Поворот России в сторону Азии (Китай) после 2014 г .: неверный поворот?

Известный как «Поворот в Азию» и неофициально объявленный Владимиром Путиным в начале 2012 года, стратегическая (пере) ориентация России на азиатские рынки и Китай, в частности, похоже, не работает, как планировалось (Mn.ru, февраль 27, 2012). Новые свидетельства, разбитые на пять категорий, указывают на многочисленные недостатки в стратегии Москвы (см. EDM 24 ноября 2020 г. ).

Во-первых, в сфере прямых иностранных инвестиций (ПИИ) сохраняются некоторые глубоко негативные тенденции. Последние данные говорят о том, что российская экономика переживает массовый отток китайских инвесторов. В период с первого по третий кварталы китайские ПИИ упали почти на 52 процента (с 3,7 млрд долларов до 1,8 млрд долларов), что свидетельствует о том, что «китайские инвесторы забрали каждый второй доллар США, ранее вложенный в реальный сектор российской экономики» (Cbr.ruдоступ 31 мая). Российские экономисты утверждают, что эта тенденция не нова. Эта тенденция, которая широко не обсуждается в прокремлевских СМИ России, проявляется как минимум пять-шесть лет. По иронии судьбы с тех пор, как в 2014 году «поворот России в Азию» начал приобретать практические формы - в основном в результате западных экономических и политических санкций против России за ее незаконные действия на Украине, - китайские инвестиции в российскую экономику сократились в 2,5 раза (Sneg.tv, апрель 9).

Во-вторых, результаты были столь же отрицательными в сфере крупных инфраструктурных проектов. Пока похоже, что Китай не желает инвестировать в инфраструктуру России. Для России модернизация инфраструктуры и создание новых мощностей является важнейшей предпосылкой для монетизации экономических возможностей (транспортировки и энергоресурсов) в Арктическом регионе и на Крайнем Севере (см. EDM от 9 ноября 2020 г. ). Российские источники указывают, что Россия не могла привлечь китайский капитал ни в один из крупных инфраструктурных проектов в течение последних семи лет. Более того, ранее разработанные планы, такие как высокоскоростная железная дорога «Евразия», соединяющая Пекин, Москву и Берлин, были сочтены китайскими инвесторами «экономически невыгодными» и финансово непривлекательными (Finanz.ru,8 апреля).

В российской Арктике и на Крайнем Севере (особенно в областях, требующих инвестиций) Китай в первую очередь не одобряет три основных фактора: необходимость в значительных инвестициях с учетом плохого состояния местной инфраструктуры; таяние вечной мерзлоты, которое может привести к крупным экологическим катаклизмам и свести на нет инвестиции; и страх перед дальнейшими международными (прежде всего США) санкциями и растущей милитаризацией Арктики, что создает серьезную угрозу для транспортировки через Берингов пролив.

В-третьих, надежды России привлечь китайцев к созданию альтернативы платформе SWIFT - для защиты российской экономики от потенциальных западных санкций - также, похоже, не оправдали ожиданий. На данный момент только одно китайское финансовое учреждение выразило определенный интерес к этой идее, однако никаких дополнительных подробностей публично не сообщалось (Finanz.ru, 6 апреля). Такой поворот событий должен особенно огорчить Москву. Необходимость сформировать международную коалицию против западных санкций и изменить глобальные платежные системы стала одним из основных элементов повестки дня министра иностранных дел России Сергея Лаврова во время его визита в Китай в марте (ТАСС. ру, 21 марта; Finanz.ru,22 марта). Однако китайская сторона, похоже, проигнорировала это сообщение, де-факто воздержавшись от поддержки России в ее кампании против западных санкций.

В-четвертых, эксперименты России по инвестированию в национальные валюты Китая (приобретено 110,5 млрд. Юаней) и Японии (600,3 млрд. Иен) в рамках общей стратегии, направленной на снижение зависимости от доллара США, по всей видимости, оказались неэффективными. Решение (Minfin.gov.ru, 24 февраля). Поспешно снизив долю резервов доллар / евро с 45 до 35 процентов, Российский фонд национального благосостояния понес убытки из-за финансовых колебаний и волатильности курса юань / иена (Minfin.gov.ru, 5 марта).

В-пятых, и это, пожалуй, самое важное с экономической точки зрения, Москва опасается, что Китай может сократить импорт нефти из России. Несмотря на напыщенную риторику, нефть по-прежнему остается ключевой опорой экономики России (см. EDM от 16 марта). Необходимо учитывать две тенденции. С одной стороны, постепенно сокращая импорт из России (на 15,3% в апреле), Китай активно инвестирует в нефтяные месторождения Ирана и Ирака (Росбалт. Ру, 20 мая). Это означает, что в ближайшем будущем доля России в энергетической архитектуре Китая, скорее всего, уменьшится. Учитывая экономические трудности Ирана и Ирака и частичный уход США из региона, Пекину было бы легче достичь соглашения о более выгодных (для Китая) условиях с обоими ближневосточными игроками.

С другой стороны, «зеленая повестка дня» Китая, основанная на прочной экономической и геополитической основе, должна вызывать серьезную озабоченность у России (Lenta.ru, 20 мая). Во время недавнего климатического саммита, организованного США, Китай подтвердил свою приверженность достижению полной углеродной нейтральности к 2060 году. Фактически, перспектива перехода Китая к экологизации может иметь огромное негативное влияние на Россию и ее планы и ожидания, связанные с поставками нефти в Китай. Из его арктических месторождений.

В случае, если Китай резко сократит импорт нефти - а такие намерения уже были высказаны Пекином, вызвав тревогу у российских экспертов, - он не будет заинтересован в инвестировании в чрезвычайно дорогостоящие российские нефтяные проекты в Арктике (Russtrat.ru14 мая). Этот сценарий представляет собой серьезный вызов всей «Стратегии развития российской Арктической зоны и обеспечения национальной безопасности до 2035 года» (см. EDM от 9 ноября 2020 г. ). У России, похоже, нет альтернативного плана действий в чрезвычайных ситуациях, судя по ключевым моментам Стратегии-2035 и других инициатив, включая Угольную Стратегию 2035 (см. EDM от 27 июля 2020 г. ).

В конечном итоге хваленое российско-китайское партнерство во многих отношениях является односторонней сделкой. С 2014 года, хотя Пекин получил почти все, о чем просил, у Москвы было много ожиданий, но очень мало практических достижений. Похоже, что «Поворот на Восток» и ориентация России на Китай могут оказаться неверным поворотом.