«Юродивый» Суворов. Чудачества знаменитого полководца

Его победы на поле боя известны всему миру, но так ли хорошо мы знаем Александра Васильевича в жизни?! Он принципиально отличался и от классического военного и от типичного царедворца. Скорее такое поведение подходило юродивому, ведь в том, что представлялось обычным людям чудачествами, был глубокий смысл.

Спартанский образ жизни полководца

Первая «причуда», которой Суворов следовал с раннего детства, для любого советского ребёнка совсем не покажется необычной. Однако в XVIII веке о пользе закаливания никто ещё не трубил по телевизору и желание обливаться по утрам ледяной водой казалось современникам дикой прихотью.

Впрочем, одним холодным душем дело у Суворова не заканчивалось. После закаливания он практиковал пробежки в течение часа по своему дому или палатке, если находился в походе. Тут для людей XXI века, на первый взгляд, необычно только то, что полководец делал это в небольшом и замкнутом помещении, вместо того, чтобы подобно нашим современникам устраивать забеги по улицам или паркам. Однако этому тоже было объяснение – он бегал нагишом.

Кстати, как и многие из нас, Суворов предпочитал не терять зря время, отводимое на пробежку. Слушать аудиокниги он по понятным причинам не мог, поэтому бегал со словарём и таким экстравагантным способом научился сносно понимать турецкий, татарский и карельский языки. Где он добыл словарь последнего, правда, загадка...

Не довольствуясь одними пробежками, он и пешком проходил в день не меньше 10 километров, и вообще всячески закалял свой организм: спал на сене без одеяла, игнорировал меховую одежду зимой, презирал перчатки и даже не укрывался плащом в дождь.

Такое же презрение к излишествам касалось различных сторон его жизни. Так основательный приём пищи у него был всего один раз за день. А поскольку вставал Суворов очень рано (практически в полночь), то и «обедал» он в районе 8 утра. Исключение приходилось делать в случае приёмов у государей, которые, конечно, проходили совсем в другое время.

Ел, кстати, Суворов только оловянными ложками, которые были специально оформлены под серебряные, чтобы не вызывать лишних вопросов. И даже на званые ужины он брал с собой личного повара, чтобы есть только то, что приготовлено знакомой рукой. Кто-то видел в этом причуду, кто-то думал, что полководец опасается отравления, но на самом деле у него просто были регулярные проблемы с пищеварением и он предпочитал есть только ту еду, которая ему точно не повредит.

Чудачества Суворова при дворе

Прихоть с поваром была не единственной странностью, которую Александр Васильевич позволял себе в высшем свете. Он не любил портреты и избегал необходимости для них позировать. Более того, в его собственном доме не было зеркал, а если ему приходилось квартировать у кого-то, то все отражающие поверхности он просил завесить, отшучиваясь: «Не хочу видеть другого Суворова!»

К императрице Екатерине II полководец относился с почтением и даже из уважения к ней несколько раз зимой надевал подаренную ему соболью шубу с золотыми петлицами и кистями. Правда, делал это он перед самым выходом из кареты и тут же сбрасывал с плеч, возвращаясь в неё.

А вот с Павлом I взаимопонимания не получилось. Новый император решил поменять русскую армию, тщательно создававшуюся по заветам Суворова, на прусский манер, что полководцу жутко не нравилось. Александр Васильевич попросту саботировал реформы и в итоге был отправлен в отставку, как и многие высшие офицеры екатерининской поры.

Через год ссылки Павел вызвал его к себе в Петербург с намерением примириться, но Суворов устроил целое представление. Одного новоявленного генерала спросил: «Не скользко ли ему вести сражения на паркете?». Другому, намекая на высокомерие, заявил: «Поцеловал бы тебя в губы, да нос твой мешает». А вот истопнику, встреченному в одной из комнат, поклонился в ноги. Когда кто-то из придворных сказал: «Да это же просто слуга!», Суворов моментально парировал: «Сегодня слуга, а завтра, глядишь, и граф!».

Хотя сам полководец наградами никогда обойдён не был, ко всем орденам и титулам он всё же относился скептически. Однажды, проезжая через какое-то кладбище, Александр Васильевич увидел могилу, на которой были перечислены все регалии покойного, да так тесно, что на камне едва хватило места. Тогда полководец сказал своему верному денщику Прохору Дубасову, чтобы