Политическая поддержка и пандемия в России

За почти два года, прошедших с начала пандемии, мир научился жить в новых условиях и даже адаптировался экономически, социально и политически. Многие правительства прошли испытание выборами и COVID-19, несомненно, внес свои коррективы в электоральное расписание и исходы голосования.

Общим трендом в благополучных демократических странах после наступления пандемии стала более высокая выживаемость правительств по сравнению со странами среднего достатка. Многие правительства благодаря успешной борьбе с коронавирусом получили «бонус» в виде усилившейся политической поддержки (Южная Корея, Новая Зеландия, Нидерланды). Примечательным исключением среди демократий стал Израиль, но даже там оперативная кампания по вакцинации населения и «единение вокруг знамени» на время помогли кабинету Нетаньяху компенсировать ущерб от длительного правительственного кризиса, хотя и не предотвратили смену власти по итогам выборов весной 2021 года.

В авторитарных странах обстоятельства пандемии развязали руководству руки и облегчили дальнейшую аккумуляцию персональной власти и давление на оппозицию. В Египте и Уганде режимы устояли, несмотря на хронический дефицит средств индивидуальной защиты и неэффективную организацию ограничительных мер. Однако президентские выборы в Беларуси завершились массовыми протестами и беспрецедентным масштабом насилия со стороны власти. Так или иначе, нельзя говорить о единообразном среднесрочном эффекте COVID-19 на устойчивость правительств и политическую поддержку.

В России за время коронакризиса провели конституционное голосование летом 2020 года и думские выборы в сентябре 2021-го. Если голосование за поправки прошло с триумфальным результатом для его инициаторов, то прогнозы для «партии власти» на выборах в Госдуму были более пессимистичными. Наблюдатели подчеркивали низкий уровень поддержки «Единой России» и ухудшение ситуации с общим уровнем доверия режиму в целом. Российскому правящему классу не удалось конвертировать изобретение вакцины и ее доступность в «историю успеха». Скорее, напротив, ограничительные меры и принудительная вакцинация вызвали больше сопротивления и недоверия. Осенью 2021 года Россия оказалась лидером рейтинга смертности от коронавирусной инфекции. Госпитали переполнены заболевшими, а статистика показывает новые антирекорды. Все эти обстоятельства наводят на мысль о том, что поддержка власти должна падать.

Как за время пандемии изменились политические настроения российских граждан и их приоритеты? Для ответа на этот вопрос воспользуемся данными панельного онлайн-опроса, первая волна которого состоялась в июне 2020 года, а вторая – в июле 2021-го, накануне осенней вспышки. Опрос проводился в рамках исследовательского проекта Values in Crisis под эгидой Всемирного опроса ценностей (WVS). Уникальность данных заключается в том, что были опрошены одни и те же респонденты.

Уровень тревожности постепенно снижается, но пока остается высоким

Коронакризис ударил в первую очередь по малому бизнесу, авиаперевозкам, сфере обслуживания и развлечений. Летом прошлого года почти 24% респондентов отметили, что они либо потеряли работу, либо были вынуждены закрыть свой бизнес, либо перешли на неполный рабочий день. В июле 2021 года доля пострадавших по данным опроса составила несколько меньше – 21%. Уровень тревоги, связанной с возможным ухудшением экономической ситуации, тоже снизился: в 2020 году доля респондентов, ​​беспокоившихся, что они или их близкие пострадают от экономической рецессии после коронавирусного кризиса, составила 74,6%, летом 2021 года – 68%.

При этом в представлениях о долгосрочных приоритетах страны наблюдаются сдвиги в сторону решения экономических, а не политических проблем. Если в 2020 году приоритетным направлением развития страны большинство респондентов назвали предоставление больших возможностей влиять на принятие правительством решений (42,3%), то спустя год почти 43% сочли самой важной задачей борьбу с инфляцией. Отношение к другим приоритетам практически не изменилось: поддержание порядка самым важным считают 20–21%, а защиту свободы слова – всего 5,6% опрошенных (Рис.1). Кажется, что в восприятии граждан острая фаза кризиса осталась в прошлом, однако в долгосрочной перспективе вопросы экономики и уровня доходов становятся более актуальными.