У меня нет сомнения, что в России безусловное большинство населения предпочитает Путина

– Владимир Владимирович, вы устали уже от Владимира Путина? Вам он надоел за эти двадцать лет?

– Вы знаете, мне лично как-то все равно, я вам искренне говорю, потому что я с ним отношений не имею, я с ним, как вы знаете, знаком, довольно поверхностно, но тем не менее я провел час один на один с ним, много лет назад, и, видимо, это был чуть-чуть другой Путин, он еще не привык к власти тогда, это был 2004 год, так что, конечно, это было давно.

Я считаю, что для любой страны, неважно какая страна, вот такое длительное пребывание у власти одного человека – не полезно, ни для страны, ни для человека. Надоел? Да нет, не надоел, просто ощущение такого непродвижения, какой-то остановки. Мешает жить мне лично.

– Все-таки вам хотелось бы перемен?

– Да, мне бы очень хотелось перемен, как пелось в песне. Конечно, перемены бывают очень тяжелыми и неприятными, и всякими, но все-таки хотелось бы.

– Почему я спросил по поводу «надоел», потому что это самый актуальный лозунг в Беларуси, это наши соседи и наши «братья», как говорят. Как вы думаете, когда Путин смотрит на ситуацию в Беларуси, на ситуацию с Лукашенко, которого он не любит, как говорят, а может, даже и ненавидит, он для него совершенно чужой человек, деревенский, из другой касты, может быть, я не знаю, это его право – любить или не любить. Тем не менее он его поддержал. Он, в связи с этой ситуацией, видит сейчас в нем себя в недалеком будущем, сканирует эту белорусскую ситуацию на себя и понимает, что с ним будет, возможно, то же самое?

– Вы меня просите побывать в мозгах у Путина, я никак не могу этого сделать, я не знаю, что он думает. Я полагаю, что его очень беспокоит положение в Беларуси, потому что, хотя многие не отдают себе отчета в этом и, может быть, это не так даже важно, но мысль о том, что Беларусь может стать «Украиной», в смысле, с поворотом в сторону Запада, мысль о том, что в конце концов НАТО может оказаться в 30 километрах от Смоленска, на самом деле рассматривается руководством, в этом я не сомневаюсь, в качестве экзистенциальной угрозы, реальной угрозы. Правы они или не правы, это вопрос второй, главное, что они так считают и они не притворяются. И поэтому поддержка Лукашенко на самом деле есть поддержка ситуации, при которой этого поворота нет. И готовится замена, в этом я тоже не сомневаюсь, Лукашенко, человеком не то что архипреданным России, но относящимся к России, скажем так, достаточно лояльно, понимая, что это действительно сосед, с этим соседом надо жить, сосед большой и порой не очень предсказуемый. И, конечно, хотелось бы, я уверен в этом, Путину, чтобы там был именно такой президент. Что до Лукашенко, то я не думаю, что его вообще в серьез рассматривают.

– Ну да, мы же понимаем, что Александр Григорьевич решил себе сделать процент на выборах такой, чтобы он был больше, чем у Путина – 80 процентов, и все понимают, что это явная натяжка, если не преступление. И мы понимаем, что на наших выборах у нас тоже есть такие «приписки», мягко говоря; может быть, не такие большие. Поэтому ситуация в общем-то достаточно зеркальная, просто она более радикальная в Беларуси.

– Нет, я не считаю зеркальной. У меня нет никакого сомнения, что сегодня в России безусловное большинство населения предпочитает Путина, относится нему безусловно позитивно. Нравится или не нравится это представителям, как ныне говорят, либеральной интеллигенции, это не важно, но надо на вещи смотреть реально. В общем и в целом для народа Путин остается предпочтительным несомненно. И если посмотреть вокруг, а кто, собственно, вместо?

– И последнее про Беларусь: там возможно, что большинство тоже было за Лукашенко, просто не 80 процентов, а 55…

– Я думаю, что после всего, что происходило, если у него и было, скажем, 53–54 процента, то теперь их нет.

источник