Сила права или право силы? (часть 1)

Роль Конституционного Суда России в защите основных прав и свобод человека и гражданина

Одним из самых интересных для меня предметов, которые преподавались на факультете подготовки специалистов для судебной системы Российской академии правосудия (ныне Российского государственного университета правосудия), был предмет, называемый «Конституционное правосудие», на нескольких семинарах которого студентов учили составлять обращения в Конституционный Суд Российской Федерации, а на лекциях много рассказывали о роли конституционного судопроизводства как механизма защиты прав и свобод человека и гражданина, гарантированных основным законом страны – Конституцией.

Однажды по окончании ВУЗа на практике мне довелось подавать в Конституционный Суд РФ жалобу о проверке конституционности закона, примененного в деле о трудовом споре работников с работодателем, которому изначально предшествовала подача работодателем иска в суд первой инстанции на коллектив работников о взыскании материального ущерба, выявленного в результате инвентаризации.

Предыстория

Ответчики работали в качестве продавцов-консультантов в книжном магазине самообслуживания, которым владела торговая сеть ООО «РП+Столица», заключившая со всеми работниками договор о полной коллективной (бригадной) материальной ответственности, по условиям которого товарно-материальные ценности вверяются коллективу работников под отчет, и в случае обнаружения недостачи последние обязаны возместить причиненный работодателю ущерб, при этом материальная ответственность распределяется на всех членов бригады пропорционально отработанному времени, а работодатель обязан обеспечить работникам надлежащие условия для сохранности вверенного работникам имущества. В нашем случае в договоре о полной коллективной (бригадной) материальной ответственности говорилось о «специализированных системах защиты от краж», при этом в нем не было конкретизировано, каких именно.

Фактически торговый зал (довольно большой по площади – не маленькая книжная лавка), в котором работала бригада, был оборудован всего двумя элементами защиты о краж – «антивором» на книгах и «антикражными воротами», которые неоднократно чинились по причине сбоев (время от времени работала только одна половина «антикражных ворот», а другая половина была в неисправном состоянии до тех пор, пока работодатель не отреагировал на многократные в его адрес обращения руководителя бригады о починке указанных ворот, что подтверждено письменными доказательствами в материалах дела). Учитывая это, а также еще то, что в помещении торгового зала не было камер видеонаблюдения и специально оборудованных мест для хранения покупательских вещей и сумок, на весь этаж торгового центра работал один охранник, который появлялся у книжного салона примерно раз в полдня, одному на весь магазин сотруднику тяжело было уследить за происходящими кражами, совершаемыми посетителями (добавлю еще, что часто были периоды, когда в одну смену работало всего два сотрудника: один у кассы, другой в торговом зале).

Начальник бригады продавцов неоднократно обращался к работодателю с соответствующими заявлениями о необходимости усиления мер по обеспечению сохранности вверенных продавцам товарно-материальных ценностей, на что обращалось внимание судов всех инстанций. Однако, работодатель игнорировал обращения бригады об обстоятельствах, угрожающих сохранности вверенного ему имущества, и не принимал все необходимые меры по устранению этих обстоятельств и, более того, в суде отказался признать факт обращений со стороны представителя работников, ссылаясь на то, что на документах отсутствует отметка администрации главного офиса компании о принятии работодателем указанных обращений.

Так, в ходе проведенной в очередной раз полугодовой инвентаризации была обнаружена значительная недостача товарно-материальных ценностей, в результате чего работодатель (точное название фирмы – ООО «РП+Столица») обратился в суд с иском к восьми членам бригады о взыскании материального ущерба в результате инвентаризации. Решением Хорошевского районного суда г. Москвы исковые требования ООО «РП+Столица» были удовлетворены полностью. Апелляционным определением Судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда решение Хорошевского районного суда г. Москвы изменено в части – суд наполовину снизил ответчикам взыскиваемые суммы в пользу работодателя, руководствуясь пунктом 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.11.2006 г. № 52, согласно которому «если в ходе судебного разбирательства будет установлено, что работник обязан возместить причиненный ущерб, суд в соответствии с частью 1 статьи 250 Трудового кодекса РФ может с учетом степени и формы вины, материального положения работника и других обстоятельств снизить размер сумм, подлежащих взысканию, но не вправе полностью освободить работника от такой обязанности». «Другими обстоятельствами» в нашем деле как раз явился факт неполного обеспечения работодателем условий для сохранности товара в помещении книжного магазина.

В апелляционном определении суда второй инстанции правильно указано на то, что «наличие заключенного работниками договора о полной материальной ответственности не снимает с работодателя обязанности по обеспечению работников оборудованием, инструментами и другими средствами, требующимися для выполнения работниками своих трудовых обязанностей и создания условий для надлежащей сохранности материальных ценностей». Тем не менее, Судебная коллегия по гражданским делам установила, что «причиной возникновения крупной недостачи явилось недобросовестное исполнение ответчиками своих должностных обязанностей по сохранению вверенных им товарно-материальных ценностей, а также в отсутствии должного и эффективного контроля за своими действиями и действиями остальных членов коллектива, доказательств обратного со стороны ответчиков представлено не было» и исходила из того, что к материально-ответственным лицам применяется принцип презумпции вины, заключающийся в том, что в случае недостачи, утраты товарно-материальных ценностей или денежных средств, вверенных таким работникам под отчет, они, а не работодатель, должны доказать, что это произошло не по их вине, то есть сослалась на часть 3 статьи 245 Трудового кодекса России, которая гласит, что «для освобождения от материальной ответственности член коллектива (бригады) должен доказать отсутствие своей вины».

Доводы жалобы в Конституционный Суд

В соответствии с частью 2 статьи 74 ФКЗ РФ (федерального конституционного закона) «О Конституционном Суде РФ» Конституционный Суд Российской Федерации принимает решение по делу, оценивая как буквальный смысл рассматриваемого акта, так и смысл, придаваемый ему официальным и иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из его места в системе правовых актов.

Основанием для моего обращения в Конституционный Суд РФ послужила обнаружившаяся неопределенность в том, соответствует ли Конституции РФ (части 3 статьи 37, части 3 статьи 55, части 1 статьи 19 и части 3 статьи 17) второе положение части 3 статьи 245 Трудового кодекса РФ («для освобождения от материальной ответственности член коллектива (бригады) должен доказать отсутствие своей вины»), в той части, в какой оно по смыслу, придаваемому ему официальным толкованием Верховного Суда РФ и сложившейся правоприменительной практикой нижестоящих судов, допускает возможность необоснованно применять принцип презумпции вины работника, привлекая члена бригады (сторону договора о полной коллективной (бригадной) материальной ответственности) к материальной ответственности при наличии сомнений в исполнении работодателем обязанности по обеспечению надлежащих условий для хранения имущества, вверенного работнику.

Как неоднократно отмечает в своих постановлениях сам Конституционный Суд, «Одним из принципов верховенства права является принцип правовой определенности, который заключается в ясности и четкости действующих правовых норм, устойчивости законных и обоснованных судебных актов, а также стабильности складывающихся на их основе правоотношений, чтобы заинтересованные лица с разумной степенью вероятности могли предвидеть последствия применения к ним судом действующих правовых предписаний и в соответствии с этим предвидеть последствия выбора того или иного варианта своего поведения».

1. Согласно статье 19 Конституции РФ, на соответствие которой Конституционный Суд в своей практике всегда проверяет любой закон или акт правоприменения, «Все равны перед законом и судом»; «Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств». То есть равенство состоит в том, чтобы все граждане (в данной ситуации работник и работодатель – независимо от должностного положения) одинаково были подчинены закону.

Так, Трудовой кодекс РФ применительно к коллективной материальной ответственности в части 1 статьи 245 разъясняет, что коллективная (бригадная) материальная ответственность может вводиться «при совместном выполнении работниками отдельных видов работ, когда невозможно разграничить ответственность каждого работника за причинение ущерба и заключить с ним договор о возмещении ущерба в полном размере». То есть, если невозможно разграничить ответственность между одним работником и другим, когда каждый из них имеет общий доступ к материальным ценностям, работодатель заключает с ними письменный договор о коллективной (бригадной) материальной ответственности за причинение ущерба (абзац 2 ст. 245 ТК РФ), и работники должны нести эту коллективную ответственность в случае причинения материального ущерба, выявленного в результате инвентаризации.

Сказанное выше означает, что причина введения законодателем коллективной (бригадной) материальной ответственности состоит в том, что невозможно разграничить ответственность между работниками, из чего вытекает принцип презумпции вины члена бригады, который означает, что каждый работник, чтобы исключить свою вину в причинении ущерба, должен доказывать, что, либо виноват другой работник, либо существуют обстоятельства, исключающие его материальную ответственность. То есть, по смыслу части 1 статьи 245 ТК РФ актуальность введения коллективной (бригадной) материальной ответственности состоит именно в «совместности» выполнения работниками отдельных видов работ, связанных с хранением, обработкой, продажей (отпуском), перевозкой, применением или иным использованием переданных им ценностей, из-за чего работодателю невозможно разграничить ответственность каждого работника, понять, кто виноват из членов бригады. В связи с этим напрашивается вывод о том, что коллективная (бригадная) материальная ответственность введена в связи с невозможностью разграничения ответственности между работниками. Но согласно решению судов первой и второй инстанции, которые ссылаются на принцип презумпции вины работника, работник обязан разграничить ответственность не только между собой и другими работниками, но и между работниками и работодателем, что, я считаю, противоречит смыслу введения законом коллективной материальной ответственности, а также конституционному равенству (в данном случае процессуальному), возлагая на работника, как, между прочим, более слабого субъекта трудовых правоотношений, тяжелое бремя доказывания.

Как неоднократно отмечал Конституционный Суд Российской Федерации в своих постановлениях, Конституция Российской Федерации, в том числе ее статьи 17 (часть 3), 19 и 55 (часть 3) допускает существование различий в правах граждан в той или иной сфере правового регулирования, если такие различия объективно оправданны, обоснованны и преследуют конституционно значимые цели, а используемые для достижения этих целей правовые средства соразмерны им.

Полагаю, что справедливо в части случаев возникновения ущерба вследствие непреодолимой силы, нормального хозяйственного риска, крайней необходимости или необходимой обороны доказывать обстоятельства, исключающие материальную ответственность, должен член коллектива (бригады), а не работодатель (т.е. здесь целесообразно презюмировать вину члена бригады). Но если речь идет об исполнении работодателем обязанности по обеспечению надлежащих условий для хранения имущества, то доказывание этого факта должно возлагаться на самого работодателя (в данном случае должна презюмироваться его вина). Адекватно, что применительно к коллективной (бригадной) материальной ответственности сначала работодатель должен доказать, что он не виноват перед работниками в неисполнении обязанностей по обеспечению надлежащих условий для хранения имущества. И только потом, после установления этого обстоятельства, каждый работник должен доказать отсутствие своей вины путем разграничения ответственности между собой и другими работниками или путем нахождения обстоятельств, исключающих его материальную ответственность, предусмотренных статьей 239 ТК РФ, но не связанных с деянием работодателя. Т.е., принцип презумпции вины работника следует применять после опровержения презумпции вины работодателя – на мой взгляд, именно в этом заключается смысл конституционного принципа равенства.

Это наиболее соответствует вытекающему из принципа равенства принципу соразмерности, который в данном случае означает гармоничное распределение прав и обязанностей между сторонами договора о полной коллективной (бригадной) материальной ответственности как неотъемлемой части трудового договора. Таким образом, смысл равенства между работниками и работодателями должна заключаться в том, чтобы каждая сторона такого договора в одинаковой степени доказывала свою непричастность к возникновению материального ущерба (т.е. отсутствие своей вины). Вина работников должна презюмироваться только при отпадении сомнений в обеспечении работодателем надлежащих условий для хранения имущества, вверенного членам бригады.

Таким образом, соразмерность используемых правовых средств для достижения данной конституционно значимой цели должна заключаться в том, чтобы работодатель имел возможность возместить причиненный ущерб его имуществу путем установления коллективной (бригадной) материальной ответственности, но только в случае невозможности разграничения ответственности между членами бригады.

2. Как вытекает из принципа равенства согласно части 3 ст. 55 Конституции РФ «Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства». Под «интересами других лиц» в возникшем трудовом споре понимаются имущественные интересы работодателя.

Существует одна важнейшая из правовых аксиом – «субъективному праву всегда соответствует юридическая обязанность». То есть, согласно договору о полной коллективной (бригадной) материальной ответственности у работодателя есть право на сохранение имущества, которому корреспондирует обязанность работника обеспечить сохранность вверенного ему работодателем имущества. В свою очередь, у работника имеется право на обеспечение ему работодателем надлежащих условий для хранения имущества, которому корреспондирует обязанность работодателя обеспечить те самые условия.

Так, если работодатель не обеспечивает надлежащие условия для хранения имущества, вверенного работнику, то работник не может воспользоваться своим правом на их должное обеспечение, и соответственно он не может должным образом исполнить свою обязанность по сохранению имущества работодателя, а работодатель в свою очередь не может получить право на сохранение своего имущества. Таким образом, из статьи 239 ТК РФ (которая гласит, что «материальная ответственность работника исключается в случаях возникновения ущерба вследствие неисполнения работодателем обязанности по обеспечению надлежащих условий для хранения имущества, вверенного работнику») и из сказанного выше вытекает правовая презумпция вины работодателя в причинении ущерба при сомнении в должном исполнении им своей обязанности по обеспечению надлежащих условий для хранения имущества, вверенного работнику («Если помните про свои права, то вспомните и про свои обязанности»).

Необходимо понимать, что, если судом установлено, что работодатель обеспечивал надлежащие условия сохранности вверенного работнику имущества, причина в возникновении ущерба имуществу кроется в поведении работников, и вина работника презюмируется, и последний должен доказать отсутствие своей вины в причинении ущерба. А если наличие должного исполнения работодателем обязанности по обеспечению надлежащих условий для хранения имущества не установлено, соответственно возникают сомнения и в том, что работник мог обеспечить сохранность имущества работодателя, и причина образовавшегося ущерба – не только поведение работников, а скорее и прежде всего поведение работодателя. Какие работодатель обеспечивал условия для хранения имущества, так и работники обеспечили ему сохранность его имущества.

Привлекать работников к коллективной материальной ответственности в целях защиты имущества работодателя, который не усиливает меры для сохранности вверенных таким работникам товарно-материальных ценностей, т.е. не обеспечивает должным образом условия для их хранения, недопустимо! Поэтому каждый работник из бригады должен доказать отсутствие своей личной вины или вины коллектива (в случае наличия непреодолимой силы, нормального хозяйственного риска, крайней необходимости или необходимой обороны), только тогда, когда работодатель не виноват – если он обеспечивал надлежащие (все необходимые и достаточные) условия для хранения имущества, вверенного работникам. То есть, согласно моему пониманию принципа равенства каждый сам отдельно должен доказывать за себя свою невиновность: и работник, и работодатель.

Существующий недостаток в необоснованном (неограниченном) применении принципа презумпции вины работника широко распространен в судебной практике. В апелляционных определениях Московского городского суда, например, в определении от 02.08.2012 г., изменившем заочное решение Останкинского районного суда г. Москвы от 11.04.2012 г., разъясняется, что «к материально-ответственным лицам применяется принцип презумпции вины, заключающийся в том, что в случае недостачи, утраты товарно-материальных ценностей или денежных средств, вверенных таким работникам под отчет, они, а не работодатель, должны доказать, что это произошло не по их вине».

Это объясняется неверным официальным толкованием статьи 245 Трудового кодекса РФ Пленумом Верховного Суда РФ. Применительно к обжалуемому второму положению части 3 статьи 245 ТК РФ не соблюдено условие допустимого ограничения прав и свобод, которые могут быть ограничены только федеральным законом. Официальное толкование Верховным Судом обжалуемой правовой нормы по умолчанию распространяет презумпцию вины работника на те ситуации, в которых прежде всего виноват работодатель. Вследствие неправильного толкования Пленумом Верховного Суда РФ и правоприменения нижестоящими судами второго положения части 3 статьи 245 ТК РФ во взаимосвязи со статьей 250 ТК РФ происходит то, что член бригады должен доказывать свою невиновность даже при сомнениях в исполнении работодателем обязанности по обеспечению надлежащих условий для хранения имущества, вверенного работникам, что противоречит смыслу части 1 статьи 245 и статьи 239 ТК РФ, и, в первую очередь, статье 19 Конституции.

В соответствии с пунктом 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 ноября 2006 года № 52 «О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю» «К обстоятельствам, имеющим существенное значение для правильного разрешения дела о возмещении ущерба работником, обязанность доказать которые возлагается на работодателя, в частности, относятся: отсутствие обстоятельств, исключающих материальную ответственность работника; противоправность поведения (действия или бездействие) причинителя вреда; вина работника в причинении ущерба; причинная связь между поведением работника и наступившим ущербом; наличие прямого действительного ущерба, размер причиненного ущерба; соблюдение правил заключения договора о полной материальной ответственности».

В подпункте 2 пункта 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.11.2006 г. № 52 содержится специальное по отношению к пункту 4 указанного постановления разъяснение: «Если работодателем доказаны правомерность заключения с работником договора о полной материальной ответственности и наличие у этого работника недостачи, последний обязан доказать отсутствие своей вины в причинении ущерба». Таким образом, как указано и в апелляционном определении Московского городского суда «к материально-ответственным лицам применяется принцип презумпции вины, заключающийся в том, что в случае недостачи, утраты товарно-материальных ценностей или денежных средств, вверенных таким работникам под отчет, они, а не работодатель, должны доказать, что это произошло не по их вине».

Соглашаясь с данным утверждением в том, что работодатель не должен доказывать, что материальный ущерб причинен по вине работников, и в том, что о доказанности своей невиновности должен заботиться работник, следует понимать, что это не значит, что работодатель не должен доказывать, что ущерб возник не по вине самого работодателя. А в соответствии с принимаемыми судами постановлениями статья 239 Трудового кодекса игнорируется, и получается, что работник должен доказать, что недостача товарно-материальных ценностей произошла не по их вине, даже тогда, когда есть большие сомнения в том, что работодатель исполнял обязанность по обеспечению надлежащих условий для хранения имущества, вверенного работнику. Т.е., фактически члены бригады принимают на себя вину работодателя, который недобросовестно уклоняется от исполнения своей обязанности, предусмотренной федеральным законом и трудовым договором. Это противоречит статьям 19 (частям 1 и 2) и 55 (части 3) Конституции. Неограниченное применение и распространительное толкование принципа презумпции вины работника ставит его в неравное положение с работодателем, несмотря на то, что работник – менее защищенный субъект трудовых правоотношений, чем работодатель.

Часть 2 настоящей статьи читайте по ссылке:

Подробнее ➤