Во всех школах Франции начал действовать циркуляр о правилах приема и пребывания в учебных заведениях учащихся-трансгендеров. Документ подписан главой министерства образования, и эта директива детально объясняет, как именно следует относиться к «трансгендерным, небинарным и интерсексуальным» ученикам и ученицам, включая и тех, кому исполнилось 6 лет. Речь идет не только о завершающем цикл среднего образования лицее, но и о начальной школе, фактически старшей группе детского сада.
Во Франции разрешили 6-летним детям менять имя и обозначать свой пол
В проекте этого текста, который удалось заполучить «Фигаро», авторы попытались объяснить, хорошо это или плохо, установить правила, направленные на удовлетворение просьб об изменении имени, по поводу одежды и пользования туалетами, раздевалками и комнатами отдыха. Потому что на местах отношение к таким учащимся разное как со стороны руководства школьного учреждения, так и со стороны учителей.
Прежде всего встает вопрос об изменении имени и использовании местоимений с учетом пола. Если ученик является несовершеннолетним, и заявление подается с согласия обоих родителей, «нужно проследить, чтобы выбранное имя использовалось всеми членами школьного сообщества», говорится в документе.
Затем новое имя будет использоваться во всех школьных документах: листе посещений, карточке для школьной столовой, библиотечной карточке и карточке для работы в компьютерном зале. С другой стороны, это имя не будет приниматься во внимание при выдаче национальных дипломов, которые признают только имя, указанное в актах гражданского состояния. В случае, когда родители несовершеннолетнего учащегося возражают против использования имени по требованию ребенка, учреждение не может изменить его, говорится в документе. Кажется, все понятно. Но в настоящее время все не так просто.
Родители в шоке, но предпочитают молчать
Подавляющее большинство родителей и педагогов боится публично комментировать происходящее по вполне очевидным причинам: во Франции ЛГБТ**-лобби влиятельно политически, и у него достаточно средств, чтобы уничтожить репутацию, сломав жизнь любому, кто посмеет возразить против насильно насаждаемой «инклюзивности».
Внимательное чтение рекомендаций Минобразования не может не вызвать вопросы, касающиеся, правда, не совсем «приема и пребывания трансгендеров в учебном заведении», а того, как, собственно, этот «прием» педагогические коллективы будут осуществлять, например, в школах, находящихся в этнических гетто.
Как ученикам в данных районах будут излагаться принципы гендерной «небинарности», если порой эти же самые ученики не вполне владеют французским языком, а на внеклассные занятия с ними, чтобы подтянуть самые что ни на есть базовые знания, у педагогов не хватает ни сил, ни времени?
Кризис школы возник не вчера, и касается он не столько вложенных денег, сколько разрушения критериев, согласно которым принято оценивать знания и навыки.
Еще 20 лет назад учителя, ведя уроки, равнялись на лучших в классе. Но массированная нелегальная миграция и либеральное к ней отношение привели к тому, что дабы «не стигматизировать» отстающих, система преподавания материала и схема выставления оценок в школах, находившихся «в приоритетных зонах» (этнических гетто), были упрощены и смягчены. И вот теперь представим ситуацию, когда педагог вот в таком классе, где учатся, скажем, десятилетние, в один прекрасный день скажет: «Дети, с сегодняшнего дня ваша одноклассница больше не Лейла, она хочет, чтобы вы ее называли Амин».
Это не гипербола, с подобными обстоятельствами придется иметь дело всем, так или иначе причастным к учебному процессу.
Падение качества образования для властей Франции не есть проблема. Проблема для руководителей профильного ведомства сегодня, и проблема важная — отсутствие того, что они сами назвали инклюзией. Но инклюзия инклюзии рознь.
«Инклюзия» для трансгендеров и небинарных учеников и учениц вводится в момент, когда не во всех средних учебных заведениях можно организовать обучение аутистов (не хватает специалистов, так называемых тьюторов), не везде можно организовать и обучение детей-инвалидов-колясочников (тесные помещения, переполненные классы, не оборудованные должным образом туалеты и так далее). Но никакие циркуляры в целях «максимальной инклюзии» таких детей Министерством изданы не будут. Поскольку никто отчет от ведомства требовать даже не попытается, зная заранее, что ответ не получит.
Ситуация с захватом публичного пространства (а учреждения образования к нему относятся в первую очередь) начиналась, как все мы помним, с «парадов гордости». И тогда находились близорукие и наивные, говорившие о шествии как о карнавальном действе.
Затем, утвердившись в общественном мнении как сила, способная, в том числе, и продвигать законы, ЛГБТ**-сообщество потребовало легализации однополых браков (и получило то, что хотело).
Но на этом никто не остановился, и следующим (вполне логичным шагом) стала отмена института материнства и отцовства: сейчас мам и пап в школьных документах называют «законными представителями ученика».
Все вышеперечисленное, тем не менее, касалось людей взрослых, совершеннолетних и поэтому вольных делать со своим телом то, что им хотелось, и так, как им представлялось правильным.
Сейчас же, после начала действия упомянутого циркуляра, речь идет о самоидентификации и желаниях уже несовершеннолетних, начиная с шестилетнего возраста.
Автор новости
