Правонарушение или пресступление - где грань? Вопросы администратианой преюдиции.

Одной из актуальных проблем современного административного права является проблема разграничения административных правонарушений от преступлений, что вызвано, в частности, отсутствием формально определенной границы между ними.

Так, например, как показывают исследования Л. В. Головко, административные правонарушения проистекают не из некоей автономной административной ответственности, а из уголовного права, будучи одним из отколовшихся элементов последнего. Да и к тому же, совпадение задач административного (ст. 1.2 КоАП РФ) и уголовного (ст. 2 УК РФ) законодательства подтверждает факт отсутствия весомых различий между административным правонарушением и преступлением.

Стоит также отметить, что в законодательстве многих стран «наши» административные правонарушения квалифицируются как уголовные проступки.

На сегодняшний день наиболее важным, но вместе с тем и самым неоднозначно - определяемым критерием идентификации административных правонарушений является общественная опасность. В понятии «Административного правонарушения» в соответствии со ст.2.1 КоАП РФ указание на наличие общественной опасности отсутствует, что нельзя сказать об аналогичной понятийной норме УК РФ.

Ряд учёных утверждает, что правильнее будет рассматривать отсутствие общественной опасности в административных деликтах в связи с тем, что последние в полной мере не причиняют вреда общественным отношениям, как таковым, а лишь затрагивают незначительную их часть.

Другие учёные-правоведы напротив утверждают о наличии общественной опасности в административных правонарушениях, но в меньшей степени в сравнении с преступлениями. По мнению Ю. М. Антоняна, можно сделать вывод, что общественная опасность административных проступков приводит к укреплению нигилистич*еских настроений в обществе и, впоследствии, к усилению архетипной основы поведения человека. Последнее явление объясняет многие преступления общеуголовного характера, являющиеся показателем криминальной поражённости общества.

Главным фактором разграничения смежных составов противоправных деяний, по мнению специалистов в сфере уголовного права, является именно степень общественной опасности, где меньшую опасность представляют административные правонарушения, а большую — преступления.

Исходя их этого, отсутствие закрепления общественной опасности, либо ее сниженной степени - вредности, в аутентичном толковании административного правонарушения остается неясной.

По мнению Н.А. Марковой, административный деликт четко обладает таким критерием, как общественная вредность, так как наравне с преступлением причиняет вред обществу, государству или создает угрозу причинения такого вреда. Таким образом, нельзя отрицать, что общественная опасность является определяющим признаком правонарушения.

Еще одним критерием выделения правонарушений из совокупности общественно опасных деяний выступает противоправность, которую можно определить как выход за рамки нормы права, самобытное несоответствие ей, установленное государством.

Противоправность административных деяний характеризуется тем, что они могут представлять собой нарушения норм не только отраслевого административного права, но и выражаться, в том числе, например, в нарушениях запретов либо несоблюдении обязанностей, содержащихся в многообразных нормативных правовых актах иных отраслей права.

Таким образом, представляется, что противоправность административного правонарушения есть не что иное, как юридическая форма общественной вредности определенного рода проступков, характеризующихся сниженной степенью общественной опасности.

Уголовная же противоправность выражается в нарушении исключительно федерального уголовного законодательства. Однако данный критерий неприменим к ситуациям, когда схожие деяния предусмотрены и уголовным и административным законодательством.

Полагаем, что противоправность должна в полной мере отражать общественную опасность того или иного деяния. Таким образом, логично, что у преступления она будет большей, у правонарушения – меньшей.

Однако, существует мнение, что административное право замещает уголовное право в значительной его части. В связи с чем представляется, что противоправность деяния адекватно не отражает его общественную опасность. В первую очередь это связано с актуальной, в настоящее время, проблемой выделения административных правонарушений - наличием в УК РФ преступлений с административной преюдицией.

На наш взгляд, следуя административной преюдиции, сами того не предполагая мы сращиваем административные деликты с преступлением (несколько административных правонарушений тождественны преступлению). В таком случае совершенно условной и непонятной представляется граница между административным правонарушением и преступлением.

В таком случае представляется неверным трансформировать отдельные, несвязанные между собой административные проступки в единичное преступление.

К прочим критериям разграничения административных деликтов с преступлениями можно отнести субъект противоправного деяния, процессуальный порядок привлечения виновного, а так же наличие особого правового состояния. Так, отличительной чертой административного правонарушения, является возможность привлечения к ответственности юридическое лицо. Наравне с этим, за виновное его совершение, наказание может назначаться как судом, так и надлежащим должностным лицом, при этом исполнение наказания за совершение правонарушений не влечет наложение особого правового состояния – судимости, что так же свидетельствует о сниженной степени общественной опасности административных правонарушений.

Таким образом, можно сделать вывод, что административные правонарушения являются по своей сути малозначительными преступлениями, которые формально закрепляются в отдельном законодательстве (как правило, в КоАП РФ), как правонарушения. Для их разграничения от преступлений используются такие дискуссионные критерии, как:

• общественная опасность, которая, на наш взгляд, должна быть закреплена в легальном понятии АП, через ее степень;

• противоправность, которая должна в полной мере отражать общественную опасность того или иного деяния;

• административная преюдиция, которая, по факту, «создает» преступление, путем сложения административных правонарушений.