Всё должно быть по правилам?

С самого раннего возраста дети понимают и применяют моральные нормы, которые направлены на сохранение прав и благополучия других людей. Дети также отличают моральные нормы от других типов норм, таких как общепринятые нормы, которые служат для обеспечения координации внутри социальных групп или институтов.

Однако о механизмах, лежащих в основе этой дифференциации, известно гораздо меньше. В Виргинском университете (США) исследовалась роль внутреннего возбуждения в отличии моральных норм от общепринятых. В исследовании участвовали 3-летние, 4-летние и студенты старших курсов: смотрели видео либо нарушения моральных норм (например, уничтожение чужого произведения искусства), либо нарушения общепринятых норм (например, неправильная игра).

У участников всех возрастных групп наблюдалось дифференцированное физиологическое возбуждение (расширение зрачков) к нарушениям моральной и общепринятой нормы. Участники всех возрастных групп также уделяли значительно больше внимания жертве морального нарушения, чем стороннему наблюдателю при обычном нарушении. Кроме того, это дифференцированное внимание к жертве/свидетелю положительно коррелировало с изменением фазы расширения зрачков участников к нарушению нормы.

Это первое доказательство того, что различия во внутреннем возбуждении сосуществуют (и, возможно, способствуют) различию, которое даже маленькие дети проводят между моральными и конвенциональными нормами.

Моральные правила важнее

Человеческая групповая жизнь и сотрудничество в значительной степени зависят от социальных норм, регулирующих поведение человека. Эти нормы часто соблюдаются взрослыми и даже маленькими детьми, чтобы обеспечить справедливое отношение к другим и гармоничную групповую жизнь, протестуя, наказывая или сплетничая о нарушителях норм.

Однако не все нормы трактуются одинаково. Взрослые и даже маленькие дети различают моральные нормы, которые направлены на сохранение прав и благополучия других (например, не причинять неспровоцированного вреда или не воровать у других), и конвенциональные нормы, которые служат для обеспечения координации внутри социальных групп или институтов (например, правильно играть в игру или носить школьную форму).

К 3 годам дети оценивают нарушения моральных норм как более серьезные, моральные правонарушители – как более заслуживающие наказания, а моральные нормы – как более обобщаемые в различных контекстах и менее зависящие от авторитета. Это различие проявляется и в поведении детей. Например, 3-летние дети протестуют, когда марионетка пытается отказаться от моральных правил, но не от обычных правил, и навязывают моральные правила как входящим, так и выходящим из группы членам, но избирательно навязывают обычные правила только членам группы.

Таким образом, дети очень рано начинают отличать моральные нормы от общепринятых.

Также обнаружено, что моральные правила вызывают более высокий уровень аффекта, чем обычные правила, не только у взрослых, как было показано ранее, но и у 3-и 4-летних детей.

В обеих группах детей наблюдалось большее и немедленное увеличение внутреннего возбуждения, когда инструментальное действие причиняло вред, по сравнению с тем, когда то же самое действие отмечало обычное нарушение. Участники всех возрастов также уделяли больше внимания жертве морального проступка, чем стороннему наблюдателю в обычном проступке.

Таким образом, к 3 годам дети не только различают моральные и конвенциональные нарушения на основе концептуальных критериев, которые различают эти области, но и по-разному возбуждаются моральными и конвенциональными нарушениями. Таким образом, эти результаты проливают новый свет на вовлеченность аффекта, лежащего в основе морально-конвенционального различия в раннем детстве, и открывают новые возможности для исследования того, как эти ранние аффективные и концептуальные различия развиваются и влияют друг на друга.