Главным замыслом данной статьи является попытка определения идеологии казачьего национализма в период первой половины XX века
Основную часть источников, использованных в статье, составляет эмигрантская периодика, выходившая в вышеуказанный период. Этот выбор объясняется тем, что у теоретиков казачьего национализма отсутствовали монументальные труды по собственной идеологии, а её формирование и пропаганда среди масс осуществлялась на страницах газет и журналов.
Каждая политическая идеология на начальном этапе своего существования базируется на научном, философском и культурном наследии прошлых поколений, которое является источником моральных принципов, идеалов, мифологии и символов, организованных в рамках целостного учения. Казачий национализм не является исключением – его корни исходят из сарматского и хазарского мифов конца XVII – XVIII веков, исторических сочинений донских патриотов XIX – начала XX веков и идеального воззрения на казачье общественно-политическое устройство в эпоху вольных республик – то есть, целого пласта материальной и нематериальной культуры казачества, обобщённого в рамках политической доктрины.
В смысле политического идеологического течения казачий национализм впервые образовался на Дону в первой половине XX века ещё до революционных событий 1917 года, однако он не успел возыметь необходимого веса в массах (что подтверждается поражением на парламентских выборах 1912 года) и к началу Первой Мировой Войны активность националистов сошла на нет.
11 октября 1911 года, после раскола коллектива «Донских областных ведомостей» с главным редактором Х. И. Поповым на почве разногласий, на свет вышел первый номер «независимого общественно военного» журнала «Голос казачества», ориентированного исключительно на казачество и его проблемы, во главе с С. А. Холмским. Его появление Холмский обосновывает тем, что у казаков обязана быть собственная печать, которая охраняла бы «его древнюю, самобытную историческую жизнь от непрошенных налетных печальников, видящих в уничтожении казачества и в обращении его в крестьян единственный исход из теперешнего, действительно тяжелого момента казачьей многовековой славной жизни» . Журнал стал первым своего рода информационным ресурсом, в котором стала развиваться и пропагандироваться в среде грамотного населения идеология казачьего национализма, о чём было прямо высказано в одной из статей: «Да позволено будет пустить в оборот это новое слово. Язва, разъедающая современное нам, интеллигентное казачество, – буквально, та же, которую болеют и все почти русские интеллигенты-космополиты, тянущие ко всякой инородчине; это ложный стыд или нежелание быть самим собой» . Из анализа этой статьи следует, что казаки-националисты в предреволюционное время отрицают свои сепаратистские устремления, «в котором недавно еще, вздумали, не без лукавства, обвинять „наши депутаты-кадеты” покойного Атамана Ф. Ф. Траубе за провозглашенный им в Войсковом Совещании экономический девиз: „Дон – для донцов”» , однако ставят своей главной целью защиту интересов казачества всех войск, усиления национального самосознания и сохранения казачьих привилегий на землю и ресурсы по причине того, что «земля, добытая казаками и политая их кровью, должно переходить снова только к ним, а не к иногородним» . Казаки-националисты агрессивно относятся к казакам левых и либеральных взглядов, объявив их «шайкой всевозможных леваков», которые, к стыду националистов, отреклись от природного национального духа, от своей крови, в пользу «чужих теорий» (имеется в виду космополитизм, социализм, либерализм), будучи всего лишь «жидовскими батраками» (антисемитизм, как не менее важная часть идеологии). Высшей идеей объявляется служение славянству «мечем и умом», а также «завоевание для казачества почетного места в ряду культурных народностей, наряду с сохранением своей самобытности» . Однако автор утверждает, что понятие «казачий национализм» тождественно понятию «казачьего демократизма», поскольку стремится к защите «своих», требованию уважения к казачеству со стороны иногородних и власти, вытеснению неказачьего элемента со всех сфер деятельности в Войсках и заменой их на казаков. В совокупности с положительным отношением к действовавшим высшим институтам власти Российской Империи, можно говорить о наличии особой формы этнократии в казачьей идеологии.
В журнале активно печатался казачий историк-самоучка, народный поэт, журналист, а попутно один из идеологов казачьего национализма Е. П. Савельев. Именно Савельев своим трудом способствовал укреплению в 20 веке национального мифа о «древнем и самобытном народе», ведущим своё происхождение от скифо-сарматского («славяно-русского») племени «за много веков до Рождества Христова» , что не может не являться отголоском некогда распространённого в Польше и Украине сарматизма.
Окончание Гражданской войны в России привело к разрушению не только «былой России», но и новообразованных казачьих государств (Всевеликое Войско Донское, Кубанская Народная Республика, Оренбургское Казачье Войско, Забайкальская Казачья Республика), на месте которых возникла абсолютно новая политическая система в виде Советской России. Этот факт, а также дальнейшая планомерная политика коммунистов в отношении казаков, именуемая самим казачеством Геноцидом, нанесла очень сильный удар, вызвавший у народа чувство боли и унижения, в следствие чего, уже в эмиграции, началась переоценка былых порядков и ценностей в новых реалиях. На воззрения казачьей интеллигенции повлияло усиление идей радикального этнического национализма по всей Европе, общий дух реваншизма и ирредентизма, вызванных неудовлетворённостью разных государств результатами Первой Мировой Войны и русской Революции, стремлением к воссоединению собственных наций в рамках одного государства, а также примером обретения малыми народами независимости после краха империй. В отличие от казачьего национализма в предреволюционные годы, входившего в черносотенное движение и опиравшегося на русский монархизм, панславизм, казачий национализм «второй волны» исходил из доминанты независимого казачьего государства – Казакии, республиканства и консерватизма.
Окончательное теоретическое оформление казачьего национализма произошло на страницах двух журналов, вокруг которых образовалось два крупнейших националистических объединений – «Вольное Казачество» и «Казачий Вестник»: «Вольно-Казачье Движение», образованное в 1927 году членом президиума Верховного Круга, генералом и историком И. Ф. Быкадоровым, членом Донского Войскового Круга и командиром казачьего корпуса, генерал-лейтенантом Т. М. Стариковым, членом Кубанской Рады и Верховного Круга И. А. Билым, есаулом М. Ф. Фроловым, полковником и инженером И. И. Колесовым, доктором И. П. Вифлянцевым и студентом В. Г. Глазковым; и более позднее «Казачье Национально-Освободительное Движение», образованное в Праге летом 1941 года во главе с уже инженером В. Г. Глазковым.
Изначально концепция Казакии расценивалась, как автономия в рамках освобождённой от большевизма России – в эмиграции эту позицию, например, поддерживала линия демократов из «Казачьего Союза» , являющихся содружеством правительств Дона, Кубани и Терека в изгнании, почётным председателем которого был Войсковой Атаман ВВД А. П. Богаевский. Однако ещё свежая память об иногородних на Дону и Кубани, массово выступивших против казачества и его привилегий, негативная и подозрительная реакция русской белой диаспоры на казачью самоорганизацию, не вписывающуюся в рамки податливого сословия (о чём с сожалением констатируют и автономисты в лице «Казачьего Союза» ), романтизация допетровской «вольницы» вызвали всплеск интереса к окончательной независимости не только от России, но и от русского народа.
Казакией именуется территория исторического компактного проживания казаков. Согласно проекту Конституции Союзного Государства Казакия, в её состав входят следующие «штаты» (Войска), именуемые Членами Союза: Донское, Кубанское, Терское, Яицкое (Уральское), Астраханское, Оренбургское войска, а также Калмыцкая область на равных с войсками правах. Таким образом, территория несостоявшегося государства расположилась на обширных территориях современных Юго-Востока Украины, Юга России, Северного Кавказа, Южного Урала и западных областей Казахстана, и по мнению «самостийников» , она должна, вместе с Украиной, играть роль «стержня» в «огромном фронте порабощённых народов» от Финляндии до Памира, благодаря своим размерам, географическому положению и наличию сил, чтобы «отстоять свою независимость от чьих бы то ни было поползновений». Таким образом, казаки-националисты в своих идеях видят проектируемое государство региональной державой в Восточной Европе, что роднит казакийство с польской националистической идеологией прометеизма.
К концу 20-х годов в казачьей националистической доктрине окончательно сложился образ России, как государства, постоянно притесняющего вольное казачество и его интересы, что сожительство России и Казачьих республик было скорее насильственным, чем естественным. Превращение казаков к концу XVIII века в особое военно-служивое сословие расценивается продолжением антиказачьей политики Москвы, начатой при Петре I после окончательной ликвидации донского суверенитета и присоединения Войска Донского к Российской Империи (1720-е годы), а возрождение Донской Республики после революций 1917 года объясняется наличием «высокой степени национального самосознания и государственного понимания» казаков, стремящихся обособиться от общероссийской государственной власти.
Немалый вклад в эту идею внёс Исаак Фёдорович Быкадоров, в сочинениях которого прослеживается мысль о существовании на Востоке Европы двух миров, государственно-политических организма, кардинально противоположных друг другу: первый – это Московия, в которой «самодержавный царь со своим бесконечным, ничем неограниченным произволом», «бояре и воеводы, льстивые и раболепные перед своим господином, но заносчивые, деспотические, самодурствующие перед ниже собою стоящими», «бесправное, нищее рабское крестьянство на положении домашнего животного», а второй – это Казакия, вольная республика со «свободной инициативой равноправных граждан» и «рыцарской, бранной жизнью» , и Московия, в силу своей «рабско-деспотической» сущности, стремилась уничтожить Казакию, что у неё, как итог, получилось. «200 слишком лег тому назад закончилась борьба отмеченных выше двух начал. Сейчас в Европе определенно наметилась неизбежная и жестокая борьба тоже двух начал, совершенно непримиримых, взаимно друг друга исключающих» - пишет И. Ф. Быкадоров про противостояние Советского Союза с Западным миром, проводя параллель с противоборством казаков с Москвой.
Русский народ, который с воодушевлением принял большевистскую Революцию, по мнению казачьих националистов, именно в силу своей «рабской сущности», обретает клеймо «пришлого варварского оккупанта», который под предлогом справедливости и передела земли насильственным образом поработил казачьи земли, а «цветущие казачьи станицы и хутора превратили в приюты для русских мужиков» . Таким образом, образ России и русских, описанный Крюковым как «варварских богоносных лапотников», а Быкадоровым как «государства, основанного и существовавшего на рабовладении», есть пример образа национального врага, необходимого для политического мифа любой идеологии.
Как и в любой идеологии «третьего пути», казаки-националисты подчёркивают свою оппозицию по отношению не только к коммунизму, но и к капитализму. Экономическая система, ставящая личную наживу и «дух торгашества» как высшую ценность, не может существовать с «рыцарским духом» вольного казачества, а значит, враждебна ему. Показательна одна статья, где неизвестный автор провёл параллель между капитализмом и коммунизмом, исходя из «жидовской» сущности обоих: «Именно жидовская программа и их общее стремление властвовать над всем человечеством и служит общим объединением капитализма с коммунизмом» - констатирует в конце автор. Различия же касаются изначально заложенных методов – капитализм стремится «закабалить» население экономически, а коммунизм – физически, с безальтернативным захватом власти в свои руки.
Либерализм порицается как идея, породившая порочные явления эпохи модерна – рационализм и материализм, из которых же, при дальнейшем развитии, произошли капитализм и коммунизм. Уверовав в рационализм и антропоцентризм, человек «выхолостил свою душу, потерял всякое представление о морали», после чего все нравственные и традиционные устои стали «ненужными пережитками прошлого». Как итог, человек превратился в «бездушного, беспринципного эгоиста», поклоняющегося иудейскому «золотому тельцу» - то есть, ценности индивидуума стали превалировать над ценностями коллектива. Либеральная и марксистская идея непрерывного прогресса подвергается критике также потому, что она не принесла с собой ожидаемого роста духовной культуры, а, наоборот, только деградацию духа и социальное неравенство внутри нации. Критике подвергается и партийная система, нивелировавшая роль народной воли и сведшая политику к «решению закулисных дел» и возвышению частного интереса над общественным.
Образ рыцарского казачьего народа, играющего, со слов В. Г. Глазкова, роль «европейского барьера против анархии и разрушений, двигавшихся с Востока» , также является неотъемлемой частью казачьего национального мифа, активно использующегося политическими идеологами.
Полковник С. Фёдоров, «шляхетный рыцарский дух свободных от века веков людей» .
Также в статьях казачьих националистов 40-х годов наблюдается проявление общеевропейской идентичности и поддержки концепции Новой Европы, как следствие влияния германского национал-социализма и, которая, в свою очередь, была идейным вдохновителем многих национальных движений Восточной Европы в рамках «третьего пути». В статье, посвящённой «красной угрозе» со стороны СССР и англо-американских союзников, Е. Гетманов пишет, что «мы, казаки, хотя и живём на Юго-Востоке Европы, всё же считаем себя европейцами и последние годы связали свою судьбу навсегда с европейскими народами» . Окончательное торжество национализма связывается с объединением всех европейских народов, и, в первую очередь, казаков, вместе с Третьим Рейхом в общей борьбе против «жидо-большевизма». «Мы идём с той современной Германией, национально-социалистические начала жизни которой так близки социальным началам нашей казачьей жизни» - гласит одна из многочисленных речей казаков-националистов.
С окончанием Второй Мировой Войны, казачий национализм, будучи идеологией политической реакции и в силу близости с побеждённым национал-социализмом, не смог существовать дальше в уже сформированном виде, а посему, начиная с 1945 года, уже в Соединённых Штатах Америки и ФРГ, начал постепенно обретать рамки либерально-демократической идеи американского образца.
Идеология казачьего национализма первой половины 20 века носит противоречивый характер: с одной стороны, идеологи рисуют картину свободолюбивого и равноправного общества с ценностями гражданских свобод, с другой-
Обобщая вышесказанное, можно выделить следующие ключевые моменты идеологии казачьего национализма изучаемого периода: 1) народоправство при отвержении либеральной демократии; 2) этнический национализм; 3) нетерпимость к России, как к «стране-оккупанту»; 4) антисемитизм; 5) антимарксизм и антикоммунизм; 6) антилиберализм; 7) милитаризм; 8) поддержка концепции «Новой Европы»; 9) национал-социализм; 10) сепаратизм.
Список литературы
1 - Корниенко Б. С. Правый Дон: казаки и идеология национализма (1908-1914). С.-Петербург, 2013.
2 - Холмский С. А. Новочеркасск, 1 октября // Голос казачества. №1. 1911.
3 - А. Г. Казачий национализм // Голос казачества. №35. 29 июля.
4 - Программа Казачьего Союза // Вестник Казачьего Союза. №4. 1926.
5 - Ген.-лейт. Богаевский А. П. От Донского Атамана // Вестник Казачьего Союза. №4. 1926.
6 - Основные законы Казачьей республики. Союзная Конституция Казакии (проект) // Вольное Казачество. №261. 1939.
7 - И. Билый. Ещё к горскому вопросу // Вольное Казачество. №51-52. 1930.
8 - Ис. Быкадоров. Неизбежное столкновение // Вольное Казачество. № 61-62. 1930.
9 - Сватиков С. Г. Россия и Дон (1549-1917): исследование по истории государственного и административного права и политических движений на Дону. Издание донской исторической комиссии. 1924.
10 - Крюков П. Ф. К донским казакам-националистам // Былая слава Казаков! Сборник рассказов и очерков, стихов и поэм. Сост. Хохульников К. Н. Некоммерческий фонд «Казачье зарубежье». Ростов-на-Дону, 2005.
11 - Инженер Глазков В. Г. Крах наших москвофилов // Казачий Вестник. №5 (36). 1943.
12 - И. Л-ов. Что объединяет капитализм с коммунизмом? // Казачий Вестник. №36. 1943.
13 - Войск. Старшина К. Кирсанов. О либерализме // Казачий Вестник. №19 (76), № 20 (77). 1944.
14 - Инженер Глазков В. Г. От руководителя КНД // Казачий Вестник. №16 (73). 1944.
15 - Полковник Д-р Федоров С. Черты казачьего характера // Казачий Вестник. №2 (59). 1944.
16 - Сотник Гетманов Е. Цветики // Казачий Вестник. №15 (72). 1944.
17 - Инж. А. Гусельщиков. Выдержки из речи, произнесённой на казачьем собрании 9 авг. с. г. // Казачий Вестник. № 3. 1941.
