Россия это общество потребителей?

Сегодня активно критикуют центральную власть. Многие ностальгируют по советским временам, вспоминая хорошее и забывая плохое. А плохое-то было. На новый телевизор копили месяцами, на автомобиль годами, а квартиру ждали иногда десятками лет. И это в относительно приличные застойные времена. А в перестройку вообще все кончилось глобальным дефицитом и талонами на сахар.

Зато практически все работали и, работая, созидали. Строили, конструировали, производили. Пусть не самые лучшие по качеству товары. Но товары, которые можно было использовать. Даже пресловутые валенки и ушанки.

После развала СССР в лихие девяностые было много бед. Приватизация, бандитизм, крышевание, бомжевание… Однако выжили. И выжили потому, что продолжали созидать. Многие поднялись честно или почти честно. Я лично знаю ряд успешных до сих пор россиян в сфере информационных технологий, поднявшихся практически с нуля. Если бы все были ворами и бандитами, то России уже не было бы. Потому что воры и бандиты ничего не созидают.

Кризис 1998 года нанес по российскому бизнесу колоссальный удар. Многие мелкие предприниматели от него не оправились. Созидание пошло на убыль. Но спасли два ключевых фактора. Первый – появление сильного лидера в лице президента Путина. Второй – высокие цены на углеводороды. Вроде бы жизнь стала лучше. В аспекте потребления. Но не в аспекте созидания.

Любая жизнеспособная система должна производить. И потом уже потреблять за счет произведенного продукта путем купли-продажи, обмена и т.д. Это аксиома экономики. Но зачем производить, если можно потреблять не напрягаясь? А это стало возможным, благодаря буму кредитования. Россияне брали в кредит все подряд – от мобильных телефонов до автомобилей. Брали под свои будущие доходы. Вера в крепкий рубль и в незыблемость экономики страны и просто подражательный инстинкт сформировали огромную массу заемщиков, которая сегодня должна банкам более 10 триллионов рублей.

Ничто не дается даром. Направленность общества на потребление стала постепенно снижать стремление к созиданию. Согласно логике экономических учений, наибольшая норма прибыли должна быть в производстве, где самый тяжелый бизнес, потом в торговле и затем уже в банковской сфере.

В России же в сытые нулевые все было с точностью наоборот. Больше всех наживались банки на перепродаже денег. Здесь кроме офисов и информационных технологий вообще ничего для бизнеса не нужно. Далее жирела торговля на перепродаже товаров, но продажа шла в основном не на заработки россиян, а на полученные ими кредитные деньги. И потом уже в хвосте тащилось производство, трудное и малоприбыльное. Очевидно, что и люди тянулись к более «дорогим» рабочим местам – банкам, магазинам, предприятиям сферы услуг.

Если проще, то это выглядит так. Все выращивают картошку. Кто больше ее сажает, а кто меньше. Растить нужно долго и работать много. А рядом есть склад с готовой картошкой, где можно взять в долг столько картошки, сколько хочется. И отдать можно потом. Причем если не получается отдать, то можно взять там же еще больше, часть отдать в счет долга, а остаток снова кушать. В принципе при такой халяве и свою картошку сажать не обязательно.

В целом так и было. Реальные доходы россиян от созидания чего-либо были гораздо скромнее уровня потребления. Так сформировалось общество потребителей, во многом заменившее собой общество созидателей. Это и есть наша новая реальность. Но потреблять и не созидать вечно нельзя. Когда-то источник потребления иссякнет. Вот он и иссяк, когда обвалились нефтяные цены. И снова стоит известный русский вопрос «что делать»?

Я полагаю, что выбраться из тупика можно только с помощью обратного перехода от идеологии потребления к идеологии созидания. В знаменитом фильме «Адъютант его превосходительства» в диалоге мальчика Юры с разведчиком Кольцовым выясняется, что для того, чтобы иметь сад, нужно его самому посадить и самому за ним ухаживать. Мы не американцы, которых кормит весь мир. Нас никто кормить не будет. Скорее наоборот: победят, сгонят в резервации и в конце концов уничтожат. Как это и сделали американцы с коренным населением Северной Америки.