Паганюня

Собственно говоря, настоящее имя Паганюни – Андрей, а своё необычное прозвище он получил от соседей по лестничной клетке на своём этаже, которое – прозвище – с полным одобрением было подхвачено соседями этажом ниже.

Почему?

Да просто Паганюня учился музыке, и даже не игре на скрипке, а музицированию на пианино.

Один бог ведает, с чего его матушка после рождения сына вдруг решила, что мальчик станет гениальным пианистом – об этом история умалчивает, но за дело эта небольшого росточка женщина с взрывным темпераментом и далеко не всегда адекватным поведением взялась решительно.

В возрасте 7 лет она провела будущего Паганюню по психологам и прочим специалистам, которые под её неудержимым напором нехотя признали, что да, быть её сыну гениальным пианистом, если он, конечно, будет стараться, потому что он – хоть и талант – обязательно станет лениться.

Очистив таким образом свою профессиональную совесть и умыв руки специалисты передали клиентку и сына диетологам, которые составили для будущего гения специальную диету полуголодного типа: немного белка, немного овощей, ничего сладкого, мучного и крупяного.

Апофеозом замысла матери стало новенькое светло-коричневое глянцевое пианино, которое не без труда втащили на девятый этаж четыре пыхтящих кубаревидных грузчика.

С этого начались наши муки.

Муки соседские

Ясное дело, что мы не рассчитывали избежать сомнительного удовольствия выслушивать процесс разучивания Андреем гамм: в своё время через это проходили наши соседи, когда мы были детьми и учились игре на пианино, так что морально были к этому вполне готовы.

Но Паганюня внёс в процесс новую нотку, обусловленную тем, что:

• пианино он люто ненавидел;
• был вечно голоден;
• помимо уроков музыки, после школы бабушка водила его по разным «развивающим секциям».

Поэтому через пару-тройку минут нервного побрякивания по клавишам раздавалось тоненько-буратинистое «А-а-а-а-а-а-а-а!», крышка пианино с грохотом опускалась, после чего по квартире раздавался дробный топоток ног Паганюни – казалось, он бегает не только по полу, но и по стенам и даже по потолку.

Процесс этот сопровождался бессвязными выкриками, среди которых, помимо прочего, угадывались словосочетания «не хочу» и «отстаньте от меня».

Бабушка пыталась его урезонить, что удавалось ей откровенно плохо, ибо приводимые аргументы выглядели неубедительно не только для малолетнего Паганюни, но и для вполне уже взрослого автора этих строк.

Такой, например:

– Андрей, вот представь: придёшь ты к кому-нибудь в гости, заиграешь на пианино – всех девочек покоришь!

Диета, на которую его посадила мать, дала однако неожиданный результат: мальчишка стал расти очень компанейским и быстро приучился при всяком удобном случае ходить в гости к соседям и одноклассникам.

А как гостя не накормить, да который ещё и кушает с таким замечательным аппетитом?

Поверьте, мало что так трогает сердце хозяйки, а в моём случае – хозяина дома, как ребёнок, который за обе щеки наворачивает не только тарелку наваристых щей с куском белого хлеба, намазанного сливочным маслом, но и порцию картофельного пюре с мясной подливой, и с парой котлеток в обрамлении тонко нарезанного маринованного острого огурчика.

В один из таких визитов Андрей поведал мне свою мечту.

Мечта Паганюни

Как всегда, одержав сокрушительную победу – на этот раз над порцией приправленного каперсами винегрета, заедаемого тарелкой пирожков с луком и яйцом, и попивая в завершение обеда компот из свежих вишен – Паганюня рассказывал о своих школьных делах. Тут было всё: и уроки, и преподаватели, и мальчишки – не было только уроков музыки и пианино.

Наконец, выждав мхатовскую паузу, местный автор задал вопрос:
– Андрей, а кем ты хочешь стать?

Дети редко сходу и уверенно отвечают на такой вопрос, а если и отвечают, то какую-нибудь ерунду, но не Андрей: потянувшись к вазе с сушками и нанизав на свои пальчишки несколько штук, он выпалил:

-Танцовщиком!

Опаньки...

А ведь малец прав – во всяком случае телосложение у него подходящее: удлинённые кости, узкий таз, да и двигается от природы очень хорошо – во всяком случае, с точки зрения местного автора, с шести лет начавшего серьёзно заниматься бальными танцами.

Поговорить, что ли, с его матерью?

Они все голубые

Говорить с Еленой всегда было непросто, а говоря проще – бесполезно: дома она себя вела аки цербер, не давая никому рта раскрыть, так что её мать, жившая с ней в одной квартире, представляла собой весьма забитое существо.

Супруг – вечно печальный, сутулый, худой воин-афганец, никогда не улыбался, а дома появлялся крайне редко, явно предпочитая оставить заработанные деньги и отправиться в очередную командировку куда-нибудь в Тюмень.

У себя на работе и в школе она вела себя примерно так, как сказал в своё время Василий Алибабаевич: «Зачем ты такой злой? Зачем как собака?» Но попытаться всё же стоило, поэтому при очередной встрече во дворе я задал ей вопрос: а не хотели бы они отдать Андрея в танцевальную школу.

Глаза Елены пробуравили в моей груди несколько дырок.

– Вы что, не знаете: они все голубые!

Негодующе фыркнув, она помчалась домой – проверять, как Паганюня провёл сегодняшний день, и насколько он продвинулся к её заветной цели – стать гениальным пианистом.

Собственно говоря, мы все уже смирились с неуклюжими гаммами Паганюни, гроханьем крышкой пианино и его беготнёй по потолку, как вдруг…

Несостоявшееся чудо

Вернувшись из командировки и распаковав вещи, я внезапно услышал из-за стены не ставшие уже привычными вопли, а музыку – вальс до-диез минор Шопена.

Исполнение было лёгким и с некоторым оттенком усталой обречённости – как раз то, что надо для этого произведения.

Тогда не было интернета, а живую музыку можно было послушать только на концерте, поэтому я с удовольствием просидел в кресле несколько минут, слушая это чудо и одновременно ощущая некоторый стыд: научился же играть Паганюня! Права, значит, оказалась его мать, со всеми своими психологами и диетологами!

Вечером того же дня, встретив на лестничной площадке бабушку Андрея, выразил своё восхищение игрой внука.

Подняв свои усталые карие глаза, она ответила:

– А-а, Дмитрий, так это к нам настройщик приходил из филармонии!

Упс..

Финал

Когда Паганюне было почти девять, умерла его бабушка – добрый, безропотный человек, и того некому стало водить на уроки музыки и по развивающим секциям.

Мать Андрея пыталась восполнить возникшую пустоту собой, разрываясь между домом и работой, но в итоге быстро подорвала остатки здоровья, тяжело заболела и меньше чем через полгода отправилась в мир иной.

Через неделю после похорон было продано ненавистное пианино, и в соседской квартире наступила непривычная тишина, нарушаемая только приходящей домработницей Светланой, которая, помимо уборки и приготовления еды, заодно присматривала за Паганюней.

Но где же сам Паганюня? В гости он давно не заходил, во дворе среди играющих ребятишек его не было видно…

Именно этот вопрос, улучив момент, я и задал приходящей домработнице – молодой, очень аккуратной женщине с весёлой улыбкой, которая так шла к её короткой, почти мальчишеской стрижке.

– Как где? Он танцам учится!
– Как танцам?
– Ему отец разрешил, и он туда теперь ходит каждый день после школы.
– Сам?
– Конечно, сам – парень взрослый, не заблудится!

И, рассмеявшись, Светлана, упорхнула по делам, оставив меня с весьма радостными мыслями.

В итоге Андрей – я теперь стараюсь не называть его Паганюней даже мысленно – стал довольно известным танцовщиком и хореографом; много ездит по стране, проводит семинары, а недавно открыл свою небольшую школу, где обучает танцам детей.

Когда у него есть немножко времени, он заглядывает ко мне в гости: как всегда, с аппетитом ест, по-прежнему дрыгая ногами; делится новостями, жизненными наблюдениями, а я смотрю на него и думаю:

Ведь он знал, чего хотел, с самого начала – и вот, пожалуйста, всё получилось! А сломали бы мальчишку на пианино?

Тогда не сидел бы сейчас передо мной весёлый парень – танцовщик, хореограф, любящий муж и отец двоих детей, а сидел бы несостоявшийся пианист, в лучшем случае, учитель музыки в школе.

Конечно, не все детские мечты заканчиваются так удачно, но как же приятно, когда такое случается!

Согласны?