Жертвоприношения подземного короля: олигархи готовили к смерти шахтеров "Листвяжной"

Давайте признаемся: мы все этого ожидали. После ажиотажа в СМИ, гневных "разборов полётов" с многочисленными нарушениями техники безопасности, обличительными слезами вдов и матерей, только что потерявших – из-за преступной халатности, безответственности и откровенной жадности "определённого круга лиц" – своих мужей и сыновей во время взрыва в шахте "Листвяжной", и, как всегда бывает в таких случаях, искренне-убедительными заявлениями официальных лиц, грозящих привлечь к ответственности всех причастных, волна потихоньку спадает.

Те, кто напрягся, могут выдохнуть и продолжать заниматься своими делами.

Спустя всего несколько дней после трагедии, унесшей жизни 51 человека – сорока шести горняков и пятерых спасателей, одно за другим стали появляться аккуратные "уточнения" обстоятельств произошедшего.

Выжившие во время взрыва, произошедшего на "Листвяжной" 25 ноября (те, кому повезло выбраться; всего там было более двухсот шахтёров), теперь рассказывают прессе, что они не заметили никакого повышенного содержания метана в воздухе при входе в шахту в тот роковой день.

Когда спускались – не было превышения, по крайней мере на нашем участке. Мы спускаемся, у нас сразу прибор висит, мы видим. Получается, если превышается уровень метана, прибор издает звуковой сигнал. Мы спускались – не было, а когда уже, соответственно, дошло с 30 бремсберга (подземная наклонная горная выработка. – Ред.), приборы замигали, показали высокое содержание СО в воздухе,– поделился один из горняков (цитата по ТАСС).

По словам шахтёров, когда стало известно о ЧП, все рванули на выход из забоя, включив самоспасы, – так называются приборы для защиты лёгких, в которых есть небольшой запас кислорода для дыхания. Так вот, говорят они, некоторым не хватило объёма спасительного сжатого воздуха, люди теряли сознание по пути.

И в серьёзности произошедшего нет вообще никаких сомнений. Владимир Путин на совещании, посвящённом как раз трагедии на "Листвяжной", сказал следующее – цитируем дословно:

Шахтёрский труд связан с повышенной опасностью, но недопустимо злоупотреблять, эксплуатировать мужество людей, которые спускаются в шахты. Их жизнь и здоровье – персональная ответственность всех, кто участвует в организации производства: и руководителей предприятия, и представителей надзорных органов, и собственников. С тех, кто в погоне за прибылью или по каким-то другим причинам пренебрегает безопасностью людей, подвергает их смертельному риску, нужно спрашивать по закону, жёстко.

… Есть предварительный отчёт, где говорится, что принимались систематические меры к сокрытию фактов чрезмерной загазованности, фальсифицировались эти данные. Ведь кто-то это делал! Зачем? Чтобы побольше добыть и на экспорт отправить? Зачем? Результат-то какой, трагический! Теперь все сидим и головы опустили.

"Все знали, что там метан. А толку-то?"

Вроде бы – логично. И, как заметили несколько специалистов в беседе с Царьградом, подобное вполне вероятно – касательно самоспасов: они действительно не всегда спасают – и оттого, что не все шахтёры умеют ими нормально пользоваться, и по причине периодически происходящих сбоев в их работе.

Другой вопрос, что тем самым фактически нивелируются слова несчастных женщин, которые, пробираясь сквозь метель и толпу журналистов на следующий день после взрыва, рассказывали о том, что ранее сами работавшие в том забое (и погибшие потом) горняки свидетельствовали о регулярном превышении концентрации метана.

Муж приходил с работы каждый день и говорил: добром это не кончится. Зашкаливало так, что все датчики там пищали. А в ночь с 14 на 15 ноября был пожар, но никаких мер принято не было,

– говорила вдова одного из тех, кто оказался в этом кошмаре.

23-го было 6 процентов метана, 24-го – 7 процентов. Все знали, что метан (есть). Ну и что, сейчас всех стрелочников возьмут – и что они возьмут?! Они вернут нам сорок с лишним детей, мужей, сыновей?!

– вторила ей другая.

Рабочий "Листвяжной" Александр Ильчук, потерявший на шахте брата, прямо указал, что руководство было в курсе имевших место нарушений правил техники безопасности:

Но всё равно приходилось работать, если была небольшая концентрация (метана), хоть и под запретом. Где-то залепляли датчики, где-то вниз спускали, чтобы меньше показывало. И работали,

– признавался он.

При этом Ильчук добавил, что шахтёры сами – и не раз – ставили своё начальство в известность о рисках. Но – докладывали и... продолжали работать. Не хочешь – увольняйся.

А получают там люди за свой адский труд, при постоянной угрозе жизни и здоровью, просто ничтожно мало – в среднем по 40-50 тысяч в месяц. В основном – меньше, за небольшим исключением. Но все держатся за свои места – и те, в том числе, кто сейчас уверяет, что превышения концентрации опасного газа не было. Потому что жить хочется всем. Семьи кормить надо. Только вот вариантов-то трудоустройства с сопоставимой заработной платой в округе практически нет.

И директорат, и владельцы предприятий сибирского углепрома (не только "Листвяжной", будем откровенны, и других тоже) прекрасно понимают это. Потому – всё просто и цинично: хочешь получать свой "полтинник", пускай и под постоянным прессом опасности, работай, нет – пиши заявление и катись куда хочешь.

Кто говорит правду, а кто – лукавит?

СКР завёл по факту ЧП два уголовных дела по статьям "Нарушение требований промышленной безопасности, повлёкшее по неосторожности смерть двух и более лиц" и "Халатность, повлёкшая по неосторожности смерть двух и более лиц".

По первой статье были задержаны и арестованы директор "Листвяжной" Сергей Махраков (по злой иронии судьбы ровно за три месяца до трагедии он был признан победителем областного конкурса "Кузбасс – угольное сердце России" в номинации "Лучший директор шахты"), его первый зам Андрей Молостов и начальник участка Сергей Герасименок. Они, по мнению следствия, как раз и не обеспечили "требования промышленной безопасности".

По второй – два главных инспектора Беловского территориального отдела Сибирского управления Ростехнадзора Сергей Винокуров и Вячеслав Семыкин. Эти двое, считают в СКР, должны были в ноябре, незадолго до произошедшего, как раз и проверить выполнение "требований", но по каким-то причинам ничего в реальности не сделали, а просто черканули на актах проверки свои подписи – и готово.

Казалось бы, всё ясно. Виновные определены, пройдёт следствие, затем будет суд, который непременно вынесет суровое наказание.

Ан нет.

И по той, и по другой статье УК верхняя планка наказания – до семи лет колонии. И сейчас, как полагают опрошенные Царьградом эксперты, начнётся процессуальная заварушка, с обязательным проведением экспертиз и прочим, дабы установить, была ли утечка метана постоянной (регулярной, периодической) либо это был случайный выброс, то есть – роковое стечение обстоятельств. В первом случае – да, придётся отвечать по полной. Во втором – возникнут смягчающие обстоятельства.

Истину могли бы вскрыть показания свидетелей – тех, кто находился в забое в момент ЧП. Но – одни уже мертвы, они ничего не скажут. У других – живых, точнее выживших, – выбор невелик: или идти до конца и рубить правду-матку, с большой вероятностью потерять работу на "Листвяжной" в дальнейшем, или – сохранить место и дать, так скажем, "нужные" показания.

И вот здесь очень важен информационный фон, который, по сути, уже и начал формироваться. Постепенно.

Как это было раньше

Впрочем, судьба арестованных – это лишь внешний фактор. Это – наёмные менеджеры и, возможно, "замазанные" или просто "халатные", пока не выяснилось иного, чиновники надзорного ведомства. Гораздо важнее то, как отреагирует государство (да-да, государство – руководство страны) на произошедшее. Мы сейчас о том, хватит ли духу у тех, кто вправе принимать такие решения, привлечь к ответственности реальных владельцев шахты – тех, кто реально рулил бизнесом и нарезал задачи и планы.

Плохой пример, если что, есть. В том же Кемерове – когда произошёл страшный пожар в ТЦ "Зимняя вишня", в котором погибли шестьдесят человек (больше половины из них – дети).

Тогда, напомним, причиной трагедии стали грубейшие нарушения требований противопожарной безопасности, причиной которых стали купленные акты о том, что "всё хорошо". Так вот, на скамье подсудимых оказались два с лишним десятка человек – руководители само́й "Зимней вишни", номинальные собственники здания, сотрудники Госпожнадзора и МЧС, посредники, сотрудники фирмы, занимавшейся обеспечением системы безопасности в ТРЦ, посредники.

Не оказалось там только фактического владельца – хозяина холдинга "КДВ", объединяющего ряд пищевых комбинатов и занимающегося выпуском, в том числе снеков, сухариков-кириешек, чипсов, морепродуктов и т. д., – Дениса Штенгелова, входящего в рейтинг Forbes богатейших людей России с состоянием в $650 млн.

Впрочем, принадлежность к двум сотням отечественных толстосумов – условная, поскольку Штенгелов постоянно проживает в Австралии, а достать его оттуда органы не смогли, да, похоже, не особенно и старались.

Но он по крайней мере выплатил по 3 миллиона рублей семьям каждого погибшего – это, само собой, ни в коей мере не снимает ответственности с него, как с собственника бизнеса, который существовал (речь конкретно от ТРЦ "Зимняя вишня", во всяком случае) по крайне мутным схемам, не вернёт матерям погибших детишек, а другим – жён, матерей, отцов, но будем объективны: имеется вот такая деталь.

По два миллиона за гибель близких: Заплатили – и всё забыли?

По свежим следам Царьград проанализировал, кого и как наказывали за предыдущие трагедии на шахтах. Ответ оказался ужасающим: от ответственности практически всегда уходили не только владельцы, но и менеджеры. Читайте у нас, как это стало возможным.

Собственники "Листвяжной" – семейства кемеровско-московских предпринимателей Федяевых и Гридиных, которым принадлежит холдинг "СДС-Уголь", в чьём управлении находится и эта шахта, и также целый ряд других. Они сделали изящный ход: погибшим – по 2 миллиона, а также закрытие всех кредитов и обучение детей в вузах, а ещё – по 500 тысяч пострадавшим.

Красиво? На первый взгляд – да. Да и те, кто пострадал, но выжил, потом вернутся обратно – в забой, и при случае "правильные" показания дадут, если что.

Но – для понимания: выручка только одной "Листвяжной" за прошлый год составила 9,4 млрд рублей, чистая прибыль – 836,7 млн рублей. Сын президента "СДС" ("Сибирского делового союза" Михаила Федяева – депутат Госдумы последних трёх созывов Павел Федяев (в предыдущем составе ГД он был зампредом комитета по транспорту и строительству, в нынешнем, 8-м, "вырос" до первого зампреда комитета по развитию транспортной инфраструктуры), до избрания в парламент трудившийся в структуре отца вице-президентом холдингового союза "СДС", за прошлый год задекларировал доход в 22,9 млн рублей, а его супруга – 51 млн.

И это – так, только вершина айсберга.

Однако релиз, выпущенный холдингом, разумеется, сразу растащили местные СМИ, сбивая тем самым волну негатива против хозяев "Листвяжной", фамилии которых лишь точечно прозвучали в ряде федеральных изданий. Впрочем, большинство постарались обойти эту темой стороной, сосредоточившись на арестованных топ-менеджерах и инспекторах Ростехнадзора.

А на региональном уровне логичные вопросы к этим господам – вообще табу. Ни кемеровский губернатор Цивилёв, ни кузбасская пресса (за небольшим, пожалуй, исключением), ни силовики о Федяевых и Гридиных не вспоминают.

За 4 месяца до взрыва

За 4 месяца до взрыва: "На "Листвяжной" не выявлено ни одного учётного события"

Почти сразу после трагедии на "Листвяжной" Ростехнадзор, чьих сотрудников, напомним, арестовали за "халатность, повлёкшую гибель двух и более лиц" (пятидесяти одного, если быть точными), объявил – мол, мы работали и выявляли нарушения на этой шахте!

В 2021 году на шахте проведено 127 проверок, выявлено 914 нарушений, девять раз применялась приостановка, общая сумма штрафов составила свыше 4 миллионов рублей. До сегодняшнего дня гибель рабочего последний раз произошла в январе 2017 года,

– сообщил официальный представитель ведомства Андрей Виль.

И вот тут возникает некий когнитивный, простите за выражение, диссонанс.

Просто в июле этого же года, примерно в то самое время, когда руководитель "Листвяжной" Махраков получал звание "лучшего директора", глава Ростехнадзора Александр Трембицкий и гендиректор холдинга "СДС-Уголь" (выручка 5,8 млрд рублей в 2020-м) Геннадий Алексеев подписали соглашение о взаимодействии.

И в пресс-релизе, освещавшем это "знаковое событие", говорилось следующее:

В ходе встречи обсуждалось текущее состояние промышленной безопасности на предприятиях АО ХК "СДС-Уголь", на которых в течение двух лет не было зафиксировано ни одного учётного события.

Либо господина Трембицкого попросту ввели в заблуждение и его официальному представителю Вилю не дали возможности донести шефу правду, либо под учётными событиями следует понимать исключительно такие ЧП, какое произошло 25 ноября, либо... имелись какие-то иные причины не акцентировать внимание на реально выявленных нарушениях.

Каждый год – одно и то же: и нарушения, и инспекторы

Царьград внимательно ознакомился с проводившимися в апреле текущего года "контрольно-надзорными мероприятиями".

Согласно данным Единого реестра проверок, представленным Генпрокуратурой, из 139 обнаруженных нарушений двадцать касались именно участка (его называют "лавой") №823, где грохнул взрыв метана.

В частности:

• не проходили проверку системы аэрогазового контроля (АГК);
• отсутствовали датчики обнаружения ранних признаков возникновения пожара (контроля оксида углерода) по вентиляционному штреку;
• на мнемосхеме АГК не было датчиков контроля оксида углерода в месте перегруза горной массы;
• над лавным приводом не установлен датчик контроля газа метана (!);
• неправильно были указаны лимиты на датчиках контроля газа метана, установленных на вентиляционном штреке;
• электрооборудование машин, применяемых в лаве №823 и прошедших экспертизу промышленной безопасности, не прошло техосвидетельствование.

Тем не менее Ростехнадзор оценил риск как "средний". Виновных (мастеров, механиков, начальников участков) назвали и наказали. Штрафами.

А претензии вроде как были устранены.

Примечательно, однако, что в числе проверяющих были те самые главные госинспекторы Беловского ТО Сибирского управления Ростехнадзора Вячеслав Семыкин и Сергей Винокуров, "заочно" проинспектировавших шахту за несколько дней до взрыва.

Более того, они же, Семыкин и Винокуров, наведывались в составе комиссии на "Листвяжную" и в прошлом году – в феврале 2020-го. И тогда тоже обнаружились нарушения в лаве №823 – и они также касались в том числе и датчиков аэрогазового контроля! Инспекторы называли виновных и наказывали их рублём. Но, что самое любопытное, на устранение отводилось от одного до трёх дней!

Какая штука получается: регулярно, из года в год, одни и те же инспекторы приходили и находили "косяки" – опасные! – в работе предприятия. Выписывали акты, давали время на исправление – и всё, пожалуйста, трудитесь дальше. И так, получается, происходило регулярно.

С чего бы, спрашивается?

Товарищ губернатор – и миллиардные господряды

С другой стороны, чего было опасаться и "Листвяжной", и прочим структурам "СДС"? Да, выручка, подскочившая непосредственно на этой шахте в 2018-м до 14,5 млрд, упала. Да, шахта частично в залоге. Да, проверки периодически досаждают.

И что?

Наши источники сообщают, что Федяев умудрился не только сохранить позиции, несмотря на отставку Тулеева, но и укрепить их, подружившись с новым губернатором – Сергеем Цивилёвым. Кстати, тот также в недавнем прошлом имел самое прямое отношение к углепрому. До того как сначала уйти на пост замглавы региона, а потом занять кресло Тулеева (ушедшего после пожара в "Зимней вишне"), он возглавлял компанию "Колмар Групп", которая занималась добычей угля.

После перемещения Цивилёва на госслужбу место гендиректора занял его брат Валерий. А 70 процентов акций компании стали принадлежать супруге кузбасского губернатора – Анне. У наших чиновников вообще как на подбор удивительно талантливые в бизнесе жёны.

Или "посадки" всё-таки будут?

Впрочем, это всё так – штрихи, как говорится, к "портретам".

Здесь важнее другое: будет ли кто-нибудь сейчас выяснять, какова была доля ответственности собственников "Листвяжной" в том, что произошло на шахте? Ведь понятно же, что перед шахтёрами задачу ставили их непосредственные начальники. Тем, в свою очередь, обозначали цели вышестоящие руководители, а им – топ-менеджеры в лице директора и его замов.

Но последние-то, как ни крути, – наёмные работники. И с них спрашивают уже настоящие хозяева: ставят планки, требуют выполнения плана и так далее. Или кто-то думает, что те же инспекторы Ростехнадзора, Семыкин и Винокуров, которые кукуют сейчас в СИЗО, просто так – "по халатности" – подмахнули бланки проверки, которых не было? За спасибо?

Сейчас просто интересно, будут ли они молчать дальше: известно же, например, что "лицо, добровольно сообщившее о факте дачи взятки, освобождается от ответственности", так? А на итоговом документе по результатам инспекции ставил свою подпись директор Махраков. Скажите, кто-нибудь считает, что этот самый Махраков, который, по информации СМИ, не так давно стал обладателем двух квартир в Москве стоимостью порядка 100 миллионов рублей, просто такой дурак, что способен под угрозой попадания за решётку по статье "Взятка" (оговоримся: предположительно) биться за чужие сверхприбыли? Не смешно ли?

И вот тут следующий момент. Имея на свободе все прелести жизни, станет ли он, в свою очередь, держать язык за зубами о том, кто давал распоряжения "решить вопросы" с технадзором?

Посмотрим.

Наконец, напомним, что Путин обратился и напрямую к Федяеву, принимавшему вместе с Цивилёвым и Алексеевым участие в совещании:

Михаил Юрьевич Федяев, совет директоров как-то следит за тем, что происходит в сфере безопасности, или только деньги считает?

Тот попытался было ответить, но вышло как-то неубедительно. Ждём продолжения.

источник>