На золотую свадьбу внуки подарили Егоровым модель самолета Ту-134.
Игорь Петрович с улыбкой рассматривал миниатюрное белое тело, гладил пластмассовые крылья, приговаривая:
— Дунечка, смотри, на таком я тебя тогда выкрал.
Дарья Семеновна, которую муж почему-то называл Дунечкой, соглашалась:
— Если бы не он, догнали бы нас тогда, и не было бы ни вас, Федька и Аннушка, ни наших внучат.
Историю о том, как Игорь Петрович увез Дарью Семеновну прямо со свадьбы, в семье знали все, но каждый раз, собираясь за большим семейным столом, не без удовольствия слушали рассказ главы семейства. А рассказчик он был замечательный, настоящий артист: вот на лице Игоря Петровича проступает молодой влюбленный Игорек, а теперь противная почтальонша, читающая чужие письма.
— Расскажи, отец, — приставали дети.
— Давай, дед, — вторили внуки.
Игорь Петрович довольно хмыкал, наливал себе стакан воды, делал несколько глотков и начинал:
— Ох и красавица моя Дунечка была в молодости, ох и красавица. Она и сейчас не растеряла своей привлекательности, но в те годы – гибкая, березонька, а не девушка, волосы густые, пшеничные. В те времена носили такое гнездо на голове, бабетта называли, по имени героини фильма «Бабетта идет на войну». Это вроде как начесать затылок, а сверху гладенькими прядями прикрыть, — Игорь Петрович изобразил какой-то сноп над лысеющей головой. Вышло забавно.
— Ну уж, знаток, — улыбалась Дарья Семеновна, глядя на мужа так ласково, что тот смутился.
— Так вот, Дунюшка моя носила прическу простую, разве ленточку на лбу, впрочем, тогда многие носили, время хиппи было. А на солнце ее волосы золотым полем разливались – глаз не отвести.
Познакомились мы на картошке, было такое развлечение у советских студентов, отрывали нас от гранита науки и перебрасывали на поля, жирком обрасти. Там многие свои судьбы нашли, где еще в одном месте можно было свести лириков и физиков, на одной почве, так сказать. Дунюшка моя училась на третьем курсе педагогического вуза, я же последний год постигал инженерные тонкости. Встречались мы почти год, до того времени, как я не засел за диплом. Дунюшка сначала терпела, а потом ворчать стала, мол, подружки вечерами гуляют, на концерты ходят, а она одна и одна. Вспылил я — молодой, горячий! И вроде как рассорились, я-то и не переживал особо, думал, что лучше меня и на свете нет. А пока я защищал диплом, получал распределение, Дунюшка моя, окончив курс, уехала домой, в район.
Помню, что узнал об этом от ее соседки по общежитию, узнал и разозлился, решил, что так тому и быть. Поехал я тогда за сотни километров, на завод, который ждал молодого специалиста. А в поезде моей попутчицей девчоночка одна была – лет восьми, и верите ли, так она на мою Дунюшку похожа была, что сердце сжималось.
Первое письмо я ей еще в поезде написал, выскочил на ближайшей станции и отправил. А уж как доехал, такая тоска меня одолела, хоть возвращайся, да только в те времена строго было, уехать я мог только во время отпуска. И стал я писать письма без ответа, — Игорь Петрович замолчал.
— Я в то время каждый день письма ждала, почтальонку нашу, Клавдию Ивановну у калитки встречала, — рассказывала Дарья Семеновна, а сама смотрела на мужа. И была в ее долгом взгляде какая-то ненасытность, так смотрит настоящая любовь. – Не знала я, куда Игорьку писать, знала, что уехать должен был. А Клавдия Ивановна ехидненько так отвечала, что нет никаких писем, что давно позабыл женишок. А тут стал ко мне соседский парень ходить, я его и не привечала, только он все по каким-то делам: то с братишкой его позаниматься, то книжку спросить. Ходил, ходил, да и пригласил в клуб на танцы. Я не пошла, но вечером девчонки уговорили развеяться. Короче, стал Александр меня вечерами до дома провожать. Идем по улице, он молчит, а я не смотрю на него, представляю, что Игорек рядом. А как заговорит — хоть беги. Не знаю, что со мной в то лето было, а только Александр ждать не стал, пришел к родителям свататься, и я вроде как согласилась. Только сейчас думаю, не я это была, я в другом мире находилась, а все, что вокруг вроде бы снилось.
— В сентябре получил я письмо от той самой подруги Дунечки по общежитию, я-то ей адрес свой оставлял. Писала, что замуж моя Дунечка выходит, свадьба семнадцатого сентября. А письмо я получил пятнадцатого. Что делать? Помчался в аэропорт, повезло нам тогда, были билеты. Долетел я до города накануне свадьбы, а как в район ехать, это сейчас такси не проблема, а в те времена ни такси, ни частников? Пока сидел в аэропорте, товарища своего, Мишку Петрова, встретил, совершенно случайно, он вторым пилотом на Ту-134 летал. Рассказал я ему свою историю, и он посоветовал взять билеты на следующий день и для себя, и для Дунечки. «Невесту выкрасть хочешь, а ретивым конем не обзавелся», — шутил он. И с билетами он мне помог, Ту-134 – новый самолет был, билеты заранее выкупались.
— В день свадьбы я будто очнулась, смотрела на белое платье, на гостей, которые съехались, и не понимала, как я могла согласиться. Закрылась в комнате, сказала, что сама оденусь и выйду, бросилась на кровать и в слезы. И вдруг слышу стук в окошко.
— Ох, как я боялся, что ошибусь окном, выглянет матушка или отец, что говорить буду? Не того боялся, что набросятся, а того, что с Дунечкой поговорить не дадут.
— Сердце тебе подсказало. Как увидела Игорька, ни секунды не сомневалась, документы у меня в шкафу лежали, схватила и через окошко вон. По пути мы встретили Клавдию Ивановну, почтальонку, та к нам в дом шла, она и рассказала родителям, что невеста сбежала.
— Представляю, как эта любительница чужих писем, торопилась. Это ведь она мои письма читала, а потом жгла, мы это уже позже узнали. Повезло нам, успели заскочить в автобус, и он тронулся. Пока сплетница добежала, пока пересказала, пока машину нашли, мы уже к городу подъезжали.
— Ну а дальше вы знаете, унес нас белокрылый самолет в даль светлую, я перевелась, институт окончила. Поженились почти сразу, вы вот родились.
— Так что, если бы не он, — Игорь Петрович вновь погладил крылья самолета, — кто знает, как бы все вышло.
источник
