинение, она находится в СИЗО-5. У оперативников есть доказательства того, что Марина заранее спланировала убийство. В октябре под стражу взяли и ее мать — по подозрению в пособничестве. Однако через несколько дней отпустили из-за ухудшения здоровья.
Еще одна история с "расчлененкой" в Северной столице облетела новостные ленты в сентябре. Рыбаки выловили из реки Екатерингофки мешок с человеческой ногой и "утяжелителем" — ротором от асинхронного двигателя. Через несколько дней к берегу у яхт-клуба прибило пакет с телом без головы и рук. Установили, что это останки одного человека. Убийство, по информации СК, произошло на территории цеха. Тридцатитрехлетний рабочий ударил ножом в шею коллегу, с которым у него возник конфликт из-за личной неприязни. Подозреваемый вину признал, решается вопрос об избрании меры пресечения.
"Ловят по горячим следам"
В Сети жители культурной столицы горько иронизируют, что город впору называть "Расчленбургом". Впечатление, что подобных преступлений слишком много, сложилось из-за информационной шумихи. Но статистика это не подтверждает, обращают внимание эксперты. Правда, как уточнили в пресс-службе центрального аппарата СК агентству, данные именно по "потрошителям" особо не выделяют, поскольку для них не предусмотрена отдельная статья в УК. Судят их, как правило, по статье 105 ("Убийство").
В первую очередь подозреваемый проходит судебную психолого-психиатрическую медэкспертизу: надо определить, вменяем человек или нет. Обследование проводится амбулаторно в течение 30 дней или в стационаре — до трех месяцев. Результаты передают в СК, а потом — в суд.
"Если признали невменяемым, отправляют в спецучреждение на лечение. Речь идет о людях, например, с шизофренией или органической эпилепсией. У них нет плана, они не получают удовольствие от того, что причиняют страдания (в отличие от маньяков и серийных убийц). Чаще всего такие преступники даже не пытаются скрыть труп. Их задерживают по горячим следам", — объясняет РИА Новости врач-психиатр, заведующий отделением принудительного лечения Психоневрологического диспансера в Ростовской области Алексей Бобков.
Что касается вменяемых, продолжает эксперт, у них разные мотивы. "Человек по природе не пацифист. Его сдерживают морально-этические нормы, принятые в обществе. Он может решиться на убийство ради личного физического и психического комфорта. А под воздействием алкоголя, психоактивных веществ этот барьер переступить проще. Обычно тому способствуют внутренние противоречия, неразрешенные проблемы. Часто — бытовые конфликты. Тот, кто впервые совершил тяжкое преступление, всячески себя выдает: становится задумчивым, тревожным, скрытным".
Вменяемых расчленителей, у которых не выявили никаких патологий, — сразу за решетку. Там они, если хотят, могут проконсультироваться у психолога. Какой-либо особой терапии в местах лишения свободы для таких заключенных не предусмотрено. "Пока не совсем понятно, кто должен работать с ними. Подразумевается, что человек здоров, однако ему однозначно не помешала бы помощь специалиста. Если дойдет до депрессии, должен подключиться психиатр, — отмечает Бобков. — Не могу сказать, что четкие стандарты помогут. Тогда все станет формализовано. А здесь нужен все-таки индивидуальный подход. Можно было бы ввести курсы реабилитации перед освобождением".
"Петербург — второй по числу жителей российский город после Москвы. Соответственно, преступлений на душу населения здесь больше. Нет ничего удивительного в том, что на первые полосы попадают истории жестоких убийств, случившихся в мегаполисе, а не в глухой деревне", — высказывает мнение эксперт-криминалист из Санкт-Петербурга, профайлер Дмитрий Кирюхин. Он пятнадцать лет проработал в уголовном розыске, уволился два года назад.
"В мое время по серийным убийствам, в том числе с расчленением, лидировали Ростов-на-Дону и область. Затем — Москва, Подмосковье, Санкт-Петербург, — перечисляет Кирюхин. — Если говорить в целом об убийствах по Петербургу, то их теперь меньше в разы. А с расчленением — один-два на сто".
Раньше преступники шли на это, чтобы замести следы: отрезали головы, кисти рук. "На такое решались, как правило, ранее судимые. Мы отрабатывали предполагаемый круг — с кем дрался, с кем пил. Так и выходили на подозреваемых. С 2007-го работать стало проще: раскрыли первое преступление по ДНК", — говорит криминалист.
В последние годы, подчеркивает он, убийцы издеваются над жертвами не только с целью запутать следы, но и из-за ненависти. "Возьмем в пример Соколова. Если бы он просто хотел спрятать труп, не стал бы выкидывать части тела у себя под носом".
Таких обычно приговаривают к 20-25 годам тюрьмы. А вот особо опасным маньякам и серийникам — пожизненное. Если судебно-психиатрическая экспертиза показала, что они нуждаются в лечении, перевезут в закрытую больницу, но потом вернут на зону.
"Осужденные на всю жизнь с годами начинают признаваться в других преступлениях, о которых следствие и не подозревало. В подобных случаях дело возобновляют, убийц опять возят по судам. Этого они и добиваются: посмотреть на город, на людей. К примеру, Олег Тен. Служил в Управлении вневедомственной охраны ГУВД Санкт-Петербурга, трое детей, юрист с образованием, — рассказывает Кирюхин. — В 2007-м он получил пожизненный срок за жестокую расправу над двумя девушками. Его характерный "почерк" — отрезанные груди у жертв. Тена определили в колонию "Полярная сова" на Ямале. В прошлом году он сознался в третьем убийстве — 15-летней давности. Расследование еще идет".
Кирюхина в свое время приглашали распутывать громкие дела в разные регионы. Он до сих пор вспоминает историю на Камчатке, где серийный убийца, насильник и педофил Владимир Тушинский с 2010-го по 2014-й убил пять девочек и девушек в возрасте от 11 до 22 лет.
"Я приехал туда впервые в 2011-м на три недели. Затем в 2014-м, чтобы "расколоть" Тушинского — его уже поймали. Но он не выдавал местонахождение тел трех девочек, издевался над следователями: называл один адрес, туда приезжали, копали — пусто, потом другой — то же самое. И так несколько раз, — говорит Кирюхин. — Когда я его допрашивал, он отвечал и параллельно рисовал всякое на бумаге. Это помогло мне выяснить, куда он спрятал трупы. Нашли. Все расчлененные. Тушинский отрицал, что это его рук дело, говорил: "собаки растаскали". Я повидал много разных трупов, там животные однозначно были ни при чем".
Автомобиль Тушинского
Насильник на личном автомобиле объезжал Петропавловск-Камчатский в поисках одиноких девушек, предлагал подвезти. Нападал только на маленьких и хрупких, поскольку сам был физически слабым, невысокого роста. И неразговорчивым — заболтать взрослых девушек не мог.
В феврале 2016-го суд приговорил Тушинского к пожизненному лишению свободы. Летом того же года с Камчатки его собирались вывезти в колонию "Вологодский пятак". Но маньяк скончался в августе в Хабаровске во время этапа.
"Только не забирайте!"
Истории с "расчлененкой" порой начинаются "с банальной квартирной заявки", предупреждает Кирюхин. "Представьте, поступает вызов: женщина жалуется, что ее избивает муж. Приезжает полицейский, а она просит: "Запугайте его, но только не забирайте!" Защищает, умоляет. И так до тех пор, пока не закончится убийством. Этих "мужиков" надо сразу отправлять улицы мести. И пригрозить, что в следующий раз поедут лес валить. Они же на деле просто отделываются штрафом!" — возмущается криминалист.
И добавляет: из-за сокращений участковый теперь отвечает за безопасность в среднем тридцати тысяч человек. "Раньше потолок был пять тысяч. Полицейские физически не успевают качественно отрабатывать заявки".
Еще одна проблема, по словам эксперта, — безответственность некоторых участковых на местах. Судимые по "тяжелым" статьям должны быть под особым контролем полиции. Но случается так, что убийц, в том числе и расчленителей, просто забывают поставить на учет. Или недостаточно внимательно за ними следят. Кирюхин уверен: если каждый будет выполнять работу добросовестно, риск рецидивов можно свести к минимуму.
Подробнее ➤
